Трудные дети (СИ) - Людмила Молчанова

- Такая спешка...Что случилось, Аля?

- Ничего. Мне просто нужна информация. Ты поможешь или нет?

Не то чтобы Панцовский был гением сыска или воплощением Шерлока Холмса. Но брат его жены работал в СК и не последним человеком, что не раз нам помогало в работе, пусть и работаем мы в глянцевом журнале.

- Конечно, - с легкостью согласился мужчина. - Явки, пароли, адреса...

Я без промедления выпалила имена всех трех - Марата, Трофима и Николая.

- Семья, дети, любовницы и прочие привязанности?

- Постолько-поскольку. Мне это неинтересно.

- Обычно женщин как раз это и интересует.

- Не в моем случае. И не в этом варианте. Так ты мне поможешь?

- Сказал же. Не гони лошадей.

- Когда будет готово?

- Не знаю пока. Если так горит, то завтра, возможно. Я заеду к тебе домой и привезу...

- Нет! - излишне поспешно выпалила я. - Не надо. Скинь на почту.

- Ну ладно, - протянул с подозрением Игнат. - Странная ты, Аль, очень. Точно все в порядке?

- Пока да.

- Что ж, тогда расскажи мне про вчерашнюю встречу, а то Яша и двух слов уже связать не может...

Разговоры о работе, как ни странно, отвлекли и немного успокоили. Нервозность не ушла, но, по крайней мере, опустила голову, позволив выдохнуть и слегка расслабиться.

Затем последовала бессонная ночь с маниакальным прислушиванием к любому шороху и звуку. Включенный ноутбук, бледным светом озаряющий темное помещение спальни. И едва слышная музыка, которая помогала не свихнуться в тишине.

Все эти восемь лет я не вспоминала Марата. Это не значит, что я хотела забыть. Когда ты хочешь - именно хочешь - забыть, ты будешь помнить только сильнее, глубже, дольше. Я же просто вычеркнула его из памяти, словно со мной произошла избирательная амнезия. Мне приходилась столькими способами и столько раз, ломая, перекраивать себя, что это оказалось не слишком сложно.

Я контролировала свою жизнь полностью, принимая все мыслимые и немыслимые меры. Тщательно просчитывала каждый свой шаг, начиная с пути на работу и заканчивая выбором страны, в которую собираюсь поехать. Но даже не интересовалась жизнь Залмаева - ни прямо, ни косвенно. После патовой ситуации на свадьбе, я вникла в дела свекра, обходя стороной какие-либо вопросы, связанные с Маратом. В упор их не видела.

Возможно, я настолько тщательно не вспоминала, возможно, где-то в душе я боялась того, что стоит мне проявить хоть малейший интерес, и Залмаев почувствует это, как люди чувствуют спиной чужой взгляд.

Из размышлений меня с треском выдернул звонок мобильного, звучавший в ту минуту особенно резко и устрашающе. Вытерев внезапно вспотевшие ладони о прохладную шелковую ткань короткой сорочки, я опасливо взяла в руку вибрирующий и надрывавшийся телефон, словно смертельно ядовитую змею. Номер незнакомый. Еще бы. Сглотнув и пару раз с силой зажмурившись, я нажала на кнопку и до боли прижала мобильник к уху.

- Признаться, я самую малость удивлен. Ты так долго и малодушно не брала трубку, что я уж было подумал, будто ты струсила, - обманчиво мягкий голос с незнакомыми интонациями через динамик сладким медом лился мне в уши. - Приятно убедиться, что твои немногочисленные достоинства остались при тебе. По крайней мере, некоторые из них. Саша по-прежнему Саша, не так ли?

Я промолчала, неосознанно потянувшись через кровать за ножом и пистолетом, с которыми не расставалась теперь ни на минуту.

- Что с тобой? Обычно ты никогда за словом в карман не лезла и всегда была остра на язык. Даже излишне остра. А сейчас так молчалива. После стольких лет нечего сказать?

В большом зеркале с красивой рамой отразилось бледное до синевы лицо, на котором лихорадочно блестели черные глаза. Мне было что сказать. И очень много.

- Нечего. Оставь меня в покое.

- Ну уж нет, - рассмеялся Залмаев, не позволяя усомниться в том, что все будет по-другому. Совершенно по-другому. - Мы очень давно не виделись. Очень, Саша. И нам есть о чем поговорить. Если честно, этого даже чересчур много, но другого выхода нет.

- Чего ты хочешь? - отбросив в сторону расшаркивания и мнимое спокойствие, прошипела я в трубку. - Закончить начатое, Залмаев? - он снова рассмеялся, куда глуше прежнего. И с неприкрытым издевательством. - Или хочешь, чтобы я тебе рассказала, как жила? Если да, то много времени не потребуется. Хватит трех слов. Без тебя - замечательно.

- Ты обманула меня. И водила за нос, Саша. Я этого не прощаю никому. И на тормозах я ничего не спущу.

Шутки кончились.

- Вот как? Что же, убьешь теперь?

- О, нет, дорогая. С покойниками не интересно. И если я сделаю так сразу, то это будет как-то...глупо. Не находишь? Быстро и глупо. Меня подобное не устраивает. Я хочу...- последовала продолжительная и мучительная пауза, - ...насладиться моментом, так сказать.

- Раньше ты не был таким больным садистом.

- Времена меняются, сладкая. Люди меняются.

- Вот именно.

- Но мы же не чужие друг другу, верно?

- Ты чуть не убил меня.

- Видишь, сколько всего нас связывает. Таким не каждые могут похвастаться, верно? К тому же, чуть-чуть не считается, Саша.

- В этом твоей заслуги нет.

Он промолчал, и я, почувствовав ободрение, упрямо продолжила:

- Я построила свою жизнь, а теперь ты хочешь ее разрушить?

- Называй как хочешь, но да. Именно этого я хочу. Ты чертовски много задолжала мне, Саша, - по позвоночнику леденящей волной зазмеился страх, рассеивая ужасные щупальца по всей спине. - А долги надо выплачивать.

- Ты тоже мне должен.

- Вот и рассчитаемся. Нам предстоит многое обсудить. Добрых снов, Саша.

- Ублюдок.

Он хмыкнул и повесил трубку.

Глава 66

- Тебе без нее плохо?

- Мне без нее не так.

Мне недоставало информации, и после звонка Залмаева это ощущалось особенно остро. Он наверняка уже вдоль и поперек изучил жизнь Саши Волковой, в замужестве Герлингер, а я не знала ничего. Пусть раньше я не стремилась к этому, в данный момент информация о Марате нужна как воздух и земля под ногами.

Панцовский поработал на славу, этого не отнять. В открывшемся файле на сто с лишним страниц была вся доступная официальная информация по Марату и его друзьям.

- Я удовлетворил твое любопытство? - спросил Игнат.

- Более чем. Спасибо.

- Одним спасибо ты не отделаешься, Аля, - засмеялся он весело, но мы достаточно давно и неплохо знали друг друга, чтобы понимать, что это не пустые слова. За все надо платить, и Панцовский заставит рано или поздно это сделать. - Есть дело одно...

Даже рано.

- Давай после праздников, - перебила его. - Не сейчас. Я так понимаю, дело серьезное, раз ты заговорил о нем даже по телефону, а я не в том настроении, чтобы им заниматься.