Тайны Палм-Бич - Роксана Пулитцер

Однако Мег понимала и то, что её пребывание здесь обусловлено определенными причинами. Это был не столько завтрак, сколько испытание. Если она его выдержит, если заслужит одобрение Хэнка Шоу или хотя бы пробудит в нем интерес, он откроет для нее двери, двери в мир замкнутый и сокровенный, куда позволено входить лишь очень немногим. Если же она не выдержит испытания, если будет говорить не то, что следует, либо слишком мало, либо слишком много, ее снова вышвырнут в мир акул фотографов, проникающих в аристократические клубы, на Модные вернисажи и премьеры в надежде сделать снимок Хэнка Шоу или кого-то другого из его круга, чтобы затем продать этот снимок в газету или журнал, которыми владеет тот же Хэнк Шоу.

Мег снова огляделась вокруг. Поистине в это нельзя было поверить. Она читала о владениях Хэнка Шоу до приезда в Палм-Бич, видела фотографии его поместья, однако совсем другое дело своими глазами увидеть легендарный старинный дворец с огромными сводчатыми окнами, величественными колоннами и украшенным лепниной фасадом, раскинувшийся на четырех акрах земли между океаном и озером. Хэнк Шоу показал ей бальный зал, залы для официальных и неофициальных обедов, бильярдную комнату, библиотеку, комнату с тренажерами для борьбы с ожирением. Мег снова окинула взглядом готические арки, пышную тропическую зелень и подумала, насколько справедливы слухи, что Хэнк Шоу заставляет красить апельсины в саду, чтобы они всегда выглядели спелыми. Усилием воли она заставила себя вернуться к действительности. Надо побороться. Или пан, или пропал.

Однако Мег не собиралась проигрывать. Она увидела, как океанские волны пенятся, набегая на берег, и сделала глоток вина. Совсем маленький глоток, потому что хотела сохранить ясность мыслей. И тут же не столько увидела, сколько почувствовала, что дворецкий долил ей вина, сделав это незаметно и ненавязчиво.

– Вам придется встречаться с особенными людьми. – Хэнк Шоу тряхнул львиной головой.

Он относился к числу тех красиво-уродливых мужчин, чьи грубые черты должны быть высечены из камня. Он обладал могучим телом. Мощь – вот слово, которое произносили все говорящие о Хэнке Шоу. Он излучает мощь, сообразила Мег, наблюдая за ним, восседающим по другую сторону элегантного стола. Он был похож на зверя, сбросившего маску, и казался таким же сильным и обольстительным. И еще грозным. Мег была наслышана о том, что очарование его было чисто внешним. Хэнк Шоу использовал свою силу без каких-либо угрызений совести.

– С особенными людьми, которые живут по особенным правилам, – повторил он.

Мег положила в рот маленький кусочек омара. Стыд какой! Еда была изумительно вкусной, но не слишком ли много внимания она уделяет еде? Мег снова заставила себя вернуться к разговору.

– Это люди странной породы, – сказал Хэнк Шоу. – Они предпочитают жить в полном уединении. Думаю, вы обратили внимание на высокие заборы, которыми окружены их дома. Шторы и жалюзи дают им возможность жить так, как им хочется. То, что им нравится, порой способно ошеломить. Словом, странная порода, – повторил он.

– Богатые отличаются от других, – согласилась Мег.

– Дело не в богатстве, – пояснил Хэнк Шоу. – Я тоже богат. Но я не такой, как они.

Она хотела было процитировать какого-нибудь современного писателя, но вовремя удержалась. Совершенно ни к чему указывать на пробелы в образовании одному из богатейших людей Америки – человеку, владеющему журналом, для которого она работала, а также дюжиной других, не говоря уж о телевизионных и радиоканалах, издательстве и некоторых других средствах информации.

