Гарри Поттер и Кольцо Согласия - Юнта Вереск

Где-то позади взвыла полицейская сирена. Гарри прислушался. Вроде бы, звук удалялся. Значит, не за ними едет…

— Постойте! Я там забыл…

Гарри не смог придумать, что он забыл, но порадовался, увидев, что остальные повернули и пошли за ним. Обратно, на площадь.

— Поттер, в твоем доме сейчас находятся Молли и Джордж, — сказал Дож, едва компания добралась до спрятанных под мантией раненных. — Я не знаю, насколько тяжело ранен мальчик, но без твоего разрешения в дом зайти не смогу. Поэтому мы сейчас начнем эвакуацию пострадавших, а тебя я бы попросил зайти в дом и посмотреть, как он там.

— Они что, и выйти не смогут? — спросил Гарри, испытывая и горечь, и злость.

— Выйти? Выйти смогут… Тут даже Кольца Согласия не надо… Ты же не заговаривал дом на выход?

— Нет… То есть не знаю. Я делал так, как вы учили…

— Значит выход свободен. Иди, иди. Если Молли не сможет справиться одна, то выносите его сюда.

Гарри кивнул и направился к своему дому. Однако, сделав несколько шагов, он вернулся.

— Вот, возьмите. Это вторая мантия-невидимка. Если вдруг полиция вернется… Или Пожиратели…

Сунув в руки Саймону мантию, он повернулся, и поспешил через площадь, мысленно проговорив: " Штаб-квартира ОД, Площадь Гримо, 12".

* * *

Шея во сне затекла. Гарри почувствовал боль и, еще не до конца проснувшись, с трудом перевернулся с живота на спину. Постель была крайне неудобной. Он открыл глаза. В комнате было темно, с трудом различалось лишь едва заметное пятно света. Похлопав вокруг рукой, Гарри нащупал очки, оказавшиеся под подушкой, и сразу все вспомнил.

Он заперт в жутких подземельях, откуда совсем недавно (день, два назад?) он выбрался с таким облегчением. И заперт по собственной воле. Джордж вот протестовал…

Зажечь бы факел на стене, но без палочки этого не сделать. Палочку он отдал.

Внезапно на него накатила такая тоска, что он едва не взвыл. Почему? Как он проморгал? И что еще может заставить его сделать Волдеморт?

Откуда-то издалека послышался неясный шум. Только сейчас Гарри заметил, как необычайно тихо было в этом подземелье. Шум не утихал. Беспорядочные удары, чей-то едва слышный голос. Наверное, это Джордж проснулся и рвется на свободу…

В коридоре послышались гулкие шаги. Ближе, ближе… Немного замедлились возле его комнаты, но затем стали удаляться.

— Джордж, с добрым утром! Если обещаешь не буянить, я выпущу тебя…

Мистер Уизли? Неужели больше никто не мог выйти на шум? Гарри начал напряженно вслушиваться. Да, точно, это отец Джорджа. Вот они разговаривают, вот лязгает дверь… Теперь они вместе идут по коридору… Подходят к его двери…

Дверь в комнату скрипнула и тоже начала открываться. Быстро отпрыгнув от нее, Гарри рухнул на кровать.

— Гарри, мальчик мой, ты уже проснулся? Пойдем завтракать! — радостно улыбнулся мистер Уизли.

За стол Гарри сел рядом с Джорджем, отрезав тому путь к двери. Лучше находиться рядом, мало ли что Джорджу может придти в голову! Мистер Уизли сидел напротив них и безостановочно говорил — о пирогах, которые напекла Молли, о том, как он ходил на заседание общества сквибов, о том, как трудно научиться пользоваться магловскими вещами... Гарри видел, как он радуется тому, что оказался полезным. "Совсем как Сириус", — кольнула мысль.

— Ну ладно, — прервал отца, Джордж, наконец, покончив с завтраком. — Лучше скажи, как долго я тут буду сидеть?

— Как долго? — изумился мистер Уизли. — Даже и не знаю. Скоро должны подойти целители… Дож обещал привести какое-то заморское светило… Если все получится, то к обеду мы все уже будем дома…

— А если не получится?

— Ну… даже и не знаю… Они, наверное, скажут…

Джордж помолчал, уставившись в пустую тарелку.

— Знаешь, пожалуй, лучше уж как ты…

Гарри взглянул на Джорджа и сразу отвел взгляд. Мистер Уизли попытался сказать что-то ободряющее, но сам понял, насколько неискренне звучат его слова, и замолчал. В кухне повисла тишина, которую никто не пожелал нарушить.

Мистер Уизли, доставленный в больницу святого Мунго после тяжелого ранения во время штурма Норы, выписался позавчера. Целители ничего не смогли сделать с его "болезнью". Вроде все было хорошо, все заклятия сняты… Если бы не маленькое "но". Мистер Уизли начисто лишился своей магической силы.

Два дня он удивленно прислушивался к своим ощущениям, с изумлением взмахивал волшебной палочкой безо всяких последствий, бродил по больнице и общался с пациентами, пил предписанное ему зелье… А потом до него вдруг дошло, что магия больше не подчиняется ему. Молли, не покидавшая в эти дни больницу, увидев, как внезапно изменилось лицо ее мужа, осознавшего свою потерю, вскочила и бросилась за помощью. Когда несколько секунд спустя она вернулась в палату вместе с дежурным целителем, мистер Уизли хохотал так, что пружины на его кровати жалобно стонали, а кружка, стоявшая на тумбочке, подпрыгивала и грозила вот-вот свалиться на пол.

— Молли, дорогая! Видишь как я был прав, интересуясь всю жизнь магловскими изобретениями! — радостно воскликнул пациент.

Молли Уизли посмотрела на него испуганно, затем закачалась и рухнула на пол так неожиданно, что целитель даже не успел подхватить ее.

— Обморок. Ничего серьезного. Но лучше бы вы не пугали ее столь резко, — сказал целитель переполошившемуся мистеру Уизли, который уже стоял на коленях перед своей супругой и безуспешно пытался поднять ее на руки…

Нет, он крепился. Не подавал виду, как ему неуютно без магии. Страшно стеснялся, что родственники и друзья перемещают его с помощью Кольца Согласия, как обычного магла, но свое стеснение пытался скрыть шуткой. И вот только сейчас, в кухне мрачного подземелья, Гарри вдруг понял, как глубоко мистер Уизли переживает свалившееся на него несчастье.

Джордж же, по мнению Гарри, переживал зря. Ведь заклятие Империус можно снять, раз знаешь, что оно наложено! Вот он, Гарри, сам предложил спрятаться здесь, чтобы не навредить друзьям. Хорошо, что вчера он вовремя вошел в свой дом, иначе бы могло оказаться, что и дому-то у него уже нет. А вдруг и он сам заколдован так же? Взглянув на печально поникшего Джорджа, он невольно улыбнулся.

Да, не ожидал он увидеть такую картину! Вчера вечером, не успев открыть дверь в дом на площади Гримо, 12, Гарри услышал злобные крики десятков портретов.