Переписка 1826-1837 - Александр Пушкин

Его величество всемилостивейше выразил мне свое благосклонное удовлетворение заключаемым мною браком. Он дозволил мне напечатать мою трагедию в том виде, как я сочту нужным. Скажите это моему брату с тем, чтобы он передал о том Плетневу, который, кстати сказать, забыл меня, так же как и Дельвиг.

Я передал ваше письмо г-же Гончаровой; полагаю, что она будет отвечать вам сегодня. Дядя мой Матвей Михайлович был у нее с визитом третьего дня; он и тетушка приняли самое близкое участие в моем счастье (я совсем ошеломлен тем, что могу употреблять такое выражение). Я уже несколько дней не видел дядюшку Василия Львовича. Знаю, что он чувствует себя лучше.

Спасибо, милая Ольга, за дружбу и поздравления. Я прочел твое письмо Натали, — она много смеялась, читая его, и обнимает тебя.

Я тоже обнимаю вас, дорогие родители. На днях, быть может, съезжу в Калугу к деду Натали. Мне бы очень хотелось сыграть свадьбу до наступления поста. Еще раз, прощайте.

3 мая.

356

„Что же касается трагедии вашей о Годунове, то его величество разрешает вам напечатать ее за вашей личной ответственностью“.

357

Генерал,

Лишь предстательству Вашего превосходительства обязан я новой милостью, дарованной мне государем; благоволите принять выражение моей глубокой признательности. В глубине души я всегда в должной мере ценил благожелательность, смею сказать, чисто отеческую, которую проявлял ко мне его величество; я никогда не истолковывал в дурную сторону внимания, которое вам угодно было всегда мне оказывать; моя просьба была высказана с единственной целью успокоить мать, находившуюся в тревоге и еще более взволнованную клеветой.

Благоволите принять, генерал, выражение моего высокого уважения. Ваш нижайший и покорнейший слуга

Александр Пушкин.

7 мая 1830. Москва.

358

Переделано из обнакновения

359

Прорвано.

360

Я считаю обязательным, чтобы вы написали мне о получении этого письма — впредь у вас не будет более причин для отговорок. Я не имею для вас никакого значения. Расскажите мне о своей женитьбе, о планах на будущее. Все разъезжаются, а хорошей погоды всё нет. Долли и Катрин просят передать вам, что вы можете рассчитывать на них, чтобы ввести вашу Натали в свет. Г-н Сомов дает уроки посланнику и его жене — а я перевожу „Marriage in high life“ [1597] на русский язык и буду продавать его в пользу бедных!

Элиза.

9-го вечером.

361

Это слово подчеркнуто двумя чертами.

362

Я боюсь за вас: меня страшит прозаическая сторона брака! [дорогой[?]] Кроме того, я всегда считала, что гению придает силы лишь полная независимость, и развитию его способствует ряд несчастий, — что полное счастье, прочное, продолжительное и, в конце концов, немного однообразное, убивает способности, прибавляет жиру и превращает скорее в человека средней руки, чем в великого поэта! И может быть именно это — после личной боли — поразило меня больше всего в первый момент…

…Я говорила вам, что бог дал мне сердце, чуждое всякого эгоизма. Я размышляла, боролась с собой, страдала, — и вот, я уже дошла до того, что желаю, чтобы вы скорее женились, — поселились со своей прекрасной и очаровательной женой в деревянном, очень чистеньком домике, по вечерам ходили бы к тетушкам играть с ними в карты, возвращались домой счастливым, спокойным и исполненным благодарности к провидению за дарованное вам сокровище, — чтобы вы забыли прошлое, а будущее ваше принадлежало всецело вашей жене и детям!

Судя по тому, что мне известно об образе мыслей государя относительно вас, я уверена, что, если бы вы пожелали получить какую-либо должность при нем, она была бы вам предоставлена. Быть может, этим не следует пренебрегать — это поставит вас в более независимое положение и в смысле состояния, и по отношению к правительству.

