Эпидемия мыслебоязни в фантастике - Людмила и Александр Белаш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А по сути - своих сюжетов нет, да плюс формат, да чтобы узнавалось наперёд, да чтобы читатель с мозгами, проштампованными школьной программой - этот учёный осёл, - увидел, обнюхал, опознал и заржал. Конкуренция, битва за пустые головы читателей. Главное - напомнить об уже знаемом. Типа: "Анекдот № 17!" - и все смеются.
7. Словесные извраты.
Журналисты в этом преуспели, теперь фантасты взялись. Поиграем-ка в слова!
"Портал, порталю и буду порталить!" (см. Портал-2007).
При проверке правописания компьютер подставил: "Портач, портачу и буду портачить!"
Ай, пойдёмте и мы туда! С учётом "языка падонков" - это модно, стильно, даже патррриотично! "Превед, медвед!" Или: "Ай лав ИПК, зпт, тчк!" Как ответил Саша Чёрный на выверты Корнейчука: "В экзотике названий - пол-успеха"...
Конечно, когда ребёнок изучает возможности речи, слушать его интересно и забавно, но когда взрослые дяди впадают в детство - "Тетя Валя всех повалит, перевалит, вывалит", "О рассмейтесь смехачи, о засмейтесь смехачи" и т.д., - это наводит на размышления.
Словоизвраты - цветы на обочине мастерства; они должны органично вплетаться в текст, а не становиться самоцелью. Иначе коны полностью превратятся в конкурсы хохм и скороговорок. Мы будем лепетать, как дети, обмениваться старыми мыслями, потёртыми штампами, сюжетами с бородой и комплексами. Такая вот мыслебоязнь.
Чего же так боятся авторы-фантасты?
Симптоматика ясна, а как насчёт этиологии, то есть причины, порождающей болезнь?
Чего же так боятся авторы-фантасты?
А - мыслепреступления... Как бы чего не сказать, да как бы чего не вышло, как бы кого не обидеть. Это давно и горько обозначила Тэффи: "Вместо политики". Очень сложно жить в эпоху, когда за слово берут на карандаш, и спасибо, если обойдётся только этим. Вроде бы XXI век, а мотив звучит прежний, древнеримский, времён Суллы и проскрипций: "Молчи, язык - хлеба дам". Чок-чок, зубы на крючок!
Но писатель по определению творец. Даже графоман - не лентяй, не бездельник, а существо усердное и плодовитое. Молчать, сидеть сложа руки - для писателя финал, кончина. Значит, надо что-то кропать! Как обойти барьеры мыслебоязни? Наконец, станешь взывать к аморфному Оно: "Чего же тебе надо?!" Молчит Оно. Сам догадайся. И сложный мучительный процесс само- и взаимокопания приводит к выводу: пиши комфортно. Делай приятно. Развлеки всех руками и языком!
Появляются простые ответы, воплощаются в методики; цветочки вызревают в ягодки и даже в яблочки. Добро пожаловать на рынок! Полюбуйтесь на плоды.
1. В отсутствие идеи хорошо идёт проплаченная позитивная государственная реклама. Даже не капитализм, потому что его у нас нет. Просто пропаганда того отсутствующего здесь и сейчас факта, что государство - это здорово. Всё разумное действительно, всё действительное разумно. Требуется признать и прокачивать, что началось процветание, "Всё будет хорошо!" и впереди - счастье. Это предусматривает наличие некоей когорты на всё согласных, в т.ч. на коленно-локтевое положение. Они купят и другим посоветуют.
Итогом является литературный, квасной - даже квашеный! - квазипатриотизм, этакий текстовый суп из черепахи Квази, лозунгово обозначающий, но не касающийся подлинных живых проблем. Достоверности в нём не больше, чем в яркой маске на лысом черепе.
Дополнительным следствием служит обязательное участие в опусе русского Ивана, но именно как Дурачка и героя Александра Матросова, кладущего жизнь, "чтоб землю Флориды арапам отдать". Заодно рисуется необъяснимый, сугубо личный героизм киллеров и спецназовцев, смутно помнящих о какой-то Родине.
Иначе говоря, от автора подспудно требуется т.н. чувство позитивизма - штука химерическая, родная сестра советского "чувства глубокого удовлетворения". Исключая когорту согласных, оно нигде не катит и посему вызывает закономерную отдачу - литературу отврата, помоев, матерщины и прочего постмодерна вкупе с "Лесом еду - лес пою" и натурализмом a la Пелевин.
До кучи рекомендуется воспеть светлые образы доброго олигарха и честного пиарщика. Без комментариев.
2. Пишем смех! Вернее, смешинки, смешочки и те двукоренные слова, начинающиеся на "смех-", которые произнести неловко. Но пишем-пишем-пишем. Это ироническая и юмористическая SF&F. Просто ради ничего. Оно прочтётся! Мало ли, что через год никто не вспомнит. Есть-то надо сейчас!
