Кыш и Громоотвод на том свете - Сергей Дунаев

- По мне - так исключительно этикеткой, - честно ответила Сонечка. - А теперь пошли в столовую. Держите талоны и абсолют вас упаси заказывать у Велиала алкоголь. Сопьетесь на раз, мне же вас тащить обломится, как амбиваленту гривеник. Не запрокиньтесь у него, парнокопытного: не советую. С козлами жить - рога растить. Некрасиво.

Кыш и Громоотвод восхитились - она наконец заговорила на вполне приемлемом для них языке. Один из них даже пытался было имитировать несколько легкомысленный жест, но был остановлен ее быстрым взглядом, как прицельно наведенной ракетой средней дальности.

- У нас тут в измерении задержался еще один деятель - с какого подброса его сюда закинуло, ума не приложу, - произнесла Соня, чтобы прервать установившееся неестественное молчание. - Он уже несколько лет как на мои загадки ответить не может, праматаму его наперекосяк. Небесную Индию, вещает, взыскует. Требует объяснить, как добраться. Колобекрень приставучая... В общем, выше ему уже никак. А вам надлежит впоследствии проследовать вон туда, - она показала им на едва заметное отливающее серебром облако в западном краю местного неба.

- Там что - опять загадки?

- А то как... Может, знаешь другой способ оттеснить желающих в верхе обретаться? Их же, нервных, прет сюда, что ли йодом им намазано... Там только проводники уже другие. Одного зовут John Susanne. Он водит через лес. Сыночек у него еще есть, явный воспреемник кода ДНК, прямо клон. Звать его Paul Frost.

- А ты одна тут живешь, на сто пятнадцатом?

- Одна... почти. Ну вот Метаноид еще - он друг мне, но он... не то чтобы вполне существует... впрочем, вам не понять. Да еще птица эта, не то Анакреонт, не то Панкреотит, не помню, ну она и так спит все время у себя в дабле. Еще этот человекоребус, Веник его звать... ребята, может посодействуете сбросить его куда пониже, не ближе чем на level 2344456? Не то достал. Иногда вдоль реки иду, а он все тантрами своими машет, заклинания читает. Индусом мнится.

Издалека раздался вой, наглядно подтверждающий сонечкины упреки вышенареченного индусра в низком уровне эстетизации своих оккультных переживаний. Не замедлил явиться взору и сам индуср Веник, в балахоне и нехилом сооружении на голове из чего-то подозрительно напоминавшего обломки обкончавшегося мамонта, самовзрывом прервавшего свой нелепый экзистенциальный ритм (энд блюз) земного бытия. Веник бубнил себе под нос (ради лишнего совсем приличия) едва различимое вранье, свое длинное имя, наверно: что-то вроде "вон что за дура с вами"...

Громоотвод именно так и понял его нерусское словоизвлечение и, защищая честь девушки, немедленно нанес Венику оккультный удар в район третьего глаза.

- *** твою мать! - воскликнул эзотерический застранник, - ты чего же, это, наперекосяк ходячий, руки распускаешь! Я человек святой, могу и испепелить, если чего.

- Давай, рискни повысить энтропию! - задорно сказал Громоотвод, только если облажаешься, под зад полетишь отсюда - вниз, к первоосновам.

- К первоосновам не хочу, - решительно заявил Веник, - зато могу представить оригинальный авантюрный проект. Вас же зовут Кыш? - обратился он к соответствующему экземпляру, игнорируя второго прилетальца.

Кыш кивнул:

- Кто тебе говорил про меня?

- Стражники Бердалыма сказывали... да не в том дело. Ты же стольких духов на землю гонял, со столькими феями перетерся... сказки прям, не иначе как. Но важнее что: я вам тайное должен сказать, только вот давайте от нее отойдем.

Сонечка презрительно посмотрела на них.

- Соня, можно нам с ним переговорить?

- Я вами не распоряжаюсь, - поджала губы и ушла сама.

- Она скоро вернется, - зашептал взволнованно Веник, - поэтому слушайте и не перебивайте. Она вам предложит наверх, но: я-то знаю, ничего там нет. Рай - внизу, они его заблокировали, всех ориентируют пробиваться выше, загадки всякие, но путь туда бесконечен. Там зеркальная диффузия хитро применена, вам долго обсказывать, но повторяю: бесконечен. Единожды вступив на него, вы будете уходить все выше и выше, но в пустую лифтовую шахту, лептон. Рай - внизу, я точно знаю.

- Тебе-то что за дело в нас? - недоверчиво спросил Громоотвод. - Сам небось загадок не отгадал и начал сразу апофатику разводить.

- Да вовсе не пытался я ее загадок отгадывать. Поймите: универсум кардинально качнулся. Эти элементали встроились в систему приема новоприбывших и отблокировали от нее светлых ангелов. Не ведаю, насколько. Это прельщение, индюки вы мои ненаглядные. Не надо только бояться. Шлите их подальше и отказывайтесь от соблазнов. Они будут угрожать сбросить вниз, но вам- то только это и надо.

