Сборник: 200 рассказов Олеандрова - Олеандр Олеандров

Это был халат его дочери.

Он понял что налётчики насилуют его дочь.

– Молчи сука – зашипел один из налётчиков и ударил кулаком куда-то в диван.

Виктор Тимофеевич приподнялся на четвереньках и наконец увидел лицо дочери.

Её глаза были широко открыты от ужаса, а губы рта окровавлены.

– Теперь давай ты! – сказала другой и встал с неё.

– Что же Вы делаете? – выдавил из себя Виктор.

– Очухался! – удивился белобрысый.

И тут Виктор Тимофеевич почувствовал что по рукаве его рубашки что-то льётся.

Опустив голову он увидел лужу кровь под собой на полу.

И ещё почувствовал что он валится куда-то вбок потому что левая рука на слушается его.

И страшную боль в спине.

– Добей его, Слава – сказал белобрысый,

Тот который лежал на его дочери – встал с неё и взял нож со стола.

Это был кухонный нож, которым жена обычно резала мясо.

– Не надо – выдавил из себя Виктор Тимофеевич. – я дам Вам денег. У меня много.

– Где же они у тебя, сволочь? – удивился белобрысый и пнул в лицо ногой Виктора Петровича.

– Обожди – сказал другой. – Не добивай. Пусть сначала деньги отдаст.

– Они в сейфе – простонал Виктор Тимофеевич – я покажу Вам.

И снова попробовал подняться с пола но боль в спине стала нестерпимой.

– Сколько же раз они ударили меня ножом? – промелькнула мысль. – Только бы не упасть.

Встав он наконец оглядел свою комнату.

Жена лежала возле стола.

Вся крови. И не двигалась.

И ещё увидел дочь на диване. Всю избитую, с раздвинутыми ногами.

Как в тумане, Виктор Тимофеевич полошил к книжному шкафу и вынул четыре передние книги.

За ними виднелся сейф.

Тот старый немецкий сейф из огорода.

– Там деньги – сказал Виктор Тимофеевич и сел на край дивана.

Белобрысый подскочил к сейфу. И славился за его переднюю часть.

Но тот не вынимался.

– Слава, помоги.

Тогда двое других налётчиков тоже подскочили к сейфу и все вместе они начали вытаскивать его из шкафа.

Он был не по размерам полочки шкафа. И с трудом вынимался.

Белобрысый матерился и выкидывал книги на пол. Очищая место чтобы достать сейф.

– Где ключи? – он повернулся к Виктору Тимофеевичу и вдруг осёкся на полуслове.

В лицо ему смотрело дуло парабеллума.

Старого механизма из прошлого века, С фашисткой свастикой на боку.

В комнате воцарилась тишина.

– Сидор ты старый – только и смог выдавить из себя белобрысый и начал внимательно рассматривать парабеллум.

Его губы нервно задёргались

Как будто он хотел сказать парабеллуму – Ты убийца и я тоже.

Мы же не будем убивать друг друга.

Не будем.

Я знаю.

Ты не выстрелишь в меня.

И Белобрысый сделал шаг вперёд К столу. Взял оттуда нож и сказал Виктору Тимофеевичу – отдай пистолет, пидор!

Потом сделал ещё один шаг. Опустив руку с ножом к низу как для удара.

Теперь он смотрел в лицо Виктору Тимофеевичу.

Прямо ему в глаза.

Виктор Тимофеевич направил дуло старого парабеллума в груди белобрысому.

Он понимал что теперь ситуация – не зависела от него.

Она была в руках этого пистолета.

Старый, ржавый убийца.

Откуда ты появился в этом сейфе?

В кого ты стрелял 50 лет назад?

Что за страшные преступления на твоей совести?

Я не знаю этого… но умоляю тебя! Сделай хоть один раз доброе дело.

Выстрели сегодня!… Прошу тебя… выстрели… – подумал Виктор Тимофеевич.

Белобрысый почему-то ухмыльнулся и сделал ещё один шаг.

Виктор Тимофеевич перестал дышать и начал нажимать на спусковой крючок.

Медленно.

Плавно.

Он смотрел не на белобрысого, а на парабеллум.

И белобрысый тоже смотрел на него.

А потом раздался выстрел.

Как-то неожиданно. Негромко, как будто сухой хлопок.

Белобрысый схватился за грудь.

– Вали его Слава! – захрипел он приятелю и начал валиться спиной назад.

– А- а – а а – закричал второй налётчик и прикрываясь от пистолета книгой кинулся вперёд.

Прозвучал второй выстрел. Третий. Четвёртый.

И второй налётчик упал начав крутится на полу комнаты. Визжа и пуская кровавые слюни ртом.

Потом перестал крутиться и начал просто дёргаться.

Остался только третий налётчик От стоял всё там же у книжного шкафа. И смотрел на дергающегося приятеля.