Государь настолько к вам расположен, что вам тут не нужна ничья помощь, — но ваши друзья, конечно, станут разрываться для вас на 46 тысяч частей — родные вашей жены также могут оказаться вам тут полезны. Думаю, что вы уже получили мое совсем коротенькое письмецо. Ничто, в сущности, между нами не изменилось — я буду чаще видеть вас… (если бог приведет еще раз свидеться). Отныне — мое сердце, мои сокровенные мысли станут для вас непроницаемой тайной, а письма мои будут такими, какими им следует быть — океан ляжет между вами и мною — но раньше или позже — вы всегда найдете во мне для себя — для вашей жены и ваших детей — друга, подобного скале, о которую всё будет разбиваться. — Рассчитывайте на меня на жизнь и на смерть, располагайте мною во всем без стеснения. Обладая характером, готовым для других пойти на всё, я драгоценный человек для своих друзей — я ни с чем не считаюсь, езжу разговаривать с высокопоставленными лицами — не падаю духом, еду опять — время, обстоятельства — ничто меня не пугает. Усталость сердца не отражается на моем теле — я ничего не боюсь — я многое понимаю, и моя готовность услужить другим является в такой же мере даром небес, как и следствием положения в свете моего отца и чувствительного воспитания, в котором всё было основано на необходимости быть полезной другим!

Утопив в слезах мою любовь к вам, я всё же останусь тем же страстно любящим, кротким и безобидным существом, которое готово пойти за вас в огонь и в воду — ибо так я люблю даже тех, кого люблю мало!

363

Не знаю еще, приеду ли я в Петербург — покровительницы, которых вы так любезно мне обещаете, слишком блестящи для моей милой Натали. Припадаю к их стопам и к вашим, сударыня.

18 мая.

364

10 процентов […] 5 процентов.

365

Прежде всего позвольте, сударыня, поблагодарить вас за „Эрнани“. Это одно из современных произведений, которое я прочел с наибольшим удовольствием. Гюго и Сент-Бёв — бесспорно единственные французские поэты нашего времени, в особенности Сент-Бёв, — и, к слову сказать, если в Петербурге возможно достать его „Утешения“, — сделайте доброе дело и, ради бога, пришлите их мне.

Что касается моей женитьбы, то ваши соображения по этому поводу были бы совершенно справедливыми, если бы вы менее поэтически судили обо мне самом. Дело в том, что я человек средней руки, и ничего не имею против того, чтобы прибавлять жиру и быть счастливым, — первое легче второго. (Извините, сударыня: я заметил, что начал писать на разорванном листе, у меня нет терпения начать сызнова).

С вашей стороны очень любезно, сударыня, принимать участие в моем положении по отношению к хозяину. Но какое же место, по-вашему, я могу занять при нем? Не вижу ни одного подходящего. Я питаю отвращение к делам и к бумагам, как выражается граф Ланжерон. Быть камер-юнкером мне уже не по возрасту, да и что стал бы я делать при дворе? Мне не позволяют этого ни мои средства, ни занятия. Родным моей жены очень мало дела и до нее, и до меня. Я от всего сердца плачу им тем же. Такие отношения очень приятны, и я никогда не изменю их.

366

В подлиннике описка: соотечественник

367

Генерал,

Покорнейше прошу Ваше превосходительство еще раз простить мне мою докучливость.

Прадед моей невесты некогда получил разрешение поставить в своем имении Полотняный Завод памятник императрице Екатерине II. Колоссальная статуя, отлитая по его заказу из бронзы в Берлине, совершенно не удалась и так и не могла быть воздвигнута. Уже более 35 лет погребена она в подвалах усадьбы. Торговцы медью предлагали за нее 40,000 рублей, но нынешний ее владелец, г-н Гончаров, ни за что на это не соглашался. Несмотря на уродливость этой статуи, он ею дорожил, как памятью о благодеяниях великой государыни. Он боялся, уничтожив ее, лишиться также и права на сооружение памятника. Неожиданно решенный брак его внучки застал его врасплох без всяких средств и, кроме государя, разве только его покойная августейшая бабка могла бы вывести нас из затруднения. Г-н Гончаров, хоть и неохотно, соглашается на продажу статуи, но опасается потерять право, которым дорожит. Поэтому я покорнейше прошу ваше превосходительство не отказать исходатайствовать для меня, во-первых, разрешение на переплавку названной статуи, а во-вторых — милостивое согласие на сохранение за г-ном Гончаровым права воздвигнуть, — когда он будет в состоянии это сделать, — памятник благодетельнице его семейства.

Примите, генерал, уверение в моей совершенной преданности и высоком уважении. Вашего превосходительства нижайший и покорнейший слуга