Подземелье ведьм - Кир Булычев

Только пол прогнулся.

— Они Ленку убили, — сказал Костик.

— Может, случайность, — засомневался Барбос. — Она отвыкла ходить по улице. Все-таки год на казарменном положении.

— А они разве не выходят? — спросил Василек.

— Мне кажется, что только доктора могут выходить. Но точно не знаю.

Мне хотелось повеситься. Сначала Дашка с ее глупой свадьбой, потом Лена, да к тому же собственные братья относятся к тебе как к врагу.

— Для кого же готовят операционную? — подумал вслух Василек. — Может, ты, Иван, сходишь спросишь?

— Ну почему я?

— Не обсуждается, — заявил Костик.

Я пошел в ординаторскую. А почему я должен стесняться? Речь идет о нашей жизни.

До ординаторской я не дошел, потому что в коридоре сразу встретил доктора Блоха.

Он брел, глядя под ноги. И чуть пошатывался.

— Простите, — сказал я. — Для кого готовят операционную?

Он не ожидал услышать мой голос и не увидел сразу. Его шатнуло, и он оперся ладонью о стену.

— Операционную? Мне не доложились. Но думаю, что не для нас. Спроси Ленку.

— Что вы говорите! — испугался я. — Лена же погибла.

Оказывается, он об этом не знал.

— Ладно, — сказал он, — шуточки. — И бессмысленно улыбнулся.

— Лену убили, — сказал я.

— Лену убить нельзя. Убивать плохо. Не мели чепуху.

— А нас убивать можно? — спросил я.

— Кого вас? — Доктор отпустил стену, но, видно, она стала валиться на него, потому что он пошатнулся и повис на мне. От доктора пахло плохими мужскими духами. Ботинки были не чищены. Раньше я не обращал на это внимания, я вообще на Блоха обращал внимание только в отсутствии кумира.

— Разве я — не человек?

— Ты?

Эту задачку Блох был не в силах решить. Но его мучила мысль…

— Ленка, ты говоришь? Она где?

— Ее убили. Полковники убили, — сказал я.

— Нет никаких полковников.

— Полковники убили, — услышал я за спиной голос Костика. — Мы больше знаем, чем нам положено.

— А мне, — сообщил нам Блох, — все это надоело. Вы не поверите!

Говорил он с трудом.

— Слушайте меня внимательно, — сказал я, прижав его к стене. За моей спиной стоял Костик. И это было хорошо. Он лучше умел выражать мысли. Я был талантливым, а он умным. В пределах одного клона.

— Слушайте! Ответьте на один вопрос. Только на один. Для кого готовят операционную?

— Это не маршал, — доверительно сказал Блох. — Это большие деньги. Так что ваш Лешенька погиб зазря. А я уйду.

— Никуда ты не уйдешь, — остановил его Костик. — Лена уже пыталась уйти.

— Для кого готовят вторую операционную? Для кого из нас?

— Для кого из нас? — тупо повторил Блох.

И тут подошел заведующий отделением.

— Отпустите его, — сказал Григорий Сергеевич. — Вы совершенно распустились.

Непонятно было, к кому относился последний упрек.

Но в его голосе было столько власти, что даже Блох протрезвел. Отпустил стену и выпрямился.

— Тебя, Иван, интересует, для кого предназначена вторая операционная? Для этого совсем необязательно мордовать лечащего врача. Я предупреждал тебя, Иван, что твои приключения закончатся плохо. Эта операционная не имеет отношения к вашему клону. И немыслимо подозревать меня в том, что я могу что-то утаить от вас. Эта операционная готовится для девицы, которая пищит на сцене под нелепым псевдонимом Травиата и которой месяц назад президент вручил орден «За заслуги перед Отечеством». Потому что она — национальное достояние Федерации.

— Травиата? — В моем голосе, видно, прозвучало столько всего, что Костик тревожно спросил:

— Ты чего, Ваня?

— Надеюсь, тебе есть о чем подумать, Ваня, — сказал Григорий Сергеевич.

Он протянул длинную руку, схватил за плечо своего помощника и повлек к ординаторской.

— Вы хотите сказать?.. — спросил я.

— Именно это я и хотел сказать.

— Но этого быть не может!

— Поверь мне — это решение ученого совета. И я не в силах его изменить. Завтра операция.

— Мне надо вам все объяснить!

— Ой, только не это, — раздраженно бросил доктор. — Мне все это ужасно надоело.

— Ему надоело! — Блох поднял палец к потолку. — На-до-е-ло!

Григорий Сергеевич потащил Блоха по коридору и, когда спиной почувствовал, что я все-таки иду следом, крикнул, не оборачиваясь:

— Я тебе не помогу! Уйди! Я с тобой вообще разговаривать больше не желаю!

Доктора исчезли за дверью, а Костик удержал меня за локоть.

— В самом деле, пустой номер. А что, твою красотку принесут на алтарь Отечества?

— А она, дура, думает, что ее готовят к счастливому браку.

— Браки заключаются на небесах, — заметил Костик.

У нас у всех вместо чувства юмора получилось чувство иронии.

— Там совокупятся ваши физиологически неполноценные души, — закончил он сентенцию.

— Души не бывают неполноценными, — возразил я.

— Что будешь делать? — спросил Костик.

— Думаю.

— Думай скорей. Ужин близится.

— Она решила, что мы с ней должны пожениться, — признался я. — И ей Мария Тихоновна разрешила. Значит, их главврач уже знала, что Дашку выбрали. Назначили на операцию.

— Сердце?

— Сердце.

— Сволочи!

Клон на глазах терял лояльность к власти. Это было плохо для власти, но куда хуже для клона.

— Мы становимся людьми, — сказал я.

Костик кивнул.

— Я пойду к Марии Тихоновне, — заявил я.

— И ничего не добьешься.

— Я скажу ей, что если они не остановятся, то я уйду в город, у нас ведь даже паспорта есть.

— В охране, у полковника, а он скажет, что тебя не существует.

— Но вы-то меня поддержите?

— А не проще им будет нас усыпить — и в мусоросборник?

— Через пять минут здесь будет полно охранников.

— Я побегу к своим, — сказал Костик. — Мы постараемся закрыться. И будем думать. Тем более что многих придется убеждать. Ведь у нас один добрый всемогущий бог — Григорий Сергеевич.

— Я еще вчера был его рабом… И погубил Лешеньку.

— Лешеньку погубил его язык. Беги, пока не поздно. Только не к врачихе. Лучше постарайся проникнуть к ним в клон и рассказать девочкам, какая на самом деле их ожидает семейная жизнь.

Он толкнул меня в сторону хирургии.

И убежал к спальням.

Так началась война клона и людей. Хотя, разве это война…