Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » Родная старина - В. Сиповский

Родная старина - В. Сиповский

Читать онлайн Родная старина - В. Сиповский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 194 195 196 197 198 199 200 201 202 ... 286
Перейти на страницу:

Таковы были нравы и военные обычаи татар, с которыми приходилось казакам постоянно бороться и от которых они сами многое переняли…

«Зная, какая опасность грозит в степях, казаки принимали большие предосторожности, когда надо было проезжать степью. Проходили они ее обыкновенно в таборе, или караване, между двумя рядами телег, замыкаемых спереди и сзади 8 или 10 повозками; сами же казаки с дротиками, пищалями и косами на длинных ратовищах идут посреди табора, а лучшие наездники едут вокруг него. Сверх того, во все четыре стороны на четверть мили высылают по одному казаку для наблюдения. Только что покажется неприятель, стражи дают знак, и табор останавливается. Татары стараются всегда к табору подкрасться незаметно и напасть врасплох; но казаки в таборе не боятся врага, хотя бы он был раз в десять сильнее их».

На ночлегах также вокруг палаток расставлялись возы, а в некотором расстоянии около табора ставилась стража, чтобы заблаговременно предупредить об опасности…

«Случалось мне, – говорит Боплан, – несколько раз с 50 или 60 казаками переходить степи. Татары нападали на наш табор в числе 500 человек, но не в силах были расстроить его; да и мы также мало вредили им, потому что они только издали грозили нападением, не подъезжая на ружейный выстрел, и, пустив чрез наши головы тучу стрел, скрывались. Стрелы их летят дугою вдвое далее ружейной пули».

Казацкие думы о турецкой неволе

Тяжкая участь ждала тех несчастных, которых татары тысячами угоняли в плен после удачного набега. Пленных гнали в Крым, словно скот, окружив цепью верховых и подгоняя нагайками; иных пленников клеймили раскаленным железом, как лошадей. В Крыму невольники, которые посильнее, связанные или скованные, мучились днем на тяжелой работе, а ночью томились в темницах, и жизнь поддерживалась самой скудной и плохой пищей; кормили их нередко мясом дохлых животных… Выводили рабов на продажу целыми десятками, прикованных друг к другу около шеи. Этот живой товар продавался в Крыму разным иноземным купцам, которые внимательно осматривали невольников со всех сторон, нет ли у них каких телесных недостатков, даже зубы разглядывали у них… Продажа невольников производилась во всех крымских городах, но особенно в Кафе (теперь Феодосия). Этот город был главным рынком невольников, – там их всегда было около 30 тысяч. Хан выбирал первый и получал пошлину с каждого купленного раба. Пока захваченных пленников не продавали «за море», была еще возможность их выкупить; но обыкновенно иноземные купцы, купив здесь наиболее сильных рабов, развозили их по отдаленным странам и продавали их с большим барышом для себя сарацинам, персам, индийцам, арабам и пр. Невыносимо тяжело было положение невольников, попавших на турецкие гребные суда – каторги (галеры). Несчастные приковывались к скамьям на каждое весло по пяти или по шести человек. Поперечные скамьи шли вдоль правого и левого бортов каторги; между скамьями был проход, по которому ходил взад и вперед надсмотрщик над гребцами, поощряя их к работе кнутом. Невольники были обнажены до пояса во всякую погоду и никогда не оставляли своих скамей; на них они спали и ели, не зная отдыха даже и в праздники. Мучительнее этой подневольной жизни и придумать трудно, – вот почему самое слово «каторга» получило свое страшное значение.

Судьба красивых девушек, попавших в плен к татарам, была сноснее сравнительно с участью других пленников. Эти девушки ценились очень дорого, нарасхват раскупались знатными и богатыми турками для их гаремов, и случалось, что они попадали даже в султанши.

Выйти из своего тяжкого положения христианские пленники могли, лишь приняв ислам. Бывали случаи, что такие отступники (или ренегаты), которые потурчились, злее самих турок мучили попавшихся к ним в руки христиан-пленников, твердо державшихся своей веры. Из детей-христиан, захваченных в плен, турки, как известно, образовали войско под именем «янычар»… Особенно страшно было положение тех казацких вождей, которые попадались в руки турок. Озлобленные турки вымещали на них все зло, причиненное Турции казацкими нападениями. По словам одного польского историка, Вишневецкий (Байда), основатель Запорожской Сечи, попался в руки турок и подвергся страшной смерти. Он по приказу султана был сброшен с башни на крюки, вделанные в стене. Несчастный, зацепившись ребром за крюк, повис и жил, перенося мужественно страшные мучения, три дня в таком положении, пока турки не убили его стрелами за то, что он бранил Магомета.

Страшные мучения, какие терпели русские пленники у татар и турок, еще больше разжигали ненависть и вражду к мучителям у казаков: они старались тем же отплатить своим заклятым врагам. Нападать на «басурман», т. е. татар и турок, грабить их, всячески мучить и убивать казаки считали своим священным правом и готовы были пользоваться им при всяком удобном случае.

