Миллион и один день каникул - Евгений Велтистов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я читал ваши книги, – смутился Пап.
– Но последняя могла быть съедена. – Биолог встала. -Посмотрим, понравится ли ей моя Мись. – И Ирина Александровна ушла, окликая убежавшую серую Мись.
Пап с удивлением отметил, что он плохой воспитатель: ребята незаметно исчезли.
Глава третья
в которой исследуется Шар Пути
– Вот он!
Карен широко открытыми глазами смотрел на свою ладонь. Загорелое лицо его чуть побледнело. На ладони лежал прозрачный шар с серебристой паутиной внутри.
– Шар Пути, – прошептал Олег, заглядывая в лицо друга.
Шар, поворачиваясь в руке Карена, сплетал и расплетал нити. Рисунок мгновенно менялся. Тысячи путей вели корабли к звездам, где-то среди этих линий тянулась тонкая нить «Виктории».
Все, что было завоевано за столетия космонавтикой, заключалось в простом и прекрасном шаре. Он был драгоценнее любого земного алмаза, любой ювелирной находки с других планет, потому что таил в себе знания человечества о галактиках, звездах и планетах, гигантских туманностях и абсолютной пустоте, законах космического времени и пространства, так не похожих на земные.
Когда-то очень давно люди построили первые ракеты, запустили над Землей спутники и станции, высадили разведчиков на планетах Солнечной системы. С середины двадцатого века, после полета Юрия Гагарина, слово «космонавт» означало одну из самых почетных и трудных профессий.
Но звезды еще долго оставались такими же недосягаемыми для людей, как и тысячелетия назад. Пока не была открыта новая энергия для почти мгновенного преодоления пространства, пока корабли не стали делать скачки к звездам в известной человечеству Вселенной.
Серебристые нити в Шаре Пути были точными маршрутами кораблей. И если мозгом любого корабля являлась сложнейшая электронная система, отвечавшая за безопасность путешествия, за удобства, приятное самочувствие и спокойствие пассажиров, то Шар был сердцем корабля. Капитан и штурман полностью доверяли Шару.
В каждом корабле имеется два Шара Пути. Один управляет машиной. Второй хранится у капитана. Вот этот второй Шар Пути «Виктории» и лежал на ладони Карена. Он взял его всего на несколько минут в пустой капитанской каюте.
Шар светился за толстым стеклом, на специальной подставке. Карен знал ценность Шара, знал, что его нельзя трогать, но какая-то властная сила влекла мальчика к Шару. Карен протянул руку. Сердце его стучало. Он только посмотрит и вернет…
– Где наш маршрут? – нарочито спокойно сказал Карен. Уши его горели. Шар жег ладонь. – Надо быстро разгадать…
– Мы знаем ничтожно мало по сравнению с тем, чего не знаем, – вспомнил Олег древнее изречение. – Как ты решился?
– Всего на пять минут. Может, я хочу запустить «Викторию» в неизвестную галактику. На самую границу Вселенной. Или дальше.
– Было бы здорово! – поддержал Олег. – И все же как ты мог…
– Тише! – обрывает Карен и оглядывается на Альку.
Девочка сидит неподалеку у ручья, что-то рисует на песке.
– Все слышу. Мне безразлично. Куда вы, туда и я, -откликается Алька Фролова. – Карен, найди мне в Шаре Фроловскую галактику.
Карен морщит нос: какие глупости… На всякий случай спрашивает, не отрывая глаз от Шара:
– Есть такая?
– Отец говорил. Когда я была маленькая, он ее открыл. А название дали потом.
– Ладно… Черти свои знаки. Может, и ты откроешь что-нибудь…
– А ты как думаешь, – дерзит Алька, – без ваших хитростей все открою…
– Молчи!
Карен тихо свистит, ребята ныряют под зеленый навес низкого дерева. Здесь как в беседке. Пап идет по дорожке с равнодушным видом, а это значит, что он кого-то ищет. Пап проходит в двух шагах от дерева; ему и в голову не пришло, что его питомцы под ветками. Воспитатель не скоро вернется – корабль огромен.
Сад «Виктории» – как маленький густой лес.
Переплетение ветвей, крохотная поляна, спокойный ручей, синее небо, пятна солнечного света на траве – все как дома, в лесной школе, даже еловые шишки, и шум листвы от внезапного ветра, и свист невидимых птиц.
Тот, кто хоть раз летал на «Виктории», вспоминает прежде всего не темный колодец космической ночи, а усыпанные хвоей дорожки, похожий на лесного спрута пень и думает: «В следующий раз обязательно посижу на этом пне». Но странно: притягательная сила звезд влечет пассажиров из сада в каюты, залы, на палубу – туда, где привычно ожидание строгого гудка сирены, где человек внутренне готовится ступить в новый мир. Прекрасный лес «Виктории» обычно безлюден.
