Семь бесов в бочке меда - Дарья Урбанская

поля со скрученными стогами сена. Солнце еще не успело подняться высоко, так что трава, вероятно, не просохла от ночной росы. Впереди пасторальный вид загораживал пыльный борт грузовика, на котором кто-то коряво написал: «Помой меня!».

В Иннополисе[2] их ждала уютная двухкомнатная квартира. Чистая, стильная и с бутылочкой шампанского в холодильнике – комплимент от владельца. По крайней мере, так было указано в объявлении посуточной аренды. Но до города еще нужно было доехать.

Вздохнув, Липа покосилась на приборную панель. Стрелка спидометра не желала подниматься выше пятидесяти, чем изрядно всех раздражала. Особенно нервничал сидевший сзади Антон. Негодование сквозило в его резких, дерганных движениях. В выражениях он тоже не стеснялся, периодически комментируя пробку, в которой они застряли, на отборном русском матерном.

– Да прижмись ты уже к обочине, урод! – Антон рывком протиснулся между сидениями и нажал на клаксон. Николай, не ожидавший вторжения в личное пространство, рефлекторно дернул плечом, а вместе с ним вильнул и автомобиль.

– Совсем, что ли, крыша съехала?! – испуганно вскрикнула Ира. – Сядь на место!

В зеркало Липа увидела, как подруга вцепилась в футболку Антона и потянула его назад. Он неуклюже приземлился – прямиком на упаковку крекеров, судя по характерному хрусту.

– Да чтоб тебя!

– А ты не лезь, куда не просят.

– А чего этот баран, – Антон махнул рукой на грузовик впереди, – раскорячился на всю полосу? Полчаса за ним плетемся. И так опаздываем. Договаривались же, что к десяти подъедем. Чуть футболку мне не порвала когтями искусственными.

Последнюю фразу он адресовал своей девушке. Высокая и худая от природы, Ира носила пепельно-белое каре на удлинение. Косая челка стильно падала на глаза, из-за чего подруга периодически встряхивала головой, как норовистая кобылка. Впрочем, Ира такой и была – резкой, бескомпромиссной, зачастую излишне прямолинейной. Не могла промолчать, когда требовалась гибкость.

– Да лучше б порвала, – проворчала Ира. Заостренные черты ее лица не теряли изящности, даже когда она злилась. – Кто вообще сейчас носит футболки с рок-группами? Тебе двадцать семь или все еще пятнадцать?

– Верни мой 2007-й, детка, – придурковато хихикнул Антон и, красуясь, провел ладонями по вискам, искусно выбритым умелыми руками мастера из барбершопа. Наверняка его туда Ира и затащила, насильно выдернув из-за компьютера. Она всегда следила, чтобы Антон, повернутый на работе, не забывал про реальную жизнь и выглядел при этом ей под стать, а не как карикатурный айтишник, волосатый и небритый.

– Мозги тебе вернуть надо!

На заднем сиденье стремительно набирала обороты очередная перепалка. Липа обреченно переглянулась с Николаем и вздохнула. И как Ира и Антон продержались вместе восемь лет, при их привычке постоянно ссориться? За пару часов, на которые растянулась злополучная поездка, эти двое успели поругаться раз десять, а может, и больше. Липа перестала считать, как и пытаться помирить импульсивную парочку. Скорее, теперь корила себя за то, что вообще поддалась на уговоры и согласилась провести выходные не дома.

– Будет весело, говорили они, – проворчала она себе под нос. – Посмотрим новый город, сменим обстановку, оторвемся… Ага, конечно! Если так и дальше пойде…

Липа судорожно втянула в себя воздух, схватилась за ручку двери так, что побелели костяшки пальцев. Время на мгновение замедлилось, растянулось. Что-то крупное, вращаясь перед глазами, стремительно неслось в лобовое стекло. Со смазанным очертаниями, но темное и явно тяжелое.