Борьба с басурманами, горькое рабство у них, бегство из плена, мечта невольников о родном крае – все это запечатлелось в народной памяти и сказалось в старинных украинских песнях. Старые казаки, распевая их, воспламеняли у молодых ненависть к басурманам.

Вот как, например, изображен в одной казацкой думе плач невольников на турецкой каторге:

«В Святую неделю не сизые орлы заклектали, то бедные невольники в тяжкой неволе заплакали, кверху руки подымали, оковами забряцали, Господа милосердого просили, ублажали: «Подай нам, Господи, буйный ветер! Хоть бы буря встала на Черном море, хоть бы повырвала якори с турецкой каторги, – нам уж басурманская каторга надоела. Оковы-железо нам ноги повырывало, тело казацкое-молодецкое до желтой кости попротерло!..»

Каторга – турецкая галера

Другая дума представляет побег из турецкой неволи трех братьев:

«То не туманы великие подымались из-под Азова, то три брата родные, голуби сизые, из Азова от тяжкой неволи убегали, в землю христианскую к отцу, к матери. Два брата конные, а третий пеш-пехотинец спешит за братьями, разбивает свои ноги казацкие-молодецкие о белое каменье, о сырое коренье, кровью след заливает, слезно братьям промолвляет: «Братики мои родненькие, голубчики сизенькие, возьмите меня, брата вашего меньшого, меж коней и в землю христианскую к отцу и к матери отвезите!»

Братья отказывают ему, опасаясь, что их азовская орда тогда догонит и вконец погубит. Они гонят своих коней, а меньшой брат пеш-пехотинец их догоняет, за стремена хватает, слезами обливает: «Братики мои родненькие, голубчики мои сизенькие, не хотите меня меж коней взять, так застрелите меня, порубите, не дайте меня в пищу зверю да птице!» Отвечают ему братья: «Братик милый, голубок сизый, говоришь ты – словно сердце наше ножом пробиваешь! Не подымутся на тебя наши мечи, на 12 частей разлетятся, и душа наша вовеки от грехов не избавится; лучше мы будем рвать и разбрасывать по дороге терновые ветви, чтобы ты знал, куда убегать в землю христианскую к отцу, к матери, ко всему роду…» Бежит меньшой брат, пеш-пехотинец, добегает до тернов, хватает их, к сердцу казацкому прижимает, горючими слезами обливает. «Здесь, – говорит он, – проезжали мои конные братья, терновые ветки мне на примету бросали, чтобы знал я, куда уходить от тяжкой неволи, к отцу, к матери, ко всему роду…» Добегает он до

Савур-могилы [кургана], слезами обливается. «Три недоли, – говорит он, – изнемогая, погубили меня в поле: бесхлебье, безводье, а третья недоля, что не догнал своих братьев». А буйный ветер повевает, несчастного казака с ног уже валяет. Ложится он на Савур-могилу… Уже волки-хищники набегали, орлы сизокрылые налетали, смерти бедного казака поджидали. Слышит он клекот орлиный и говорит сам себе: «Когда бы дал мне Бог встать на казацкие ноги, поднять пищаль семипяденную и послать пулю орлам сизым в подарок». И встал еще казак и послал пулю орлам сизоперым… Ложится снова он, припоминает отцовскую-материнскую молитву и отдает Богу душу… И вот к нему сизые зозули (кукушки) прилетели и, словно сестры родные, над ним куковали; налетали и орлы сизоперые, на кудри наступали, очи ясные вырывали; набегали и волки хищные, разносили по тернам, по байракам кости казацкие».

Дума о Самойле Кошке тоже рассказывает о побеге казаков, турецких невольников; здесь дело увенчалось успехом. Кошка, удалой казацкий вождь, со своими товарищами попал на каторгу, но, по словам думы, очень ловко выкрал у подгулявшего надсмотрщика ключи, отомкнул себе и товарищам оковы, и в полночь освобожденные казаки бросились по его команде на спящих врагов: «Турок-янычар рубили, а других живьем в море побросали». После того казаки приплыли в Днепр. Здесь встретили своих товарищей – запорожцев. Богатство, какое было на каторге, они поделили меж собой, а галеру «на пожар спустили». Серебро и золото поделили на части: одну назначили на церкви, которые давно уже содержались на казацкий счет, чтоб было кому утром и вечером молиться за казаков; вторую часть казаки разделили меж собой, а на третью пировали и пили, засевши в камышах, палили из ружей, поздравляли Самойла Кошку… Дума заканчивается уверением, что слава казацкая не умрет, не ослабеет, и пожеланием долговечности и всякого благополучия народу христианскому, войску запорожскому, донскому и черни днепровской, низовой на многие лета до конца века!

1 ... 194 195 196 197 198 199 200 201 202 ... 286
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Родная старина - В. Сиповский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит