По праву рождения - Теодора Снэйк

Рассудив, что Лоре не было известно о тайнике, Рия без колебаний прикончила бутылку в несколько приемов. Она позволяла себе это маленькое удовольствие по вечерам, когда после окончания работы жевала сухие сандвичи на пороге бунгало, наблюдая, как солнце прячется за горизонтом. Зрелище заката с успехом заменяло ей телевизор.

Вино пришлось кстати, но не потому что Рия предпочитала его всем остальным напиткам. Просто деньги были уже на исходе, так что в целях экономии, вместо обожаемого ею апельсинового сока, в ход шло содержимое тайника. Плюс ко всему после рубинового напитка Рия спала на неудобной постели крепко и без сновидений.

Этим вечером она намеревалась открыть вторую и последнюю их обнаруженных бутылок. Хватит, чтобы отметить день рождения, восемнадцатый в ее жизни, и еще останется на одинокие вечера, которые предстояло провести под этой крышей. Через четыре дня Рия уйдет отсюда. Почему же ей так страшно? И почему так обидно?

Наверное, она просто не готова к самостоятельной жизни. Ей всегда жилось неплохо. Их с матерью домик был обставлен приличной мебелью. Возле него стояла недорогая, но новая машина, на которой Джейн Беллоуз ездила за покупками. Пока Рия была маленькой, ей не приходило в голову поинтересоваться, откуда берутся деньги в их доме. Сколько она помнила, мать никогда не работала. Тем не менее из месяца в месяц находила средства оплачивать текущие расходы на дом, питание и приличную одежду. Кое-кто из соседок даже поговаривал, что платья самой Джейн слишком шикарны для их района.

И вот настал момент, когда подросшая дочь задала матери несколько вопросов. Ожидая ответы, Рия заметила, что Джейн смутилась, и впервые усомнилась в правдивости того, что говорила ей родная мать. Та неохотно, путаясь в словах, пояснила, что после смерти отца Рии, который, к великому сожалению, не успел зарегистрировать брак по всем правилам, осталась некоторая сумма по страховке.

Следуя мудрому совету одного из друзей, Джейн Беллоуз вложила полученные деньги в акции, приносящие очень неплохие дивиденды. И посему Рия должна была уяснить: все, чем они располагают в данный момент, является исключительно заслугой Джейн, а дочь обязана ее слушаться во всем и ни в коем случае не спорить с ней. Стареющая красотка не сочла нужным скрывать, что дочь помешала ей устроить жизнь так, как Джейн того хотелось.

После этого разговора Рия почувствовала себя такой ничтожной, такой ненужной, что едва не расплакалась. Но той обиды было недостаточно, чтобы заставить девочку уйти из дома и освободить собственную мать от тяжкой обузы, какой тогда себя считала. На столь отчаянный поступок Рия решилась лишь два года спустя…

Голодная и усталая девушка очнулась от неприятных воспоминаний. Что толку бередить старые раны? Лучше поужинать и лечь спать. Завтра настанет новый день, один из четырех оставшихся. А она даже не успела обойти округу в поисках работы. Приедет Лора, и придется уйти куда глаза глядят. Рию пробрала дрожь, едва она представила, что ночует на пляже или на скамейке в парке.

Она задумчиво потерла руки губкой, пропитанной растворителем. Безобразные пятна не сразу, но исчезли. Зато остался жуткий химический запах, от которого бедную Рию чуть не стошнило.

Сегодня она приступила к работе с первыми лучами солнца, обеспокоенная, что дело продвигается слишком медленно. И вот теперь глаза закрывались сами собой, и не было сил принять душ и переодеться.

Провалиться бы в глубокий сон и проспать часов десять — двенадцать! Рия готова бы поклясться чем угодно, что за это время ни разу не шевельнется. Она бы и упала на узкий диванчик, служивший ей постелью, но уж очень хотелось есть. Да и бутерброды не следовало оставлять на утро. В такой жаре и влажности они наверняка испортятся.

Рия снова потянулась, пытаясь таким образом взбодриться. Затем достала вино и бутерброды, сунула штопор в карман бесформенных брюк и побрела к входной двери. Сейчас она устроится на крылечке поудобнее и медленно, смакуя каждый кусочек, съест подсохшие бутерброды, а потом запьет их прекрасным вином. Если закрыть глаза, то можно представить, что ешь не опостылевший дешевый сыр, а пиццу с грибами, ветчиной и оливками…

Она открыла входную дверь… и наткнулась на незнакомца, собиравшегося постучаться к ней. От неожиданности девушка отпрянула. Незнакомец тоже сделал шаг назад. В сгущающихся сумерках трудно было разобрать выражение, исказившее черты его лица.

