Проделки обезьян - Марина Серова

– Вам предстоит стать телохранителем для обезьяны.

Теперь закашлялась я, охранять животных от каких-либо покушений мне еще не доводилось:

– Кхе, кхе. Простите, для кого?

– Для обезьяны.

– Признаюсь честно, такого в моей практике еще не было.

– Я, наверное, ввел вас в заблуждение своей формулировкой. «Обезьяна» – это не животное, как вы могли предположить. Это человек, который может достать что угодно и откуда угодно. Ему предстоит встреча с обменом. Для того чтобы все прошло благополучно, с моим человеком ничего не случилось и, соответственно, с товаром, который ему передадут, я и хотел бы нанять вас. Единственное условие – «обезьяна» не должна знать, что за ней следят и что ее охраняют.

Ну, в принципе, это не так уж усложняет дело. С такими условиями мне приходилось уже работать и не раз. Что ж, сопроводить человека на встречу, проследить, чтоб у него все было в порядке, вернуть с товаром в целости и сохранности в руки заказчика. Все подходит.

– С расценками на мои услуги, я так понимаю, вы уже ознакомились, раз знаете, чем я занимаюсь, и уверены, что только я справлюсь с этим заданием, – ответила я не задумываясь.

– Да, я в курсе. Если беретесь за это дело, аванс перевожу в течение пяти минут.

Подумав, что ничем особо интересным в эти дни я и не планировала заниматься, все равно просто сижу дома, решила смело взяться за дело. Хоть домашний отдых – это приятное занятие, но деньги с неба не сыплются да и на дороге не валяются. Можно, значит, сейчас и поработать.

– Ну, раз мы с вами друг другу подходим, то я согласна взяться за это дело.

– Вот и хорошо, тогда по рукам. Продиктуйте адрес своей электронной почты – вышлю фото «обезьяны».

– Записывайте. А хотя давайте я лучше сброшу сообщением, так будет надежней и чуть быстрее.

– Договорились. До свидания. Рад нашему сотрудничеству.

– Я тоже. До свидания. – Попрощавшись, я стала набирать адрес своей электронки, чтобы ее отправить как можно скорее по тому номеру, с которого мне сейчас звонил новый заказчик. А то потом заболтаемся с Милой, и я забуду. В последнее время за мной появился такой грешок, хотя я четко знаю со времен Ворошиловки, что планирование и контролирование – это основа основ. Если что-то запланировала сделать, то нужно расписать план и сразу сделать то, что возможно.

– Ты снова при деле? – Мила отвлеклась немного от своего вязания.

– Да. Мила, я же все равно сижу бездельничаю.

– Хочешь, я научу тебя вязать?

– Что ты, что ты, Мила, – я картинно замахала руками, – я и вязание – это как обезьяна с гранатой.

– Ну ты и сравнила, Женечка, – рассмеялась Мила. – Ладно, не хочешь вязать, можно вышивать. Ты бы посмотрела – у меня в шкафчике такие наборы красивые лежат – там и розы в букете, и пальмы на морском берегу, и обезьянки смешные – лапами зажимают кто что себе – одна – глаза, одна – рот, последняя – уши.

Забавно, что такой сюжет нашел отражение в вышивке. Три обезьяны вообще символизируют идею отрешенности от всего зла и невозможности его совершения, но чаще всего этот сюжет связывают с нечистоплотными чиновниками в наше время.

Хотя они стали популярными еще с давних времен благодаря резному панно над дверьми конюшни в знаменитом японском святилище в городе Никко. Есть чудесная фраза, которая трактует этих обезьян. «Не смотри на то, что неправильно; не слушай того, что неправильно; не говори того, что неправильно». Да, моя деятельность и жизнь достаточно далеки от этого. Вышивать подобный сюжет я точно не буду.

– Мила, предложение, конечно, очень заманчивое, но вот от вышивки обезьян я откажусь сразу. Мне тут скоро предстоит одну обезьяну как раз охранять.

– Что?

– Нет-нет, это я уже сама с собой разговариваю. Давай лучше телевизор включим, там у нас в подписке как раз должны были каналы какие-то обновиться. Вот про разных зверушек и посмотрим с тобой что-нибудь.

– Это хорошая мысль. А я как раз чайничек поставлю, устроим с тобой посиделки сегодня в комнате, не на кухне. К чаю я как раз трубочки пекла с вареной сгущенкой. Ты их так любила, когда помладше была и на каникулы ко мне приезжала. Один раз так и сказала: я, мол, тетушка, к тебе только ради трубочек и приезжаю. Баба Маруся с бабой Лёлей так смеялись, что чуть со скамеек не попадали.

– Ой, помню! Я стою у подъезда с таким чемоданом огромным и не понимаю, что смешного-то я сказала. Ну, правда же, у тебя вкусные трубочки. Я тогда подумала, что они просто не пробовали их и не знают, какую вкуснятину ты печь умеешь.

Мила отложила вязание, воткнула спицы в клубок и, немного потянувшись, красиво выпрямилась по-королевски и пошла на кухню. Я же, включив большой телевизор, что висел напротив дивана на стене, стала искать тот самый канал, про который только что рассказала тетушке. Он нашелся достаточно быстро.

Я надела мягкие муслиновые домашние брючки, а те, на которые пролила чай – спортивные черные, оставила кучкой возле дивана – пойду принимать ванну, захвачу с собой, закину стирать. Снова забралась с ногами на диван, укуталась мягким пледом, который Мила связала на прошлых выходных из какой-то особой пряжи – для нее не нужны были ни спицы, ни крючок, а только ловкие руки. Мила, конечно, попыталась мне рассказать, как и что она делала, но я в это особо не вникала. Ну где я и где рукоделие?

На темном экране бесконечно крутилась синяя штучка, видимо, интернет-соединение сегодня было не особо хорошим, картинка часто висла. Но наконец канал прогрузился, и моему взгляду предстал дивный вид – бескрайнее лазурное море, белоснежный песчаный пляж без единого человеческого следа, высоченные пальмы, которые своими макушками подпирали небо, – просто райские места. Эх, вот бы сейчас оказаться там!

Камера перешла с красот природы на ведущую передачи, а точнее, девушку-блогера – она была небольшого роста, крепкая, но не полная, с копной мелких кудряшек, то ли собранных в хвост, то ли закрученных ракушкой и уложенных заколкой-крабом. Одета она была в нежно-сиреневый джинсовый комбинезон и белоснежную футболку с каким-то логотипом. Каким именно, прочитать не представлялось возможности.

– Сейчас будет нести какую-нибудь чушь про отдых на Бали или где она там сейчас, – слегка посетовала Мила, входящая с подносом в комнату.

– Может,