Один из нас - Илья Бушмин

***

Учитывая, что речь могла идти об убийстве полицейского, городской СК расщедрился и сразу подрядил следователя, который и приехал на место обнаружения «Ситроена». Мало того, СК дал и дежурного следака, с которым Матвеев и Туров отправились на осмотр квартиры Самохина.

Это была двухкомнатная квартира на первом этаже. О том, что здесь живет не самый последний человек, говорили дорогие кондиционеры, дорогие окна из черного дерева, дорогая мощная матовая железная дверь и сигнализация. Она была включена – войдя внутрь с помощью инструмента, пришлось слушать ее пиканье, а потом разговаривать с прибывшей на вызов группой захвата из одного из городских ЧОП. Но обстановка в квартире была еще более шикарной, чем внешние признаки. Эксклюзивная резная мебель, ковры, сувениры и бытовая техника. Матвеев даже присвистнул:

– Чтоб я так жил.

– Тебе только жаловаться, – хмыкнул Туров. – У тебя студия на верхнем блин этаже с панорамными окнами.

– У меня две зарплаты, мента и инструктора. А квартира, кстати, съемная…

Матвеев был инструктором по йоге. Молодой, стройный и довольно смазливый, он пользовался успехом у слабого пола. А благодаря дополнительной работе в фитнес-клубе – секция для женщин – Матвеев буквально купался не только во внимании девушек, но и в деньгах. Хотя сам он это отрицал.

Опера осмотрели гостиную. На полке с документами Туров обнаружил пакет, развернув который, увидел толстую пачку денег. Тысячные и 5-тысячные купюры. Он показал деньги следаку:

– Смотрите.

– Сколько там?

– Точно не знаю, но… сразу несколько моих зарплат.

Они с Матвеевым многозначительно переглянулись. Следователь понял, о чем речь, и почесал голову.

– И что делать будем? Изымаем? – Туров пожал плечами. Следователь вздохнул и достал сотовый: – Позвоню-ка я начальству… Мне рамсы с ментурой не нужны. Еще крайним потом сделают…

Копаясь в другом шкафу, Матвеев что-то обнаружил и обернулся.

– Сань.

Туров подошел, и Матвеев продемонстрировал ему свою находку – пригоршню круглых игральных фишек. Туров взял одну из них. Черная с красной окантовкой и золотым сердечником, на котором красовалась красная же люминесцирующая надпись: «VEGAS».

– Приколи, – тихо сказал Матвеев. – Въехал, откуда бабосы?

***

– Что со звонками?

Сечин, здоровенный бугай, посмотрел распечатку.

– Был один звоночек интересный, Валерий Анатольевич. Ровно в 7.05 вечера.

– Кто звонил?

– Самохин. На сотовый. Разговор меньше минуты. А сейчас этот сотовый, что интересно, в отключке.

– Кому принадлежит? – Сечин пожал плечами. Кузьмин нахмурился. – А поподробнее можно?

– Сим-карта ни на кого не зарегистрирована.

– Так бывает?

– Левая симка, Валерий Анатольевич.

– Домой Самохин после семи вечера не возвращался, это точно?

– Мы пробили в ЧОПе, который его квартиру на сигнализации держит, – кивнул Туров. – На охрану объект поставили в восемь утра вчера. После этого в квартире никто не появлялся.

Кузьмин нахмурился. Взяв со стола игральную фишку с надписью «VEGAS», упакованную в полиэтилен, он покрутил ее пальцами.

– Значит, Самохин кому-то позвонил. А после этого его никто не видел… Пробейте все об этом «Вегасе». БЭП запроси, по донесениям проверь.

– Рыльцо в пушку у нашего участкового, – осторожно произнес Матвеев. Кузьмин мотнул головой:

– А давай пока не делать выводы. Что с родственниками?

Туров как раз просматривал копию личного дела капитана Самохина, присланную из отдела кадров.

– В его деле говорится, что Самохин не женат и женат не был. Родители умерли. Из близких родственников только брат.

На столе у Кузьмина зазвонил сотовый. Глянув на дисплей, Кузьмин сбросил звонок.

– Я уже распорядился прочесать весь участок, который Самохин обслуживал. Тем более, он там рядом жил. Местные опера и ППСники порейдуют немножко. Если всплывет информация, сразу позвонят, – Кузьмин поколебался. – У нас скорее всего мокруха… Так что Туров, подготовь ориентировку на розыск. И прошерстите как следует его связи и последние контакты. Всех из телефонной книги его мобилы.

***

– Ваш брат.

– Чего?

– Нам очень жаль… Он пропал. Возможно… возможно, его больше нет с нами.

– Чего?

– Может быть, его убили. Это не факт, мы надеемся на лучшее, но готовиться стоит к худшему.

Обрюзгший краснорожий мужик, которому по паспорту было лишь 32, а внешне можно было дать все 40, неопределенно кивнул и лишь после этого посторонился, пропуская в квартиру Сечина.

