Колдовской вереск (СИ) - Анна (Нюша) Порохня

Поняв, что от меня он взаимности не добьется, после армии он женился на моей однокласснице Светке Ласкиной. Первый год они вроде бы жили хорошо, а потом Ваня взялся за свое и даже принялся поколачивать свою жену, но она так любила своего мужа, что прощала ему все побои и оскорбления. У них родился сын, потом дочь, и вроде бы он успокоился, но вдруг ни с того ни с сего вспомнил о моем существовании.

Ванька приходил под мои окна, что-то плел о любви, один раз даже разбил стекло, ударив в него кулаком. Бабушка как могла, увещевала его, он соглашался… и приходил снова.

Светлана не скрывала ко мне своей неприязни, и поплыли по всему поселку сплетни, что приворожила Катька Стоева чужого мужа. Мол, дожила до тридцати годов никому не нужная, да и решила чужого мужика к рукам прибрать.

- Катька! Постой!

Я вздрогнула и, вынырнув из своих мыслей, увидела Ваньку Коротеева. Он стоял у моего забора, слегка покачиваясь и хмельно улыбаясь. Легок на помине!

- Иди домой, не до тебя сейчас, - сказала я и вошла в калитку, слыша, что он идет за мной. Я вовремя успела задвинуть засов и его руки вцепились в штакетины забора.

- А для меня ведь это не преграда, Кать… - зашептал он. – Пусти. Бабку твою помянем, посидим, былые времена вспомним.

- Нечего нам вспоминать, - сказала я, не оборачиваясь. – Ты бы к детям шел, а не под чужими заборами отирался.

- Пожалеешь ведь! – пьяно крикнул он. – Ох, пожалеешь!

- Ванька, домой пошли! – раздался визгливый голос его жены и, обернувшись, я увидела Светлану. Она стояла в паре метрах от моего дома и с ненавистью смотрела на меня. – Что ты семью свою позоришь, гад проклятый?!

- Уйди! – рявкнул он, наливаясь краской. – Пошла вон! Надоела!

- А ты, бесстыжая, не стыдно чужого мужа приваживать?! – Светка накинулась теперь на меня. – Тихая, да неприметная, а душа гнилая! Ведьма проклятая!

Я не стала слушать ее и, войдя в дом, закрыла за собой дверь. Он встретил меня тишиной и таким родным, уютным запахом, от которого защемило сердце. Рыжий кот Прошка, потерся о мои ноги жалобно мяукнул.

- Бабушка… - прошептала я и медленно сползла по стене. – Бабушка…

Добравшись до кровати, я прямо в одежде упала на покрывало и, заливаясь слезами, не заметила, как уснула.

Проснулась я от запаха дыма. Нащупав кнопку ночника, я включила свет и ужаснулась – во все щели просачивались серые струйки и расползались по комнате. А после я услышала треск… Пожар!

Схватив кота, я помчалась к двери, но она не открывалась. Да ее заблокировали снаружи! Страх удушливой волной нахлынул на меня и, стараясь унять панику, я бросилась к окнам. Сорвав штору с кухонного окна, я чуть не закричала – ставни были закрыты.

- Помогите! – закричала я, разбив стекло табуретом. – Помогите! Пожар!

Но наше с бабушкой жилище находилось на отшибе, и я могла орать до потери голоса – меня все равно никто не услышал бы. Горела часть дома, которая была ближе к лесу – видимо поджигатель подошел с той стороны, чтобы его не заметил случайный поздний прохожий.

- Сдохни, проклятая! Хоть вздохну спокойно! – раздался насмешливый голос прямо под окном, и я поняла, что это Светлана. – К бабке своей отправляйся!

- Света, что ты делаешь? – я вцепилась в ставни, раня руки о торчащие из рамы осколки. – В чем я перед тобой виновата?! Как ты жить с этим будешь?!

Но за окном было тихо. Она ушла.

А дыма уже было столько, что я начинала задыхаться, раздирая легкие кашлем. Под потолком появились первые язычки пламени, и это было последним, что я увидела – свет померк, и я погрузилась в темноту.

Уважаемые и любимые читатели, пока книга будет выкладываться два-три раза в неделю. По окончанию "Лунной радуги" по обычному графику. С любовью Ваша Аня Лерн

Глава 2

Глава 2

Очнулась я от жуткой горечи во рту. Она практически обжигала горло, и я закашлялась. Что за странный привкус? Словно я выпила настойку полыни. Пожар!

Я испуганно распахнула глаза, страшась обнаружить себя в горящем доме, но это был не бабулин дом… Тупо глядя вверх, я пыталась понять, что это за комната, в которой такие странные потолки… Закопченные балки, перекошенная люстра из фильмов о рыцарях – та, в которой куча свечей и, о, Боже! Летучие мыши!

Нет, ну это ерунда какая-то!

Я резко села и закашлялась, чувствуя, как рот наполняется слюной от проклятой горечи.

- Я сколько раз тебе говорила, не наклоняйся над котелком, когда варишь зелья, особенно, ядовитые! – прозвучал рядом недовольный голос со странным певучим говором. – На, молока выпей… Джинни только что подоила Луну.

Зелье? Джинни? Я что в бреду?

Медленно повернув голову, я с немым изумлением посмотрела женщину лет пятидесяти, сидящую в облезлом деревянном кресле. На спинке за ней, пристроился ворон и таращил на меня свои бусины глаз. Женщина протягивала мне глиняную кружку и хмурилась, будто я в чем-то перед ней провинилась. Я осторожно села и, взяв молоко, мотнула головой, надеясь разогнать дурман. Но происходящее было настолько реальным, что у меня внутри все похолодело.

- Какое зелье я варила? – прохрипела я каким-то чужим голосом и снова закашлялась. Я прекрасно понимала, что говорю явно не по-русски, но слова выскакивали из меня легко и непринужденно.

- Арабелла, ты не помнишь, какое зелье варила? – незнакомка пощупала мой лоб сухой теплой рукой, и я поморщилась от холода перстней, унизывающих ее пальцы. – Нет, это никуда не годится! Мы должны были сегодня избавиться от сорняков в огороде, и зелье могло нам помочь! Точно останемся без урожая!

Я смотрела на нее и совершенно не понимала, о чем она говорит. И вообще, кто она такая?!

Отпив из кружки, я почувствовала облегчение – молоко прогнало горечь и стало легче дышать. В голове прояснилось, и я более внимательно посмотрела на незнакомку.

Она