Закат на Босфоре - Наталья Александрова

– Ираида Петровна, будьте умницей, дайте слово, что не станете шуметь, кричать и падать в обморок, – ласковая речь ее собеседника совершенно не соответствовала выражению его колючих глаз. – Сейчас они уберут это, – он махнул рукой на трупы, – а завтра рано утром вы расплатитесь с хозяином гостиницы, скажете ему, что ваши попутчики уехали ночью. А после вы сможете вернуться в свой родной Симферополь, который уже занят красными. Документы у вас будут.

«Стало быть, они убьют меня после того, как я расплачусь по счету, – поняла Ираида, – а до тех пор не тронут, потому что я им нужна. Они хотят сделать вид, что ничего не случилось, им не нужно, чтобы в гостинице обнаружили трупы».

Она села на стул и заставила себя взглянуть в колючие глаза.

– Я не буду делать глупости, так что можете не держать меня под прицелом.

– Чудненько! – обрадовался коренастый убийца. – А то дел невпроворот, некогда с вами возиться…

Они с сутулым ловко начали упаковывать труп женщины в мешок. Ираида Петровна при всем желании не смогла бы назвать то, что лежало на диване, Ольгой Павловной. Если бы она осознала, что эти две куклы еще полчаса назад были людьми, с которыми она провела в путешествии почти две недели, то не выдержала бы, сорвалась на истерику. Куда спокойнее было считать тех двоих просто покойниками, которые не имеют теперь к Ираиде никакого отношения.

Правда Петровна была женщина неверующая, поэтому вопросы о том, куда девается душа после смерти, ее мало интересовали. Хотя жизнь в последнее время и не баловала ее, Ираиде Петровне не хотелось терять ее понапрасну. Поэтому она смирно сидела в углу на стуле, напряженно соображая, как ей спастись. Заодно она исподтишка следила за человеком, который был главным во всей этой истории, ради которого, собственно, все и затевалось. Остальные двое были обычными убийцами, а этот – этот был человек совершенно особенный. Он не спеша ходил по комнате, совершенно не интересуясь, что его подручные делают с трупами, только один раз немного придержал коренастого и довольно долго рассматривал труп мужчины, его раненую левую руку. Он достал из дорожного несессера Ольги Павловны шкатулку с документами и кое-каким золотишком. Перебрал драгоценности, сунул в карман одно ожерелье и снял с пальца убитого золотое кольцо, остальные же вещи пренебрежительно бросил сутулому. Ираиду Петровну передернуло от отвращения.

На часах, что висели над конторкой портье в холле гостиницы, пробило два ночи. С улицы изредка доносились крики, топот бегущих ног, вдалеке звучали редкие выстрелы, но в самой гостинице было тихо, как будто все вымерли. Поймав себя на такой мысли, Ираида Петровна ужаснулась: ей показалось на миг, что убийцы, следуя своей страшной цели, вырезали всех постояльцев. Но нет, вот над головой, в верхней комнате, послышались шаги, звон умывальника, потом скрип кровати. Люди, измученные предстоящей неизвестностью, спали тяжелым сном. Назавтра тех, кому повезет попасть на пароход, ждали эвакуация и жизнь на чужбине.

Двое убийц, старых знакомых Ираиды Петровны, что следовали за ней с самого Симферополя, деловито запаковали трупы в мешки и обвязали веревкой. С отстраненным любопытством Ираида размышляла, что они собираются делать с мешками, – не потащат же через холл к выходу. Но все оказалось гораздо проще. Сутулый раскрыл окно, которое выходило не на улицу, а в глухой переулок, – только теперь Ираида Петровна поняла, отчего ее просили взять именно этот номер, самый дальний по коридору. За окном чуткое ухо Ираиды уловило стук колес и скрип. Стало быть, у бандитов есть еще помощник, который и увезет трупы в укромное место. А скорее всего, их утопят в море.

Ираида Петровна сама удивилась, как быстро она соображает. Как будто пелена спала с ее глаз. Сутулый вылез в окно и принял мешки. Ираида решила было, что настал удобный момент сбежать, но столкнулась с насмешливым взглядом самого главного страшного человека и оставила несвоевременную мысль. Человек держал левую руку в кармане и усмехался.

– Я ведь успею очень быстро вытащить оружие. К тому же дверь заперта.

Ираида Петровна поняла, что он видит ее насквозь, и решила следить за своим лицом.

Когда затих вдалеке скрип телеги, увозившей трупы, вещи и коренастого с помощником, человек еще раз обошел комнату, внимательно окидывая ее взглядом, потом прошептал что-то на ухо сутулому и подошел к Ираиде.

– Прощайте, дорогая, вы нам очень помогли, – сказал он серьезно. – Надеюсь на дальнейшее плодотворное сотрудничество.