Это была грязная однушка с засаленными стенами. Мужик, родной брат участкового Самохина, шагнул на кухню. Войдя следом, Сечин увидел штабели пустых бутылок на подоконнике и под столом. Мужик открыл холодильник, достал банку пива. Дернул кольцо – банка щелкнула и чуть зашипела, открываясь. Мужик крепко приложился, залпом осушив полбанки, крякнул и сел на расшатанную табуретку у окна.

– Вон оно че, – равнодушно отозвался он.

– Вы брата когда видели в последний раз?

– Да хрен его знает… Давно.

– Не созванивались, не заходили в гости?

Мужик хмыкнул.

– В гости, мля… Он же у нас крутой. Капитан полиции, мля. Живет в хоромах, ездит на тачке зашибенной.

– Больше не ездит.

– Чего?

– Ее сожгли, а он пропал. Больше не ездит.

– А, ну да… Отъездился, значит. – мужик снова глотнул пива и снова крякнул. – Хорошо с утречка, а?

– Базара нет, с утречка просто шикардос, – вынужден был согласиться Сечин. – То есть, вы не общались с братом, так?

– Я как-то раз заскочил к нему. В выходной, вечером. Соточку занять на пару дней. Он на пороге своего дворца стоит, у него там музыка, баба хихикает, и он весь такой буржуй… И знаете чего? Не дал. Даже соточки. Брату родному. Прикиньте?

Сечин, думая, что ответить, понял, что тоже черта с два дал бы этому алкашу денег, поэтому лишь издал неопределенное:

– Хм.

– Во-во. Родному брату… Общались мы или нет, говорите? А вы как думаете?

– Значит, у него женщина была? Кто, не знаете?

Мужик допил пиво, вздохнул, смял банку.

– Вроде мутил он с какой-то… Ритка звать. Шалава шалавой на рожу, честно говоря.

– Рита? Маргарита то есть?

Мужик пожал плечами, закуривая дешевые вонючие сигареты. Шагнул к холодильнику и выудил из его нутра вторую банку. И настороженно замер с ней.

– Слушайте… А если он того, если он помер… Кто его хоронить будет? Я не собираюсь, у меня своих дел хватает!

– Скорее всего, все расходы на погребение и организацию возьмут на себя городское и областное УВД, – нахмурился Сечин. – Он был один из нас. Обычно делается именно так.

– А, ну тогда ладно, – сразу же успокоился и даже обрадовался мужик, открыл пивную банку и с наслаждением приложился к ней.

***

– Ты на часы смотрел, Коль?

Кузьмин говорил подчеркнуто устало, как с ребенком, что бесило Савченко еще сильнее.

– Говорю же, потом был небольшой, – буркнул Савченко. Тем более, это было практически правдой. – Кран прорвало с утра.

– Позвонить нельзя было?

– Не до этого, блин! Воду вытирал. Пока соседи хай не подняли. У меня внизу такая семейка живет… Как говорится, не наступай – не завоняет.

Кузьмин поднял на него сухой взгляд.

– С похмелья?

– Дыхнуть? – с вызовом прорычал Савченко. Кузьмин жестко парировал:

– Надо будет, дыхнешь!

– Валер…

– …Анатольевич, – поправил Кузьмин. На этот раз парировал Савченко:

– Я в курсе.

Дуэль пора было прекращать. Кузьмин постучал пальцами по столу и бросил:

– Ладно, иди, – но только Савченко встал, как шеф одернул его: – Ты у следаков забрал карточку? По бытовухе на Максимова? – Савченко замялся, и Кузьмин с готовностью снова включил начальника: – Твою мать, Коль, что за дела? Закрывать надо материал, сроки к концу подходят! На работе появляешься хрен знает когда, материалы вовремя не…

– Завтра заберу, завтра, Валер… – Савченко повернулся и уже в дверях едко добавил: – Александрович.

***

После разговора с начальством нестерпимо хотелось курить. Савченко отправился в курилку на лестнице, где застал Турова. Тот читал какие-то бумаги.

– Отгреб? – спокойно осведомился Туров, шурша страницами.

Савченко зло сунул сигарету в зубы и чиркнул зажигалкой.

– ЩАЗ! Отгреб… Что он мне сделает? Я ему на стол могу кучу навалить – и хрен он мне что сделает. Отгреб…

Туров поднял глаза, внимательно наблюдая, как Савченко зло шагает взад-вперед по курилке, пыхтя дымом.

– Колян, я бы на месте Кузьмина тоже тебе предъяву выписал. Он прав, понимаешь?

Савченко побагровел.

– В чем, б… дь, он прав? Я ему объяснил, у меня уважительная причина! Да, у меня часто уважительные причины. Такой вот я уважительный и причинный! – Савченко всплестнул руками, стряхнул пепел и вперил палец в Турова. – А ты не на месте Кузьмина. Это во-первых. По крайней мере, пока не на его месте. Не забывай. А во-вторых, будь ты на месте Кузьмина, ты мне тоже хрена с два что сделал бы. Я маньяка поймал. Не ты и не этот рыжий хлыщ с бородой. У меня наград столько, сколько ты разве что в музее видел, куда тебя батя в детстве водил…!