Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс

Пестрый остро чувствовал присутствие Зловещих Мстителей и в особенности их экзарха, которые стояли, не двигаясь, у него за спиной. Обвинения, подобные тем, которыми арлекин с готовностью осыпал Караэиса, в благовоспитанном обществе искусственных миров граничили с кощунством. Для того, кто шел путем воина, это были смертельные оскорбления, которые, ради сохранения чести, принято было компенсировать в открытом поединке. Арлекин ставил на то, что аспектные воины не бросятся на защиту чародея, потому что они уже так или иначе что-то подозревают о его мотивах. Внутренний конфликт, который ясно ощущался между Караэисом и Зловещими Мстителями, мог только усугубиться, когда воины увидят, что чародей не соответствует их стандартам.

— Правду ли он говорит, Караэис? — спросила экзарх. — Есть ли опасность для всей Паутины?

— Нет, — сердито отрезал чародей. — Это еще одна гипербола и преувеличение. Текущее… э… напряжение со временем вернется в норму.

— То есть ты надеешься, что вернется! — воскликнул Пестрый. — Ты не можешь знать, что так будет!

— Эту проблему изучали умы мудрее моего, — более ровно сказал Караэис, — и я согласен с их выводами.

— Какая жалость, что сии достойные знатоки сейчас не под рукой, чтобы подтвердить твои слова, — едко заметил Пестрый. — Я же, с другой стороны, руководствуюсь значительным личным опытом. Я могу отвести вас прямиком на Лилеатанир, сейчас же, если только вы позволите…

— Твое… бродяжничество и дурацкие мрачные пророчества еще не дают тебе права чем-то распоряжаться! — прогремел в ответ Караэис, но взял себя в руки и утихомирил гнев, прежде чем продолжить нетвердым голосом: — Наши действия запланированы, предречены и направлены высшими умами по пути, наиболее соответствующему дальнейшему выживанию нашего искусственного мира. Ты же стремишься лишь провоцировать меня и растрачиваешь в пустых спорах время, которое, по твоим словам, столь драгоценно. Я больше не собираюсь тебя слушать.

С этими словами Караэис повернулся и зашагал вниз по дюне. Миг помедлив, Зловещие Мстители пошли за ним, по-прежнему держа пленника между собой. Пестрый не отставал и попытался вызвать чародея на разговор еще несколькими избранными наблюдениями, но не получил ответа. Караэис был прав, Пестрый действительно пытался задержать его. Однако это было далеко не бессмысленным занятием. На вершине следующего бархана вырисовывалась еще одна высокая арка из призрачной кости. Пестрый надеялся, что выиграл достаточно времени, чтобы его сообщение дошло, куда надо.

Харбир вскоре распрощался с идеей угнать какое-нибудь средство передвижения. Вокруг словно простирался город призраков. По мере того, как они двигались в направлении центра, парки быстро уступали место тесно застроенным рабским кварталам, которые разрослись вплотную к аккуратно подстриженным газонам и тайным рощицам. Узкие кривые улочки в некоторых местах едва достигали ширины плеч; такими их делали для защиты от мародерствующих банд геллионов и разбойников. Бичеватели обычно встречались в самых высоких и дальних районах города, но стаи диких наездников на скайбордах и реактивных мотоциклах представляли собой практически вездесущую угрозу. Для них это было личным достижением — промчаться на своих машинах по самым тесным переулкам, внутри недоступных труб, вдоль отвесных стен самих шпилей, когда заблагорассудится. Поэтому между нависающими друг над другом карнизами рабских кварталов были натянуты цепи и проволока, и даже те всадники, что были достаточно безумны, чтобы попытать удачу на этих извилистых улицах, скорее нашли бы там быструю смерть.

Но это не спасло местных жителей. Всюду лежали мертвые рабы, распростертые в дверях или валявшиеся на улицах неопрятными грудами, в которых смешались все расы и полы. Всех их сразил осколочный огонь сверху, вероятно, с полного воинов «Рейдера», парившего над крышами. Многочисленные щербины и сквозные отверстия в шатких домишках говорили, что рабам, которые предпочли остаться внутри, это помогло не больше, чем тем, кто попытался сбежать.

— Зачем их всех так убивать? — спросил Харбир у Безиет.

— Ты мелкий смазливый идиот, не правда ли, Харбир? — сказала она. — Ответ видно как на ладони. Подумай. Зачем казнить рабов?

— Ну, есть такая старая шутка: потому что от них одни волнения, — в замешательстве ответил Харбир, — но у этих нет никакого оружия, так что восстание они спланировали так себе.

