Начало Времён - Павел Юрьевич Фёдоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на то, что властями всех уровней привлечены значительные усилия и внимание к проблеме идеологии, создана масса работ обобщающего характера, в которых в качестве ключевого выступает понятие «государственная идеология». Однако именно данное понятие встречает у исследователей настороженное к себе отношение. Некоторые из них категорически не приемлют его и предпочитают пользоваться синонимичными понятиями. В этой связи примечателен тот факт, что в процессе научного возрождения базового понятия «идеология», которое было дискредитировано и фактически выведено из оборота в отечественной науке на рубеже 80–90-х годов прошлого столетия, первоначально было легализировано понятие «идеология государственности» как ответ на насущные потребности государственного строительства и лишь затем, также в ответ на новые потребности политической жизни, наряду с ним стало употребляться более широкое понятие — «государственная идеология». За этими терминами, как видно, ничего не стоит, кроме очередной утопии в ответ на социальные вызовы, а точнее реакция на неизбежность изменений общественного строя.
Таким образом сегодня сформировалось новое осмысление применения понятий идеология и утопия, как — «идеологическая утопия», которая требует уточнение содержания понятия «политическая идеология», выяснение предметной области и роли в политическом процессе государственной идеологии, и которые стоит в ряду самых актуальных проблем философской, научной, экономической и политической жизни планеты. Эту задачу так или иначе приходится решать, так сказать, как неизбежность, в ходе поиска ответов по большому числу практических вопросов государственной и общественной жизни планеты, ради её будущего.
Начало Времён
Беседа не спешная, даже больше в молчании, о всем происходящем на этом свете в этом Мире представляется так, как будто несколько человек, сидя за круглым столом размышляют о судьбе человека, об истории человечества вообще и о её значении для жизни в целом, как некоего события, произошедшего во времени, и предполагают увязать эти понятия, по своему содержанию мало друг-другу подходящие и даже противоречащие себе же. Они затрагивают вопросы, как например бесконечность в философии и жизнь человека, ограниченная сама в себе, во времени, в передвижении и возможности ее развития, даже в некоторой степени вектора её направленности, как некоего определённого выбранного пути. То есть они вдруг остановились в размышлениях перед тем, что перед ними возник вопрос: а есть ли у этого пути цель? Пусть даже не конечная, а хотя бы некоторое осмысленное направление, что ли, то есть он же — человек существует, живёт же ради чего-то или может быть кого-то? Вот в чём вопрос. Даже не вникая в суть их беседы сама мысль о жизни дает странное ощущение беспомощности и главное ненужности сих размышлений. Ничто не исчезает и не происходит по велению высших сил, а лишь с их разрешения, а точнее согласия и совета, и потому мысль о том, что результат, то есть решение насущных задач, стоящих стеной перед человеком, их поверхностное осмысление самим человеком под влиянием жизненных обстоятельств остается ради вот этого самого злополучного и неизвестного «чего-то» или «ради чего», но всё-таки видимо точнее будет сказать — «ради кого». Люди, сидящие за столом, могут молчать, а могут и думать в слух, что означает не обращение к кому либо, а видимо просто неосторожно высказанные мысли, которые вдруг приобретают пространственно-временное влияние и как какой-то груз информации, который теперь необходимо принять, опять же по независящем ни от кого причинам. Любая поступающая информация не просто должна быть применена в конечном итоге, а она вдруг проявляется в пространстве как некий бесформенный объект и живёт-живёт во времени, будоража умы своей бескомпромиссностью и безразличием к судьбам народов, рас и «цивилизаций». Но в данном случае эта самая информация выступает своего рода заключением, даже до некоторой степени выводом от имени некоего опыта, что видимо принимается и используется людьми, на этот раз сидящими за круглым столом, как нечто вполне конкретное и не требующее дальнейших доказательств. Как-то в одной заметке проскользнула мысль о том, что бесконечность, как замкнутая на себя некая безличная величина предполагает изменение отношения к конкретным определённым величинам, то есть они совместно выступают как некая открытая, но самостоятельная система во времени. Допустим, что эта величина конкретная и представляет некоторое число. Из чего же складывается это число? При первом возникновении подобного вопроса в образном восприятии возникают конкретные две величины: толпа и организованное социальное общество. Как хаос и Гармония спросят многие? По-видимому, да, и которые состоят из одних и тех же людей, но противопоставленных друг-другу по значению. То есть человек выбирает кому принадлежит его жизнь: толпе или организованному социальному обществу людей или наоборот? Но на этом, пожалуй, все аналогии и заканчиваются, а остаётся только смысл сказанного. Что подразумевается под понятием смысл, сразу же последовал вопрос — может это течение неких образов, стихов, музыки, движения, слов, звуков, нетерпения, чувств и потребности «увидеть» конец, который необходим кому-то и тот кто-то даже может быть не знаком со смыслом жизни, который от него все ждут, как идеи, образа, будущего. Общение между людьми даёт возможность и приём информации, и обмен информацией, но на самом деле важна совсем не информация, а важен смысл, который открывает саму возможность общения людей, их необходимость друг-другу, потому как это всё факты, и они объективны. И при этом невозможность духовной изоляции разума, ведь если нет свободы