– Нить Млечного Пути… Туманность Андромеды… Крабовидная…
– Вспышка… Это взрыв сверхзвезд…
– Ясно и маленькому! Карен, Шар пора возвращать!
– Не паникуй! Их два на корабле. Этот пока не нужен.
– А это что за красная линия?.. Неужели наш путь?
– Спокойно. Вопрос – еще не открытие. Надо сравнить.
Карен достает из кармана карту галактик. Расстилает на траве. Три головы склоняются над картой. Шар – мир известных человечеству звезд – переходит из рук в руки. В лесу по-прежнему земная тишина…
Глава четвертая
в которой корабль меняет свой курс
Шар, который хранился у капитана, был необходим для возвращения на Землю. Капитан отвечал за него головой. Сейчас капитан «Виктории» сидел в своей каюте без головы. Точнее, голова знаменитого во всех галактиках Платона Вегова, как обычно, венчала строгий китель с голубыми молниями нашивок, но, по мнению самого Вегова, это была не его голова. Голова, которая должна была оценить опасность и принять решение, очень медленно ориентировалась в обстановке.
По земной привычке капитан взглянул направо – на восток, определяя, как всякий путешественник, свое местонахождение, и увидел на экране незнакомые звезды. Налево зиял пустой футляр: Шар исчез. За три десятилетия звездного плавания «Виктории» это был небывалый случай. Такого вообще не случалось ни в космосе, ни на Земле!
Полчаса назад капитан услышал шум в коридоре и вышел из каюты. Промелькнувшая торпедообразная крыса удивила капитана: земных крыс он не видел давно. Серую кошку Вегов признал сразу:
Ирина Александровна часто летала на «Виктории».
– Платон, кого ты развел на корабле? – вместо приветствия крикнула биолог своему старому знакомому.
В голове у капитана раздался какой-то странный звон. Вроде бы пробили невидимые склянки опасности.
Ни в одной звездной лоции крысы, конечно, не упоминаются. Но Вегов знал: крысы, проникшие на заре космоплавания в трюмы грузовых кораблей, отличаются от своих морских предков. Не по наглому виду, не по остроте зубов, не по длине хвоста – совсем не по внешним признакам. С виду крыса осталась крысой. Но космическая крыса путешествует не по волнам, а среди звезд. И если учесть важность всех механизмов корабля, то крыса в космосе очень опасна.
Космические крысы странствовали на грузовых кораблях, чувствуя себя привольно в просторных трюмах. В пассажирских грызуны давно уже не встречались. И единственная крыса, отважившаяся пробраться с «грузовика» в лайнер, вела себя очень осторожно, пока по природной жадности не начала грызть то, что было ей по зубам, и не попала на глаза людям.
Капитан направился в штурманскую рубку, чтобы отдать приказ всем помощникам, механикам, стюардам поймать наглую крысу.
По пути в штурманскую капитану пришлось посторониться, давая дорогу пассажиру с необычайно длинными усами. Усы едва умещались в коридоре, шелестели и вибрировали, задевая за стены. Такие усы капитан видел впервые.
Вернувшись в каюту, он сразу заметил, что Шара нет на месте.
Вторично пробили незримые склянки: он, капитан, не запер каюту, когда отлучался!
Стук в дверь заставил капитана подойти к пустому футляру, набросить салфетку. Он крикнул, чтоб вошли.
Бледный первый помощник держал в руке Шар. Но не пропавший, а другой – Шар из машины, управлявшей кораблем. Капитан Вегов моментально узнал этот Шар. Склянки, слышные лишь ему, звенели непрерывно: на корабле чрезвычайное происшествие!
Помощник положил Шар Пути на капитанский стол. Шар был поврежден: вмятины и царапины нарушали равновесие галактик.
– Крыса! – произнес капитан Вегов.
Первый помощник утвердительно кивнул.
– Дайте мне все расчеты! – приказал капитан, доставая свою массивную трубку. – Хотел бы я знать, куда нас занесло… Надо обдумать, как доложить Земле. Было бы нелепо заслужить на старости лет прозвище крысиного капитана…
Вегов курил трубку, поглядывая то на экраны с графиками и расчетами, то на Шар. Ему мерещилась ухмыляющаяся крысиная морда, он представлял стоящие торчком усы, но не делал пока никаких выводов.
Капитан не торопился вызвать Землю, где в космопорте хранился третий, контрольный Шар Пути «Виктории». Самое важное было узнать, в какую часть Вселенной попала «Виктория» после того, как острые зубы прикоснулись к Шару. Любая царапина в момент броска через космос могла отнести корабль на миллиарды километров в сторону от цели.
