Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 1 - Монах Симеон Афонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С окрестностями города было связано наше первое сильное искушение в миру, случившееся в самый день Пасхи. Дом дьякона находился на окраине Сухуми, откуда виднелись синеющие вдали хребты. Они казались такими близкими, что мы решили прогуляться к ним и помолиться в лугах, где нет людей. Идя по улочкам города, мы невольно привлекали внимание. Из раскрытых окон нас окликали:
– Эй, батюшки! Христос воскресе!
– Воистину воскресе! – радостно отвечали мы.
За последними домами дорога привела нас к кладбищу. У могил сидели люди, пришедшие помянуть усопших.
– Вот место, подходящее для молитвы! – сказал отец Пимен, усаживаясь на мягкую бархатистую травку. Пока мы тянули четки, мимо нас прошел средних лет человек с угрюмым лицом и взглядом. Оглянувшись, он вернулся и сел напротив, сверля нас глазами.
– Слушайте, батюшки, – хриплым голосом обратился он к нам. – Я хочу, чтобы вы пошли со мной в мой дом!
– Зачем? – спросил я.
– Помолитесь у меня. Выпьем чачи…
– Мы не пьем и по домам не ходим… – твердо ответил я, чувствуя в его словах агрессию.
– Ну ладно, помолитесь за моего друга, он здесь лежит. Убили его…
– А он крещеный?
– Крещеный, крещеный…
Мы подошли к памятнику и пропели литию.
– Это хорошо… – обрадовался наш незнакомец. – Пойдемте сюда. Помолитесь здесь… – он подвел нас к пожилым абхазам, сидевшим у креста: – Помолитесь и за них…
Мы прочитали несколько молитв. Старик вынул десятку и протянул мне.
– Мы денег не берем..
– Я беру… – наш спутник схватил деньги и быстро сунул в карман. – Так, идем сюда. Молитесь здесь.
Он подтащил меня за руку к группе пожилых женщин, ухаживавших за могилой. Видя его нахальство, я отказался:
– Мы больше молиться не будем…
– Ах ты… – хотел выругаться негодяй.
Вместо ругательства он замахнулся на меня кулаком, но ударить не решился.
– Отец, неужели драться с ним будем? – обернулся я к шедшему позади растерявшемуся архимандриту.
– Уходить надо. Этот человек явно не в себе… – ответил отец Пимен.
– Слушай, что ты к нему пристал? Иди своей дорогой, а мы своей… – сказал он этому человеку. Тот рассвирепел окончательно.
– Не выпущу вас живыми! – заорал он. – Ненавижу вас всех!
Он быстро втолкнул нас в ограду какой-то могилы, закрыл на засов калитку и начал выдергивать из земли торчащий прут арматуры. Люди из-за ограды молча наблюдали за происходящим. Несколько женщин заступились за нас:
– Что ты к ним пристал?
– Ненавижу их всех! – орал взбешенный человек. – Я только освободился и видеть их не могу!
Драться было неподобающе. Ситуация складывалась дикая и глупая. Я начал негромко читать псалом «Живый в помощи Вышняго…», положившись на Бога – будь что будет.
Пока этот безумец остервенело пытался вытянуть арматуру из земли, а отец Пимен возился с заклинившимся засовом, к нашей группе быстро подошел здоровяк, по виду грек, вышедший из подъехавшей машины. Две его спутницы стояли поодаль.
– Что тут происходит?
– Хотим уйти, но нас не пускают… – как мог, кратко объяснил я.
– Ну-ка, отстань от них! – прикрикнул наш защитник.
– Да пошел ты… – посыпались отборные ругательства.
В это время архимандрит справился с засовом, и мы вышли из ограды. Следом выскочил разъяренный скандалист, сыпавший ругательствами, и кинулся на пришедшего. Но тот мгновенно огромным кулаком осадил его натиск:
– Я начальник милиции! Я научу тебя уважать людей!
На лице забияки вздулся багровый синяк. В полном неистовстве он завопил:
–