– Взять их отношение к деньгам, – продолжал Хэнк Шоу, и Мег подумала, что, несмотря на всю свою власть и богатство, несмотря на свою легендарную коллекцию картин, автомашин, судов и самолетов, несмотря на свою недвижимость здесь и в Нью-Йорке, Париже, Лондоне и Марракеше, Хэнк Шоу все еще чувствовал себя здесь чужаком. А может, она всё это выдумала.

– Говорят, их не волнуют деньг», – продолжал Хэнк Шоу, – и в каком-то смысле это верно. Вы не можете купить доступ в «Эверглейдс» или в «Морской клуб». Я могу назвать вам полдюжины Мужчин и женщин на острове, которые являются живым подтверждением этого. Черт возьми, Трамп даже уступил клубу часть своего собственного пляжа, когда ему понадобилась бОльшая площадь, и тем не менее члены клуба не позволяют Трампу стать его членом. Я полагаю, что они никогда его не примут и что зря он питает надежды на сей счет.

Мег знала, каким образом Хэнк Шоу попал в эти клубы. Отец его бывшей жены был членом-основателем «Морского клуба» и помогал финансировать первый и единственный кинотеатр в городе – «Парамаунт». К моменту развода с женой у Хэнка было достаточно прочное положение, чтобы стать членом клуба, хотя в отличие от других богачей, среди которых Хэнк вращался, он всего достиг своим трудом. От своего отца, который бросил мать еще до рождения Хэнка, он унаследовал лишь недюжинную физическую силу да еще недоверие и подозрительность к людям. Мег знала об этом (не о том, что именно Хэнк Шоу унаследовал, а лишь о том, что отец бросил их), потому что проделала дома большую работу, готовясь сделать серию фотографий Шоу по заданию одного из самых роскошных журналов, которыми он владел. Хэнк Шоу, как и опасалась Мег, отказался сниматься, однако пригласил ее на завтрак, на что она не смела и надеяться.

– Я не хочу опекать по мелочам, – объяснил при этом Хэнк Шоу, – но желал бы быть в курсе того, что делают мои компании и люди.

При других обстоятельствах Мег возмутилась бы и ощетинилась, если бы о ней сказали, что она кому-то принадлежит. Но Хэнку Шоу она ответила, что ей доставит удовольствие позавтракать и поговорить о ее задании, полученном от журнала «ХЖ». Аббревиатура расшифровывалась как «Хорошая жизнь».

– Они упорно пытаются объяснить различие, – продолжал Шоу, – между старыми и новыми деньгами, Как будто то обстоятельство, что они не хотят пачкать руки, делает деньги чище. Но единственное различие между старыми и новыми деньгами заключается в том, когда их сделали, а не как. – Он замолчал на минуту и сделал глоток вина. – Евангелие от Шоу. Хотя мне не хотелось бы с важным видом изрекать какие-либо истины.

– Вы не изрекаете. Мне в самом деле интересно это узнать, – сказала Мег. Она явно льстила ему, но именно это она и собиралась делать.

– Самое смешное, что их не интересуют деньги, если они есть у кого-то другого. Но не приходится сомневаться, что деньги их очень даже интересуют, когда их нет у них самих. Я могу провезти вас по острову – ширина его всего одна миля, а длина – четырнадцать – и показать дом человека, который обвинен – хотя еще не осужден – в убийстве своей жены, грозившейся развестись с ним и оставить его без единого цента. Могу показать владение семейной пары, которая покончила жизнь самоубийством, когда узнала, что банк, где они держали деньга, лопнул. – Хэнк Шоу покачал головой. – Убийство, самоубийство. Я не стану даже говорить о таких менее страшных преступлениях, как присвоение чужих денег или подлог. Истина в том, что нет ничего такого, на что не пошли бы эти люди ради денег. Кроме работы. Они чертовски ленивы и даже не хотят приложить усилий, чтобы разумно вложить свои деньги. Например, мой сосед. – Он показал рукой в ту сторону, где за высоким забором виднелась часть покрытой оранжевой черепицей крыши. – В тысяча девятьсот шестьдесят третьем году он унаследовал восемьдесят миллионов долларов. Два месяца назад он умер, разоренный вчистую.