3. Эпика нас спасёт. Идёт Изаура с продолжением, бразильский сериал про эльфов. Три книги мало?.. будет шесть! Стахановские темпы. Чтобы духовный корм не стрял в глотке, он щедро сдабривается приправой, годной к любому блюду от мемуаров шефа президентской охраны до философского детектива и подростковой мистики (см. далее).
4. Сексушки! Самостоятельной литературы не образуют (вернее, она проходит по ведомству крутой эротики и граничащей с нею порнографии). С этим перчиком любое начинание становится литературой интимной щекотки и петтинга, над которой звучит забойная мантра из "Дивного нового мира" - "Пей, гуляй, веселись, друг-подруга единись!"
Примеров того, как унылая тошнятина путём впрыскивания сексушек приобретает статус "Посоливши, можно есть" - несть числа. Изымите из этих текстов голых девиц, и вы забуксуете на прологе. Даже если книга повествует о страданиях разумных медуз или нравственных муках камикадзе, отдел маркетинга вляпает на обложку сексапильную деваху. Ясен пень, кто купит эту книгу! а потом стошнит в ЖЖ: "Да читал я этого "Пикирующего самурая Минамото", фигня, отстой!" Ну конечно, человек-то ждал интима, а ему бусидо впарили.
5. Отдельно фигурирует историческая фантастика г-на Акунина. Это не альтернативка, не криптоистория, это "Конфетки-бараночки, словно лебеди саночки", история всмятку на мотив "Когда в России правил царь, гусь стоил три копейки". Метод прост, как медный пятак - при отсутствии достоверной литературы о России XIX века (поди, пропихни её в свет! а монографии читать - это мозги нужны) формируется корпус псевдоистории, заменяющий реальную. Поколение одурачено и понесёт дурь в грядущее как флаг. Заодно прокачаны три основополагающие темы: 1) "Вы дерьмо, чем и утритесь", 2) "Нам без немцев нет спасенья", 3) "Курица не птица, женщина не человек". Не обольщайтесь на образ Пелагии - это мисс Марпл, рюсский клон, не более.
И правда ведь, "ходить бывает склизко по камешкам иным". Опасно описывать историю такой, какой она была. Сознательное искажение куда проще, безопасней и доходней.
6. К пункту 5 близко направление "Даёшь победу побеждённым!" Довелось встретить целый сайт исторических трудов, поэзии и прозы Дальневосточной Республики - якобы белые закрепились за Байкалом и устояли. Нечто из этой оперы лежит и на прилавках. Спору нет - иногда хотелось бы поправить какую-нибудь историческую несправедливость, например, дать ход развитию дирижаблей, но... Альтернативка предусматривает, на наш взгляд, наличие реальной перспективы какого-либо напрасно заглохшего начинания или направления (вот, скажем, железнодорожный транспорт в США был в своё время удушен умышленно), но там, где нечего ловить, турусы на колёсах ладить незачем. Белое движение, как бы не было оно симпатично кому-нибудь, было обречено. Был обречён зарвавшийся Гитлер. Была обречена Япония с идеей "сферы сопроцветания" - как показал дальнейший опыт, воевать следовало не флотами, а товарами, маленькими зверьками "тамагочи". Но история переигрывается по прихоти, вопреки всякой логике.
7. Ближе к альтернативке направление "Победа над побеждёнными". Способ выглядит так - берётся некий воображаемый (но некогда реальный!) коварный враг и гррромится в клочья! Тамплиеры, альбигойцы, манихеи, зороастрийцы, большевики - любой супостат сгодится. Грязцы побольше, гнильцы погуще, клыки чтоб изо рта торчали - и ату его! Никакого риска, враг исторически мёртв. Главное, чтобы ни словом не упоминать настоящие проблемы нашего времени, никого не называть - и далее, как в старинной игре: "Вам барыня прислала в туалете сто рублей. Что хотите, то купИте, чёрный с белым не берите, "да" и "нет" не говорите..." А то аккурат навернёшься. Вон, папа римский что-то ляпнул - и потом четырёхкратно извинялся, а нам до непогрешимого ой как далеко...
Итак, писатель пописывает, читатель почитывает. Тем временем титул "светозарный" прочно укрепился за Петуховым, который упорно и для изгоя довольно успешно гонит на рынок дикую смесь православия, садизма, эротизма и откровенной бесовщины. Да, в звании "светозарного" большая доза иронии, но... Вы обратили внимание, что по факту несущим свет (а слово воплощает смысл и чувство) стойко именуют не хитромудрого Лукьяненко, не суперэнергичного Головачёва, не креативного Перумова, а явного мракобеса, едва не литературного кликушу? Его - а не их, прославленных и удостоенных! Ну да, Люцифер - зато царь! а не просто лауреат. Ужасен, но - могуч.