- А откуда ты знаешь, что там рай внизу?

- Тайна моя не моя. Стоп! эта ваша идет.

- Наговорились? - Сонечка надела несколько легкомысленный головной убор, напоминавший потревоженный скворечник. - Чего, не поможете мне чудилу сбросить вниз?

- А как называется то, что находится внизу? - спросил ее Кыш.

- Level 2344456. По-нашему, TRZ: total remind zone, "терция", зона тотального воспоминания, расплатой за которое...

- Невозможность выйти?

- Угадали.

- Но это же ад.

- Вы так думаете? Отчего же... Но ведь там нет ничего страшного, кроме его собственных воспоминаний. Зато как премило все вспомнить: все сны, всех возлюбленных, каждую секунду переживать вновь и вновь, когда захочешь.

- И ничего - впереди...

- Но в этом и есть справедливость. В принципе, могу сделать delete mind и - пошел в обрат воплощаться. Только потом миллиард перерождений по линии болотной фауны среднерусской возвышенности.

- Мы с ним пойдем, - решительно сказал Кыш, - не нужно нам на твое облако.

Сонечка явно удивилась такому повороту дел. Громоотвод удивился не меньше, но спутник подал ему знак молчать. "Да ведь сейчас ****быхнемся по уши в эту срань..." - печально подумалось Громоотводу на прощание, но товарища он решил до конца не оставлять.

- Давайте, - сказала она холодно, - пошли к Краю.

ГЛАВА ВТОРАЯ. WINDOWS 666

Мне так безумно хочется

обнять тебя за шею

(русская попса, а так может - песня висельной удавки)

- А почему здесь так плохо видно? Как будто снимаешь видеокамерой, а она никак не берет в фокус. Все расплывается, на что ни посмотришь.

- Это оттого, - сказала Соня, - что реальность этого мира несоразмерна вашей. Это не значит, что он иллюзия. Или вы. Просто разные виды, подобия реальности. Вы не можете видеть этот мир в полной мере, вообще воспринимать таким, какой он есть. Вы просто додумываете подсознательно те элементы, которые вам неясно прорисовываются. Вот если подсознание сейчас отключить, вы бы судорожно затрепыхались в тумане невообразимого цвета, целые куски мира вокруг были бы для вас как куски белой бумаги, даже рукой схватиться не за что. Да и сейчас вы видите только то, что имеет визуальный аналог в вашем прошлом. Меня, например, видите почти как свою Эвридику.

- Точно!!! - воскликнули они в один голос. - А ты, стало быть, не такая...

- А я не такая, - вздохнула Сонечка трепетно.

- Ну, прыгайте... Небодым с вами.

ВОСПОМИНАНИЕ НОМЕР ОДИН

Кусок стены и имя ее качаются, как это?

Там было имя написано, чтобы умирая смотреть прямо на него, и качается...

Стены маятник.

Это я качаюсь? ничего...

Голову так больно тянет тянет наверх. Наверх.

Каждый предмет пошел красными кругами, как в тире. Каждый увеличивается, чем дольше на него смотришь.

А отворачиваешься - уменьшается.

Вот ты, мир мой, иллюзия дурацкая, теперь я точно знаю.

Дышать...

Боже как плохо...

Имя на стене.

Стоп. Они лежали вместе на куче тряпья.

- Ты тоже это видел?

- Да.

Веревки оборвались. Оборвались... Кыш заторможенно соображал: а Сонечка? ее не было?

- Ты Сонечку видел?

- Да.

- Но мы же здесь.

Они пристально осмотрели свой чердак, где давеча решили по дружбе повеситься. У Кыша тогда любовь-морковь не случилась, а старый приятель заодно решил полетать через удавку. Скучно ему было.

- Слушай, так нас значит сорвало и все это была наведенная галлюцинация. Мы не умирали?

Громоотвод нетвердыми шагами прошел вдоль стены, как медведя-шатуна ненароком разбуженного напоминающий фатум, одновременно срывая с шеи обрывки петли.

- Дом...

- А индус где?

- Да не было никакого индуса. Странно только, почему мы видели одно и то же.

Кыш замазывал имя возлюбленной, отвязно пачкая руки мелом. Ему захотелось жить а испытанное экстремальное переживание напрочь отвратило от наваждений погибели. Теперь вожделел он уюта и тепла, вот только подняться сил не было. Громоотвод тоже не смог долго идти, упал у стены.

- Как тут жарко... Окно открой, а?..

- Сил нет. Подожди, сейчас я встану.

Когда он подошел к окну, непривычное ощущение застоявшегося воздуха (ни дуновения...) неприятно удивило его, хотя он и не понял, что именно так дискомфортно. А чтобы отодвинуть замки с ржавых ставен, понадобилось и время и усилие. Открыв же, он нелитературно выругался.