Пленница ведьмака - Ирина Игоревна Фельдман

В этом вся она. Для нее признак благополучной семьи – когда отец содержит все семейство, а неработающая мать занимается домом и детьми. Патриархальная идиллия, которую она навязывает мне и старшим сестрам. А их у меня аж три штуки.

Пришлось привычно взять себя в руки, чтобы избежать скандала.

Я понизила ставки:

– Давай не будем так далеко заглядывать в будущее. Ты права, я не одна такая замечательная, там будет много конкуренток. Ну что плохого в том, что я поучаствую в движухе? Будет что в старости вспомнить.

Мамины пальцы напряглись, словно она была готова в любой момент разорвать журнал.

– Юнона, а ты не подумала о репутации своего отца? Он очень уважаемый человек, и многие могут неправильно расценить появление его дочери на сцене, в стразах и в окружении полуголых танцовщиц с трансвеститами.

Что за бред! Я же не в стрип-клуб на работу устраиваюсь! Мама так молодится со своими пластическими операциями и регулярным шопингом, а мыслит зачастую как старушка, которая, поминутно крестясь, весь день смотрит телевизор.

– Ну ма-а-ам…

– Не мамкай. Пойдут сплетни, люди будут думать, что папа проплатил твое участие. Или что ты с кем-то переспала.

– Бред! – не стерпела я. – У меня хорошие оценки, приличные фотки, я не вожусь с дурными компаниями и даже сама зарабатываю на свои хотелки.

– Конечно, конечно, – терпеть не могу этот мамин тон. – А платит тебе папа.

Да, я работаю в одном из папиных ресторанов официанткой. И делаю это прилежно, никогда не опаздываю и не косячу. Правда, со своего блога я получаю более ощутимый доход.

Понимая, что озвучивать это вслух бесполезно, я опустилась перед диваном на колени и прижала к щеке папину руку. Холодный циферблат часов неприятно прилип к коже.

– Папуль, ну скажи хоть что-нибудь. Я твоя гордость, я твоя умница. Я совершеннолетняя, я могу ехать куда хочу…

Он вздохнул, как перед принятием непростого, но очень важного решения.

– Пока ты не замужем, ты наш ребенок. Слушай маму, она тебе добра желает.

Я вскинула голову.

– Я взрослая!

«Желательница добра» картинно приложила руку ко лбу.

– Посмотри на себя, взрослая ты наша. В детской одежде и с рогами на голове.

От обиды свело губы. Что плохого в ободке с ушками и ночнушке с русалочкой Ариэль?

Ох, а если мама узнает, что Влад Салют говорил со мной по видеосвязи и лицезрел все это? Да ее удар хватит.

А можно я не буду дословно смаковать этот позор? В тот вечер я впервые за всю жизнь засыпала на мокрой от слез подушке.

Единственное, что капельку утешало, – я не додумалась вести онлайн-трансляцию, стремясь поделиться радостью с подписчиками.

Блин, какая же детская мысль.

Утром я с трудом заставила себя выйти из спальни и встретиться с родителями.

Все было так мило, как в рекламном ролике, где счастливое семейство с неправдоподобными улыбками наслаждается плавленым сыром. За завтраком я по обыкновению трещала о всякой ерунде, папа кивал, а мама мягко просила нас хорошо есть и даже порезала мне помидорчик. Идиллия! Будто во вселенной не существовало никаких меркантильных продюсеров и капризных дочек.

Но обманчиво дружелюбная атмосфера не могла улучшить моего настроения. Я по-прежнему жалела об упущенном шансе и боролась с искушением собрать чемодан и сесть на первый же поезд до Москвы. Нет, я же хорошая девочка, не в моем характере взять и бросить родителей, они же будут страдать. И вообще мама жуть какая обидчивая, долго не могла простить Анжелику, вторую по старшинству дочь, за то, что та выскочила замуж не за того, на кого указал ее родительский перст. Со временем мама смирилась, и во многом этому способствовал успех нелюбимого зятя. Теперь он владелец сети книжных магазинов, а не единственной лавчонки, где наша дорогая и неблагодарная Анжелика стояла за кассой. Некоторые слова мамины, я просто цитирую. Да и папа стал относиться к Косте еще лучше, потому что любит трудолюбивых людей.

Это воскресенье мама с папой планировали провести у третьей дочери, Снежаны. Все бы ничего, но меня удивило, что никто не настаивал на моем присутствии в ее доме. То ли так извинялись за вчерашнее, не вынуждая меня весь день развлекать орущих племянников, то ли наказывали, отдаляя от семьи. Конечно, хотелось бы верить, что родители просто не желали еще одной ссоры. Со Снежей мы не очень хорошо ладим, она постоянно воспитывает меня, хотя сама часто ведет себя как эгоцентричный детсадовец.

Как только родительская машина выехала со двора, я закрыла ворота и медленно поплелась к дому по кирпичной дорожке. Было ощущение, что я только что закрыла дверь в свое великолепное будущее, а впереди меня ждали только унылые краски.

Когда выйду замуж, меня больше не будут так бешено опекать. Но какой мне достанется муж? Наглый козел, как у Марианны, или скучный педант, как у Снежаны? А свекровь? Фу-у-у! В любом случае о поездках на кастинги можно забыть.

– Чего нос повесила? А, Юнь? – вышла на крыльцо Наташа, наша помощница по хозяйству.

– Я? Да нет, все пучком.

– Пучком-пучком, уши торчком, – подразнила Наташа и поставила перед собой небольшое синее ведерко с водой. – Обычно то козой скачешь, то песенки напеваешь. А тут еле ноги переставляешь, и вид такой, будто за похоронной процессией плетешься.

Я залюбовалась ее добрыми серыми глазами и морщинками, делавшими лицо уставшим, но мудрым. Эта женщина была немного моложе мамы, но выглядела старше. В прошлом месяце, накануне ее дня рождения, я привела Наташу в салон красоты и оплатила ей модную стрижку. Волосы уже чуточку отросли, но не так, чтобы портить прическу…

– Юня. Ну вот, что я и говорю. Спишь на ходу.

Поковыряв носком щербинку в дорожке, я собралась с мыслями.

– Думаю о разном. Наташ, а у вас есть мечта?

Наташа ополоснула тряпочку и принялась привычными движениями протирать запыленные светильники.

– Хочу, чтобы все были здоровы, – сказала она серьезно.

– Это замечательно. А что-нибудь для себя? Что-то такое, в чем, может, стыдно признаться? Полет в космос или покупка ранчо в Америке. Или хотя бы платье от известного дизайнера.

Она скептически похмыкала, потом наконец ответила:

– В детстве мечтала о сказочной стране. С волшебниками, чудовищами и рыцарями в сверкающих доспехах. Книжки из библиотеки постоянно таскала, Толкиена и Ле Гуин перечитывала по сто раз. А потом поступила в институт, заболели родители, умерла бабушка, и детство