«Неужели он думает, что я совершенно ничего не соображаю?» – Ираида Петровна даже обиделась, что ее считают такой дурой.

– Отдыхайте до утра, – продолжал главный. – Утром выполните все, что вам скажут, и можете быть свободны.

– Можно, я пересяду в то кресло? – спросила Ираида. – А то на стуле очень неудобно сидеть всю ночь.

– Ну, разумеется. – Человек отвернулся, а затем ловко и бесшумно выскочил в открытое окно.

Взвалив на татарскую арбу два тяжелых холщовых мешка, коренастый сам вскочил на нее. Возница тронул волов, и они неспешным ровным шагом двинулись по ночной улице к морю, сонно дышавшему вдалеке.

Скрипучая арба неторопливо катилась под уклон.

– Давай, Ахмет, быстрее, что ли, – недовольно проговорил седок. Страшный груз нервировал его, он боялся встречи с военным патрулем, неожиданной проверки.

Возница оглянулся, недовольно ответил:

– Что торопишь, арба старый, волы старый. Колесо отвалится – шайтан знает, что делать будем. Солдаты придут, спросят – Ахмет, зачем мертвый человек в мешок клал?

– Типун тебе на язык! – прошипел коренастый.

Словно услышав его мысли, впереди на улице послышались шаги солдат, лязг оружия.

– Ахмет! – испуганно зашептал седок. – Сверни в проулок! Впереди патруль!

– Шайтан тебя разберет, – пробурчал вполголоса возница, заворачивая арбу, – то торопишь, то сверни…

Однако ворчал он, скорее, по привычке, ему самому очень не хотелось сталкиваться с патрулем.

Арба со скрипом, который казался в ночной тишине оглушительно громким, катилась по узкому проулку. Ночь была холодна – на дворе стоял ноябрь, и хотя днем солнце еще пригревало, сейчас у седока зуб на зуб не попадал.

Проулок становился все уже и уже, арба еле тащилась по ухабам, грозя развалиться, и наконец встала.

– Что такое, Ахмет? – спросил вполголоса седок. – Почему стоим?

– Дальше ехать нельзя, арба старый, волы старый… К морю не проехать, дальше овраг.

– Черт! – Крепыш соскочил на землю, огляделся.

Ночь была – хоть глаз выколи. Жилые домики предместья остались далеко позади, впереди, действительно, за цепкими колючими кустами уходил вниз край оврага.

– А, ладно, кто здесь будет искать! Давай, сбросим их в овраг. Сейчас белые драпают, им ни до чего дела нет.

Ахмет обрадовался, что сможет наконец отделаться от опасного груза и поспешно ухватился за мешок, для порядка ворча:

– Ай, шайтан, нехорошее дело делаем! Мертвый человек, как собака, в овраг кидаем!

Оба мешка поспешно столкнули с края оврага, развернули волов и торопливо погнали их обратно к городу. Волы, наверное, тоже почувствовали облегчение, избавившись от страшного груза, и шли гораздо бодрее.

Когда размеренный скрип арбы удалился и стих, в ночной тишине стал слышен другой звук. Со дна оврага, из грубого холщового мешка, доносился тихий, полный муки стон.

Правда пересела в кресло под бдительным взглядом сутулого и сделала вид, что задремала. В гостинице стояла полная тишина, в номере был полумрак. Ираида напряженно размышляла. Сколько времени понадобится для того, чтобы избавиться от трупов? Не очень много, потому что не станут отвозить их далеко, море – вот оно, рядом. А затем коренастый обязательно вернется, чтобы проследить, как все пройдет утром, и избавиться потом от нее, Ираиды. Значит, что-то предпринять для своего освобождения она может только сейчас. Наблюдая за сутулым, она заметила, что он усиленно борется с дремотой. Еще бы – три часа ночи, самое трудное для бодрствования время! Незаметно Ираида передвинула свое кресло поближе к круглому столику, на котором стояла настольная керосиновая лампа с достаточно тяжелой фаянсовой подставкой. Лампой давно уже не пользовались по назначению, потому что в гостинице было электрическое освещение, но для Ираидиных целей она вполне подходила.

Она выждала еще некоторое время, собираясь с духом, затем пошевелилась в кресле и сделала попытку встать.

– Ты… ты куда это? – встрепенулся сутулый.

– Воды выпить, – ответила Ираида, – нехорошо мне.

Они переговаривались злым шепотом.

– Сиди на месте! – прикрикнул сутулый. – А то…

– А то – что? – Ираида тоже повысила голос. – Стрелять будешь?

Она знала, что у ее сторожа есть наган, но посчитала, что он не решится им воспользоваться, – в такой тишине среди ночи…