Потом он поднял голову и тоже посмотрел в дуло парабеллума.

И тут он понял всё.

Не они был самые страшные в этой комнате.

А этот старый, ржавый убийца. Который не игрался с ними. А убивал их.

Потому что он умел это делать – лучше их.

И безжалостнее тоже.

– Папа, это он зарезал маму – раздался голос дочери с дивана.

Виктор Тимофеевич посмотрел в глаза третьему налётчику

Растерянные, широко открытые глаза.

Виктор смотрел как они наполнялись ужасом,

Животным, отчаянным ужасом.

– Не надо – вдруг выдавил из себя налётчик – Не надо.

По его штанам что-то потекло растекаясь лужей по полу под его ногами.

И тогда он упал на колени.

Нет. Не перед ним.

А перед старым ржавым механизмом который вдруг вернулся из прошлого. И попав в человеческие руки – получил возможность снова жить, убивать.

Со старой свастикой на боку которая отблёскивала в свете электрической лампочки.

Как будто подмигивая всем кто в комнате, передавая привет от его бывшего владельца.

Страшный привет. С другого мира.

Виктор Тимофеевич сам не понял как снова нажал на спусковой крючок парабеллума.

Бах! Бах! Бах!

Выстрелы раздавались в квартире как раскаты грома.

Потом раздался сухой щелчок и верхняя часть парабеллума выдвинулась вверх показывая что патронов больше нет.

– Конец – как будто сказал сказал старый парабеллум Виктору Тимофеевичу. – Я сделал своё дело. Можешь считать трупы.

Наступившая тишина в комнате казалась абсолютной после грохота выстрелов.

Дым в комнате постепенно рассеялся.

Трое налётчиков лежали на полу. Под ними растекались лужи крови.

Потом откуда-то раздались звуки ударов. Кто-то стучал в двери в прихожей.

– Наверное соседи – подумал Виктор и кинул парабеллум на неподвижное тело белобрысого.

Сказал дочери – Вызывай милицию.

И упал на пол.

Сознание снова покидало его.

Последнее что он увидел – это лицо дочери склонившееся над ним.

И соседей.

Он умер по пути в больницу – от потери крови.

Как мне стать красивым?

Мне нужно стать красивым. Очень нужно!

Что бы она краснела, случайно встретившись со мной глазами.

Я тогда скажу ей – Привет!

И улыбнусь.

Может быть я даже приглашу её в кино, а потом, после кино – я буду целовать её, прижимая к себе, ощущая как колышется её грудь от взволнованного дыхания.

А потом мы придём ко мне домой, когда моих родителей не будет дома.

В комнате будет полумрак.

Я покладу ей руку на колено а другой – потяну её за плечи, положу на диван.

Ловким движением руки я расстегну ей лифчик за спиной.

И тогда… нам станет душно. И жарко.

Я буду целовать её в шею, в губы.

А моя рука будет осторожно расстёгивать ей блузку…

И осторожно стягивать с неё… Вот так.

Всё это будет.

От этих мечтаний – у меня кружилась голова…

Эротические мечтания!

Они приходили в мою голову – в самом неподходящем месте…

когда я сидел на занятиях… когда я стоял в автобусе… и тогда какая-то старушка к которой меня прижимала толпа в автобусе, с потрясением смотрела мне в глаза, чувствуя как напрягся мой член.

– Извиняюсь тётенька – хотел сказать я ей – по ошибке он напрягся прижимаясь к Вам.

Но я краснел. Я молчал.

И лишь шептал члену – спрячься придурок окаянный.- Имей же хоть какую-то элементарную совесть!

Но эта сволочь слушала и… ещё больше напрягалась. Как будто издевалась надо мной.

В общем, конфузы с членом замучили меня.

Мои мечтания про неё – превращались в сплошной кошмар для меня.

Но убрать их из моей головы – я не мог.

Мне надо не мечтать а реально познакомиться с нею – понял я.

В перерыве между занятиями я сказал ей – Здрасте!

Но увы… она смотрела сквозь меня как будто меня не было.

Мне стало обидно.

Даже та тётка, в автобусе, – с большим интересом смотрела на меня чем она.

Может в моей внешности… что-то не правильно?

Я подошёл к зеркалу и подмигнул сам себе.

Зеркало отобразило мне какого-то высокого придурка, в котором я с трудом узнал себя.

Я слегка опустил голову и спустил чёлку моих волос на лоб, и тогда придурок превратился в робкого студента.

– Ещё не всё пропало – обрадовался я и улыбнулся

И тогда робкий студент – сразу превратился в какого-то идиота.

Из-за переднего зуба, который был выщербленный.

– Не надо было раскалывать орех зубами – понял я.

К зубному врачу я пошёл через несколько дней. Упорно повторяя – Красота требует жертв!

Врачом оказалась молодая женщина, очень красивая.