Раз надежда, два надежда... - Ольга Дмитриевна Свиридова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наша же компания, с интересом наблюдая за этим театром мимики и жестов, вытаскивала из рюкзаков свою нехитрую еду и начала устраиваться на завтрак, для чего Сигизмундовна, по привычке, кряхтя, достала из своей сумки раскладной деревянный стол с приделанными к нему скамейками. Еще вчера, пока были на привале, на аукционе приобрела. Причем, за сколько – таинственно отмалчивалась. Думается мне, что совсем по дешевке отхватила. Стол-то был бэушненький, с трещинами и пятнами то тут, то там.
Две девицы у стены даже временно прекратили свой спор, во все глаза глядя на чудо столярной работы. Но, все же, выяснение непонятно чего пересилило любопытство, и они вернулись к своим пререканиям.
А я, без задней мысли, вспомнил, что обещал Холодцу заныканное мясцо комарика, которое он вчера пытался умыкнуть вместе с остальным дропом. Я привычно вызвал питомца.
- Мамочки! – раздалось тут же от стенки.
Я оглянулся. Крикливая, выпучив глаза, тыкала пальцем в сторону моего Холодечика и что-то с ужасом нашептывала. Щупленькая же застыла как истукан. Но выражение глаз было такое же, как и у подруги.
- Что? Холодец первый раз в жизни видите?
- Хо-хо-холодец? – икнула крупненькая.
Ну да. Сейчас мой питомец уже мало походил на того, каким появился впервые, да и на продукт питания был похож весьма отдаленно. Даже я сам вряд ли бы теперь увидел в нем заливное. Теперь мой питомец был, скорее, похож на квадратного дикобраза с рогами и двумя хвостами.
Холодец, радостно притоптывая, выхватил у меня кусок, проглотил и после уже заметил девиц. Обрадовался новым действующим лицам, подпрыгнул, завилял обоими хвостами и поцокал к дамам.
Моему питомцу приглянулась крупненькая, около которой он начал пританцовывать, приговаривая:
- Хороший! Я хороший!
- У-убери это! – тоненьким голоском, совсем не похожим на тот, которым она орала вначале, пропищала крикливая.
- Не это, а Холодечик! – поправил я, потом позвал питомца: - Эй, чудище мое доморощенное! Иди, я тебя еще бутербродом угощу!
Холодец, услышав про еду, тут же потерял интерес к девицам.
- Присаживайтесь к нам! – позвала тех к столу Сигизмундовна. – Че жметесь там как не родные? Тут бутербродов и компота на всех хватит.
Девицы решили не спорить и маленькими шажочками подошли к столу с противоположной от меня и, соответственно, Холодца, стороны, при этом постоянно поглядывая на последнего.
- Вы простите, что мы так на вас набросились, - взяв бутерброд, заговорила щупленькая. Ее подруга, похоже, была в шоке от Холодца и молчала, цедя компот. – Просто нам надо как можно скорее прокачаться, вот и хватаем все задания, что нам предлагают.
- А шо ж так торопитесь то, девки? Хотите сильнее всех стать? – покачала головой Сигизмундовна, потом прищурившись, уточнила: – Мир захватить?
- Да какой мир! – махнула рукой с бутербродом щупленькая, отчего с хлеба слетел кусок колбасы и шлепнулся прямо перед Холодцом, который не преминул воспользоваться сиим фактом. – Просто, нам надо подругу спасти.
- А давай-ка поподробнее… - подперла подбородок в ожидании СтараяКошелка.
Я же поглядел на ники девушек. Не все же называть их щуплая и крупная.
Что, блин? Глухомань и Хромоножка? Это ники? Кто, вообще себя так называет?
- Почему у вас такие имена странные? – даже перебил я девушку, которая открыла рот, чтобы начать свой рассказ.
- Думаю, то, что сейчас скажу, объяснит и этот вопрос, - еле заметно улыбнулась щуплая, или Глухомань. – Нас было трое. Подружились мы в спортивной школе, где занимались, в том числе, и с людьми с ограниченными возможностями. Я ходила, как слабослыщащая, а, если говорить откровенно, то попросту глухо-немая. А девочки были на колясках, у обеих проблемы с позвоночником. Да-да, не надо на меня так смотреть, - усмехнулась девушка, поняв, что у нас буквально отвалились челюсти. – Подружились мы именно из-за того, что нас всех звали одинаково.
- Надежда, - естественно, догадался я.
- Ну да. И когда вся эта перестановка мира началась, мы тут же, первым делом, нашли друг друга, когда еще средства связи работали. Тут же решили объединиться. Думали, что с нашими особыми потребностями будет тяжко, но уже к концу первого дня я, вдруг, поняла, что со мной что-то странное происходит. Я начала слышать. А девочки почувствовали свои ноги.
Хромоножка покивала, подтверждая эти слова.
- Я даже говорить почти сразу нормально начала, - покачала головой Глухомань. – А это, даже при обретения слуха, для таких людей как я, нереально. Но, новый мир дал нам счастье быть такими, как все. А мы, еще до того, как поняли, что наши особенности исчезли, чтобы над судьбой посмеяться, ники придумали себе такие, чтобы никто не мог на нас обзываться, ведь имя уже само по себе указывало на нашу уникальность. Еще одна Надя стала Спотыкашкой. В любом случае, мы не жалеем, что так себя назвали. Всегда будет напоминанием о прошлой жизни.
Девушка вздохнула и посмотрела на подругу. Та поняла без слов.
- Давай, я продолжу, - кивнула Хромоножка и пояснила: - Надьке пока непривычно долгие речи произносить. Столько молчала. Я расскажу, почему нас сейчас двое и зачем нам надо быстрее прокачаться. Начинали то мы неспешно и аккуратно. К новым возможностям привыкали. Но, на пятый день какая-то кучка ахрессивных баб вломилась в наш небольшой городок. И начали силой забирать всех Надежд из нашего города. А наша Наденька Спотыкашка попыталась сопротивляться, спасти кого-нибудь. И она дала нам возможность сбежать. Только ее все-таки схватили.
Тут девушка всхлипнула. Странно это смотрелось. Когда такая крупная дама, выше меня и шире в плечах раза в полтора, собирается плакать. Но подруга ласково погладила ее по руке и Хромоножка, с благодарностью посмотрев на неё, успокоилась.
- Но ПВП же, без согласия, не возможны… - нахмурился я.
- А они просто хватали, - снова заговорила Глухомань. – Связывали и тащили.
- Мы услышали куда они направляются, - Хромоножка нахмурила густые брови. – И решили, что прокачаемся и отправимся освобождать нашу Спотыкашку. И как можно скорее.
- А не скажите, куда эти мерзопакостные бабы отправились? – спросила Птицина, с подозрением сощурившись. Похоже, мы с ней подумали об одном и том же.
Когда девушки одновременно назвали город, куда мы держали свой путь,