— Серьезно? Посмотри-ка наверх, мальчишка! — раздраженно огрызнулась Безиет. Харбир, не подумав, поднял взгляд. Сквозь узкий промежуток между зданиями было видно, как яркие омерзительные цвета размазывались по небу, меняясь с каждым мгновением. Это зрелище выворачивало душу, словно он видел кости всего творения, обнаженные и демонстрируемые во всей их первобытной простоте. И что еще хуже, он ощущал, что видит, как знакомая ему реальность переписывается прямо на его глазах, приобретая новые и чуждые формы. Подавив проклятье, он отвел взгляд.

— Достаточно одному из этих недоумков подумать, что он увидел там, наверху, бога, или спасение, или своего огромного волосатого дядюшку Угги, и у нас появится еще одна большая проблема. Вера, желание, поклонение — демоны пожирали бы все это, как рой саранчи, — с тяжестью в голосе объяснила Безиет. — Было бы не очень умно оставлять им кучу потенциальных марионеток, но я думаю, что те, кто это сделал, пролетали здесь в спешке.

Безиет заметила, что Ксагор странно оглядывается в ту сторону, откуда они пришли, несмотря на то, что темная и узкая улица выглядела пустой, не считая мертвецов.

— Что там, Ксагор? — резко окликнула она. В ответ развалина рефлекторно подпрыгнул.

— Звуки, тихие звуки! — залопотал он. — Сейчас исчезли, но были тихие, как шепот!

Безиет нахмурилась и тоже посмотрела назад, вдоль улицы. Все было по-прежнему, ничего не двигалось и ничего не было слышно, кроме отдаленного рева инфернальных ветров. Она перевела взгляд на Харбира, который ответил тем, что пожал плечами и покрутил пальцем у виска, выражая свое мнение по поводу здравости рассудка Ксагора.

— Что ж, теперь там ничего нет, идем дальше и будем настороже, — приказала Безиет с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле.

В нескольких сотнях метров от них, скрывшись за шпалерой, увитой ползучей розой, в искусно размещенной беседке, Чо с некоторым непониманием изучала информацию, полученную от подергивающихся сенсорных лопастей и тонких, как иглы, щупов. Присутствовала связь с целью, наличествовал глубокий след, который удлинялся с каждым мгновением, и все же сама цель не наблюдалась. В системе ориентиров Чо не существовало аналогичных сценариев, и из-за этого данные было чрезвычайно сложно анализировать.

Одна логическая цепочка говорила, что Чо прошла по следу до точки его обрыва и не нашла цель, которую искала. Следовательно, она должна вернуться к Ви и присоединиться к нему, чтобы изучить его след, что фактически означало признание поражения. Другая логическая цепочка принимала во внимание дополнительный фактор того, что след по-прежнему развивался, и психический отпечаток проявлялся в эфире, словно масло, само по себе образующееся в воде. Если двигаться по этому заново образующемуся следу, то, возможно, он еще приведет ее к цели, и, таким образом, результат состязания с Ви останется невыясненным.

Взяв обе логические нити и сплетя их воедино, она заключила, что существует две вероятности. Первая: цель присутствует, но при помощи неизвестной техники скрывает свое точное местонахождение. Эта техника не способна полностью затереть след, но делает цель, в сущности, невидимой для Чо. Вторая: используется некая фальшивка, которая прокладывает ложные следы. Оба варианта имели прецеденты, хотя ни одна из них не совпадала точно с феноменом, демонстрируемым в этой конкретной ситуации. Чо встопорщила сенсорные лопасти, чувствуя нечто подобное досаде.

Нападение на фальшивку, вне всякого сомнения, негативно скажется на вероятности успеха, поскольку послужит предупреждением для реальной цели. Подобный сценарий даже имел потенциальную вероятность причинить Чо структурные повреждения такого уровня, что они могли критически нарушить ее функциональность. Этот исход вызывал сильную негативную реакцию. Да, уничтожение цели превосходило по важности все стремление к самосохранению, но только в том случае, если можно было с уверенностью сказать об обнаружении цели. Другими словами, Чо действительно была готова получить урон и, возможно, даже умереть, но не в бою с неверной целью. Ви, судя по всему, интерпретировал такой вид логики как трусость.

Та машина наверняка преследует цель, двигаясь наиболее прямым и кровавым из всех возможных путей. Просто такими их сотворили — Ви сильным и быстрым, Чо ловкой и умной. Какую-то часть Чо постоянно смущало отсутствие поблизости машины-партнера, и ей не хватало его безмозглой уверенности и той большей силы, которую они приобретали вместе, объединив свои способности.