«Нет, нет. В нас не попадет. Нет…»

Автомобиль вильнул влево, затем вправо. Тщетно.

Глухой удар.

Всё закружилось. Звуки визжащих тормозов и тревожные гудки встречных фур слились в монотонный гул. Скрежет торможения ощущался через подошвы обуви, через намертво стиснутые пальцы на ручке. С громким карканьем взметнулась ввысь стая ворон, перепуганная вторгнувшимся на поле автомобилем.

В салоне наконец повисла тишина. Та самая, которой так не доставало в этой поездке.

– Ты как? – теплая рука тронула плечо Липы и чуть сжала. – Эй…

– Ники… – она шумно выдохнула, осознав, что не дышала все то время, пока машина летела с дороги в кювет и дальше катилась по земляным барханам.

– Не ранена?

– Нет вроде. Испугалась.

– Я тоже, малыш, я тоже, – Николай неловко отстегнул ремень, обернулся назад. – Ребят, вы в порядке?

В эту секунду обнимающая их тишина разорвалась нервным трехэтажным матом Антона и одновременно стуком в окно.

– Все живы? – спросил какой-то парень, первым подбежавший к машине и рванувший пассажирскую дверь. В блестяще-голубых стеклах его солнцезащитных очков Липа увидела свое встревоженное лицо. Парень склонился, обдав резким запахом парфюма, отстегнул ремень и едва ли не силой вытянул ее наружу. Следом он помог выбраться Ире.

Вдоль дороги останавливались автомобили, вокруг суетились люди. Одни охали, другие оценивали ущерб. Отдельные экспонаты с нескрываемым любопытством разглядывали съехавшую с дороги серебристую «Мазду» и щелкали камерами смартфонов.

Липа поморщилась и отвернулась – не хотелось становиться объектом чьей-то сторис. А вот Ира, напротив, пригладила свое растрепавшееся каре, чуть отставила ногу в обтягивающих светло-голубых джинсах, чтобы выглядеть в кадре более эффектно. Вот ведь, модель!

– Насквозь. Капот под замену, однозначно, – констатировал седовласый мужчина, с умным видом просунув палец в прореху под левым стеклоочистителем. – Подними-ка… Ага, так… Внутри всё в порядке на первый взгляд, движок не задет. Похоже, повезло.

– Дважды повезло, – кивнул другой «спасатель». – Еще бы сантиметров тридцать, и эта «дура» бы не капот протаранила, а водителя.

Липа почувствовала, как напрягся Николай, к которому она прислонилась спиной. Она развернулась в кольце его рук и заглянула в глаза:

– Мы живы, Ники. Это главное. Все нормально.

– Да, малыш. Нормально… – сухо ответил он и разомкнул объятия, отстранился. – Так, ладно, мне нужно сделать пару звонков. Побудь пока с ребятами, окей?

Липа нашла взглядом друзей, успевших подняться на обочину. Ире кто-то дал бутылку минералки, из которой она жадно пила. Антон же рассматривал ту самую «дуру» – прямоугольный кусок железа, сорвавшийся с грузовика. Рядом причитала и охала старушка в черной панаме с изображением ярко-зеленых листьев конопли. На ее руках нервно хлестал хвостом серый кот.

«Даже этой спокойно не сидится», – недовольно подумала Липа. – «Медом, что ли, тут намазано? Аварии никогда не видели?»

Внутри нарастало раздражение.

Вот не зря она не хотела ехать, боролась с совестью, которая скептически хмыкала и то и дело спрашивала: «А как же проект? Ты ведь собиралась доделать планировку к понедельнику. Шефу обещала». А теперь, после случившегося, все тот же внутренний трудоголик не унимался: «Ну я же говорил. Работать надо было. Ра-бо-тать».

Утреннее августовское солнце то и дело выныривало из-за пушисто-белых облаков, припекало, но пейзаж вокруг все равно казался не по-летнему мрачным. Липа зябко передернула плечами, поднимаясь на трассу.

– Дочка,