Рия совсем забыла, что не успела переодеться после трудового дня и даже не умылась. Она быстро оглядела одежду, проверяя, не вылез ли наружу край футболки и не ползут ли вниз брюки. Лица же своего с пятнышками засохшей краски, похожими в сумерках на большие рыже-коричневые веснушки, она видеть не могла. И слава Богу! Не исключено, что ей стало бы не по себе от малоприятного зрелища.

Не найдя огрехов в одежде, Рия выпрямилась, раздраженно уставилась на незнакомца и тут вдруг подумала, что от нее, должно быть, жутко несет краской. Она бы и не вспомнила о сем прискорбном обстоятельстве, если бы лицо незнакомца не скривила гримаса досады и брезгливости.

Рия вспыхнула! Однако трудно винить человека за то, что ему не нравятся грязные распустехи. Девушка смутилась и собралась было извиниться перед нежданным визитером за свой внешний вид. Но тот решительно отодвинул ее сильной рукой в сторону и прошел в дом.

Черт побери, что он себе позволяет? Смущение Рии сменилось крайним раздражением. Однако было поздно возмущаться. И она поспешила вслед за незваным гостем, заранее настроенная против него, с чем бы тот ни пришел и что бы ни предложил. Да и кто его сюда звал? Всяким там коммивояжерам следует знать, что на ночь глядя не стоит надоедать людям. Разве для этого недостаточно светлого времени суток?..

Рия едва не натолкнулась на незнакомца в кухне, которую нахальный пришелец осматривал, презрительно оттопырив нижнюю губу. Девушка вопросительно посмотрела на мужчину и отметила, что он весьма и весьма хорош собой.

Это было видно даже при скудном освещении. Что-то не похож он на обычного коммивояжера, подумалось ей. Те одеваются и выглядят иначе.

Рия прислонилась плечом к двери, неспешно рассматривая мужчину. На вид ему было лет тридцать. Высокий, широкоплечий, темноволосый. Лицо овальное, нос крупный, прямой. Цвет глаз, к сожалению, невозможно было разглядеть в полутьме. Одет в кожаную куртку и кожаные брюки, красиво облегающие узкие бедра и стройные длинные ноги. Вся одежда черного цвета, включая дорогую хлопчатобумажную рубашку с мережкой. На ногах — туфли из натуральной кожи. Благополучный, благоухающий дорогой туалетной водой, самодовольный самец.

И приятелем Лоры он тоже быть не может. Не того полета эта расфуфыренная птица. Так кто же он?

В кухне быстро темнело. Высокая фигура незнакомца начала сливаться со стенами, и Рия зажгла свечу, установив ее посреди стола в пустой жестянке из-под пива. Подсвечников в доме Лоры не водилось. Занятая хозяйственными хлопотами, девушка не замечала, что мужчина рассматривает ее. Его глаза медленно прошлись по нескладной фигуре Рии и снова вернулись к малопривлекательному лицу с крупными веснушками и рыжим волосам, торчащим клоками во все стороны.

Она случайно поймала его неприязненный взгляд и удивилась: что в ней не понравилось гостю и отчего это так задевает ее? Пусть быстро говорит, зачем пришел, и выметается из дома.

Спать Рии хотелось так, что она, пожалуй, уже и не станет ужинать. Собственная слабость настолько расстроила ее, что на глаза навернулись слезы.

Мужчина, пристально следивший за девушкой, вздрогнул и невольно подался к ней, но она предусмотрительно отошла и встала рядом с дверью. На всякий случай, если незваный гость решит напасть на нее. Но в глубине души ей в это не верилось. Она почему-то нисколько не боялась незнакомца.

Рии так надоело играть в молчанку со странным типом, не вовремя вторгшимся в ее владения, что она не выдержала и спросила:

— Кто вы и что вам здесь нужно?

— Я ищу Рию Беллоуз, — ответил он, не раздумывая.

Девушка была удивлена бархатным звучанием его голоса, потому что вообразила, что незнакомец говорит хрипло и слегка скрипуче. Она помедлила, размышляя, зачем ему понадобилась и не опасно ли открывать постороннему человеку свое имя.

Мужчина терпеливо ждал ответа. И она, будучи не в силах играть ни в какие игры, призналась:

— Это я. Так что вам от меня нужно?

Тут чутье подсказало Рии, что разговор предстоит долгий, и она оглянулась, ища, на что бы присесть. В кухне не было никакой мебели, кроме обшарпанного стола и одной-единственной табуретки, которую она решила уступить гостю. Его одежда заслуживала хорошего обращения, а ей уже нечего было терять.

Указав на табуретку, Рия неловко взгромоздилась на пыльную плиту. Бутылку с вином она поставила справа от себя, рядом положила бутерброды в целлофане и сложила усталые руки на коленях.