Дом Цепей - Стивен Эриксон

Отсечение было абсолютным, необратимым актом. Он стал изгоем. Для братьев он более не существует. Его не станут оплакивать. Его деяния исчезнут из общей памяти, как и само его имя. Отец и мать просто породили на одного ребенка меньше. Для его народа это было самым жестоким наказанием, хуже смертной казни.

Но Тралл Сенгар не совершал преступлений.

«Да, вот до чего мы дошли».

Они стояли над ним, вероятно, только сейчас осознавая, что натворили.

Знакомый голос разорвал тишину: — Мы будем говорить о нем сейчас, но, покинув это место, мы перестанем считать его нашим братом.

— Мы будем говорить о нем сейчас, — отозвался кто-то. Другой голос заискивающе произнес: — Он предал тебя.

Первый голос был холоден, в нем не прозвучало злобной радости, которую ожидал услышать Тралл Сенгар. — Ты сказал: он предал меня.

— Верно, брат.

— Есть ли у тебя доказательства?

— Его собственные слова.

— Только ты слышал изменные речи?

— Нет. Я тоже слышал, брат.

— И я.

— И что наш брат сказал вам?

— Он сказал, что ты отделил свою кровь от нашей.

— Что ты служишь неведомому хозяину.

— Что амбиции твои доведут нас до гибели…

— Весь наш народ…

— Итак, он говорил против меня.

— Говорил.

— Собственным языком он обвинил меня в измене народу.

— Верно.

— Но изменник ли я? Рассмотрим обвинение. Южные земли горят. Армии врага бегут. Враг склоняется перед нами, молит, чтобы мы его поработили. Из ничего выкована империя. А наша сила всё растет. Но… чтобы стать сильнее, братья, что мы должны делать?

— Должны искать.

— Да. А когда мы найдем искомое?

— Должны доставить. К тебе, брат.

— Вы понимаете необходимость?

— Да.

— Понимаете, какую жертву принес я ради вас, ради народа, ради грядущего?

— Да.

— Но даже когда вы искали, этот муж, бывший брат мой, говорил против меня.

— Говорил.

— Хуже, он говорил в защиту новых врагов, нами найденных.

— Точно. Он назвал их Чистым Родом, он сказал, что мы не должны их убивать.

— Если бы они были Чистым Родом, то…

— Они не умирали бы так легко.

— Итак?

— Он предал тебя, брат.

— Он предал всех нас.

Молчание. «Ага, вы боитесь разделить его преступление. Вы колеблетесь!»

— Он предал нас, братья. Не так ли?

— Да. — Слова звучали тихо, невнятно — хором сомневающихся и неуверенных.

Все снова долго молчали. Первый заговорил с открытой злостью: — Итак, братья. Неужели мы не ответим на угрозу? На опасность измены, на яд, на чуму, готовую разорвать семейные узы? Начнется ли поветрие? Придется ли нам снова приходить сюда? Будем бдительными, братья. К себе. К другим.

Мы говорили о нем. А теперь его больше нет.

— Его больше нет.

— Его не было никогда.

— Так оставим это место, братья.

— Да, уйдем.

Тралл Сенгар слушал, пока не затих стук сапог по камням, пока не прекратили дрожать плиты. Он остался один. Он не может двигаться, он видит лишь покрытые илом камни у основания железного кольца.

Море шелестело, трупы колыхались у берега. Суетились крабы. Вода сочилась сквозь швы между камнями, наполняя циклопическую стену шепотами призраков, и стекала с другой стороны.

Его народ знает древнюю истину, возможно, единственную истину: Природа ведет лишь одну войну. С одним врагом. Понять это означает понять весь мир. Все миры.

У Природы один враг. Нарушение равновесия.

Стена сдерживает море.

Тут можно усмотреть два значения. «Братья мои, вы не видите истины? Два значения. Стена сдерживает море.

Пока что».

Потоп невозможно отрицать. Потоп только начался — и этого братья не понимают. Возможно, никогда не поймут.

Смерть в воде обычна среди его народа. Смерти в воде не страшатся. Итак, Тралл Сенгар утонет. Скоро.

И вскоре, подозревал он, к нему присоединится весь народ. Брат расшатал равновесие. Природа не станет терпеть.

КНИГА ПЕРВАЯ КАМЕННЫЕ ЛИЦА

Чем медленнее река, тем краснее воды.

Глава 1

Дети темного дома выбирают пути, покрытые тенью.

Пес порвал женщину, старика и ребенка, прежде чем воины загнали его в заброшенный сарай на краю деревни. Раньше этот зверь не выказывал непослушания. Он с яростным рвением охранял границы племени Урид, не отличаясь от других служебных собак. На теле не было ран, которые могли воспалиться и пустить в вены дух безумия. Пес не страдал пенной немочью. Никто не оспаривал его положение в стае. Воистину не было ничего, совсем ничего, могущего объяснить внезапное перерождение.

Воины прикололи животное копьями к закругленной глиняной стене, забили визжащего, огрызающегося пса до смерти. Вытащив копья, они увидели, что железные оковки изгрызены, исцарапаны, древки покрыты кровавой слюной.

Безумие, как были им известно, может таиться под поверхностью, пока легкая примесь не превращает кровь во что-то более горькое. Шаманы осмотрели тела жертв. Двое уже умерли от ран, но дитя еще цеплялось за жизнь.

Торжественная процессия сопровождала отца, отнесшего сына к Каменным Лицам, положившего его перед Семью Богами Теблоров. Затем все ушли.

Ребенок умер довольно быстро. Умер, одинокий перед высеченными на утесах суровыми ликами.

Участь его не считалась неожиданной. Дитя, в конце концов, еще не умеет молиться.

Разумеется, это случилось многие сотни лет назад. Задолго до того, как Семь Богов открыли глаза.

Это были славные истории. Фермы в огне, дети лиги за лигами волочатся за хвостами коней. Трофеи того далекого дня закрыли всю стену дедушкиного дома. Усеянные зазубринами чаши из черепов, хрупкие челюсти. Странные куски сделанных из непонятных материалов одежд — все в копоти и грязи. Каждый гвоздь до самого потолка украшают маленькие сухие уши.

Доказательства, что Серебряное Озеро реально, что оно по-настоящему существует за лесистыми горами, за тайными ущельями, в неделе — или двух — пути от земель клана Урид. Этот путь опасен, он ведет через территории кланов Сюнид и Ратид — само по себе путешествие было сказанием эпического масштаба. Он скрытно передвигался по вражьим стоянкам, сдвигал камни очагов, чтобы нанести сильное оскорбление; он днями и ночами водил за нос охотников и следопытов, пока не перешел границу. И тогда перед ним простерлись неведомые страны, полные неслыханных сокровищ.