Чёртов плод - Свенья Ларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В мире смертных не существует равновесия, Янек, – задумчиво сказал этот человек, и Ян вздрогнул, потому что в целом мире он только Агнешке, одной только своей Агнешке раньше позволял называть себя вот так. – Одни ненавидят свою жизнь и бегут от неё, а другие лишаются жизни по нелепому стечению обстоятельств, вовсе того не желая. Странно, верно?
– Я не хотел… – беспомощно прошептал Ян, всё ещё чувствуя, как чьи-то вытянутые костлявые пальцы цепляются за его судорожно комкающие простынку руки.
– Я знаю, – мужчина качнул головой. – Но это никогда не искупит твоей вины. Ты совершил большую ошибку, Янек… а за ошибкой всегда следует наказание.
Кровать под Яном словно бы растворилась, и он завис над наполненной красноватыми огнями пропастью, растянутый в невидимых призрачных петлях. Какие-то смутные, распространяющие запах гнили фигуры, похожие на человеческие, но с обмотанными то ли паутиной, то ли грязными окровавленными тряпками культями вместо голов, медленно раскачиваясь, обступили его со всех сторон; пространство вокруг наполнилось низким рокочущим гулом.
– Что со мной? Что со мной происходит? – Ян задёргался в незримой паутине, не понимая уже, бодрствует ли он сейчас или всё ещё продолжает видеть сон.
Или просто все эти сны сделались теперь его новой реальностью…
– …ты же знаешь, что на самом деле лишь твоя гордыня убила её. Погибели всегда предшествует гордыня, а падению – надменность, и наказание нечестивому – огонь и червь, так ведь говорится в той книге, которую ты почитаешь, верно?
Голос мужчины то замедлялся, делаясь всё глуше, плыл и терялся, словно Ян вовсе больше не мог понимать польский… то начинал звучать в мыслях уже его собственным голосом, то вдруг снова становился громче, резал слух, причиняя почти физическую боль:
– Знаешь, как люди говорят, Янек: что посеял, собирай. За грехи приходит расплата. Их судят не человеческим судом…
– Кто ты?
Из разверзшейся под Яном пропасти потянуло нарастающим жаром, словно из печного очага, и комната стала медленно заполняться тяжёлым, жгучим, отвратительно смердящим дымом. Сквозь клубы этого дыма Ян отчётливо разглядел, как все фигуры, окружившие его, одновременно вытянули вперёд зубчатые, блестящие, как лезвия ножей, тараканьи лапы.
– Твоя вина, смертный, – снова прозвучало где-то внутри его головы. – Ты можешь остаться здесь навсегда… Тебя будут жрать заживо очень, очень долго, – в голосе послышалась усмешка. – А может быть, вечно.
Одно из лезвий пропороло кожу на его шее, а другие уже приближались к лицу, к глазам, и Ян отчаянно закричал в беспредельном, всепоглощающем, первобытном ужасе, но отчего-то не смог даже расслышать собственного крика.
Нечёткие очертания комнаты вдруг медленно вновь проступили вокруг: массивные подвески отбрасывающей уродливую перекрученную тень золочёной люстры на потолке, белые раздвижные дверцы шкафа рядом с окном, мертвенно-бледное пятно полной луны за балконной дверью. Человек с длинной чёрной косой на затылке стоял рядом с кроватью и внимательно смотрел на Яна сверху вниз. Смуглая жилистая ладонь лежала на левой стороне его груди, распространяя ровное, успокаивающее тепло:
– У тебя сильное сердце, Янек. Я мог бы помочь тебе…
И Ян схватился за эту ладонь, сжал её в своих, чтобы только удержаться, чтобы только не рухнуть снова в тот жуткий, маячащий совсем рядом мир, из которого на этот раз – он чувствовал это так же точно, как и то, что пока что ещё может дышать, – возврата больше не будет никогда.
– Помоги мне, пожалуйста, помоги, – лихорадочно забормотал он, чувствуя, как слёзы ручьями текут по давно не бритым щекам и как удары сердца оглушительно отдаются в ушах. – Не отпускай меня туда… не отпускай, умоляю…
Чёрные глаза над ним ярко блеснули в лунном свете.
– Что было, не вернётся… и я не искуплю за тебя твоей вины, – человек медленно наклонил голову. – Но я мог бы забрать воспоминания, которые причиняют тебе боль…
– Нет… Я не хочу забывать Агнешку…
– А ты не глуп, – усмехнулся черноглазый. – Обещаю, что оставлю тебе разум и память, и ту земную жизнь, к которой ты привык. Никто из тех, кому ты сейчас предназначен, не посмеет тронуть тебя, если я им не прикажу. Ты будешь свободен от человеческих законов и будешь являться только на мой зов… Это достойная сделка, – мужчина пристально посмотрел ему в глаза. – Ты готов пойти под моё покровительство, смертный?
– Да…
– Согласен укреплять мои силы и подчиняться моему слову?
Яну показалось, что несколько тонких незримых щупалец обвилось вокруг его лодыжек и вот-вот потащит вниз, в пропасть.
– Я согласен, – хрипло выдохнул он.
Черноволосый скрестил на груди руки, и Ян заметил, как на запястьях того внезапно затлели тонкие алые линии.
– Тогда я должен услышать это ещё один раз…
«Это ведь всего лишь сон, это всё не может быть не сном, – бессвязно подумал Янек. – Какая разница, что я отвечу ему во сне?..»
«Знаешь, как люди говорят, Янек: обещания – игрушки. Утопающий ухватится и за бритву».
Если бы он только знал тогда, на что соглашается… если бы он только знал…
Часть первая
Пёс полуночи
Глава 1
– Что с тобой творится, Верочка? – голос Пули звучал озабоченно. – Ты как будто стала вообще бояться нападать…
Воздух в полупустом зале кафетерия был пропитан таким резким запахом кофе, что у сидящей на потёртом плюшевом диванчике Верены неудержимо свербило от него в носу. Низко свисающий над лакированным полупрозрачным столиком плетёный абажур напоминал круглую соломенную шляпу, которую Веренин папа неизменно на себя нацеплял, отправляясь летом с семьёй на пляж куда-нибудь в Штайнвердер. Где-то на самой границе слышимости тихонько тренькала музыка – какая-то электронно-навязчивая, без начала и конца, и настолько бессмысленная, что почти наверняка была сгенерирована бесплатным компилятором из числа бесконечных приложений «филинг-фри».
Верена рассеянно поболтала ложкой в тарелке с жирно блестящим томатным супом, автоматически останавливая взгляд на изображении толстого усатого диктора на приклеенном к противоположной стене кафетерия телемониторе. По нижнему краю монитора беззвучно бежала пёстрая трёхэтажная новостная строка: «Облачно, временами осадки, ночью ожидаются заморозки… текущий курс филинг-койна к рублю на международном рынке… дальнейшая эскалация конфликта в самопровозглашённом государстве недопустима, подчеркнул министр иностранных…» Автопереводчик трансляции выдавал фразу
