Пройдённый путь (Книга 2 и 3) - Семен Будённый

- Теперь относительно того, - продолжал Тухачевский, - была ли у нас маневренность в прошлой гражданской войне и какая это была маневренность... Она была, и такая хорошая, которая войдет, вероятно, в историю. И не у белых мы учились этой маневренности. В восемнадцатом и девятнадцатом годах, когда белые не проявляли образцовости нигде, кроме Южного фронта, у нас все-таки умело действовали, значит, учились мы в своей собственной среде.

Я хорошо знал Тухачевского. Он был еще молод - в 1922 году ему исполнилось всего 28 лет, - но уже показал себя талантливым военачальником. В годы гражданской войны ему поручались ответственные посты, и Тухачевский оправдывал доверие партии.

Я полностью соглашался с ним, что маневренность была свойством Красной Армии, вытекала из ее революционного духа. Нужна ли конница теперь? Говорят, что техника превосходит ее, что сейчас есть аэропланы. Но нужно изменить применение конницы, приспособить ее к новейшей технике. Мы можем и должны избегать всякой позиционной войны. Конечно, не в том смысле, чтобы вообще не занимать позиции, а просто маневрировать, переходить без цели туда и сюда. Наоборот, занимать позиции там, где начинаются операции, а когда намечается ее исход, действовать маневрами, чтобы добиться успеха в кратчайшее время. Об этом я и сказал в своем выступлении.

Замечательной была речь С. К. Минина.

- Если вы присмотритесь к тому, как ведется политическое воспитание в разных дивизиях и корпусах, - сказал он, - вы увидите самые разнообразные оттенки одни - в духе пассивной обороны, другие - в духе активной обороны, третьи - в ярко наступательном направлении, четвертые - без всякого направления. Вот почему так необходима единая, общая основная мысль воспитания. А основная мысль - это воспитание в духе пролетарской революции...

Но мы должны не на одном съезде, не по поводу тех или иных "уколов" и "стрел" противника так говорить, а воспитывать постоянно и регулярно громадную толщу крестьянства в армии в духе наступления, в духе начавшейся пролетарской революции, разумеется, поскольку мы все признаем, что пролетарская революция началась и что она развернется до конца. При этом, конечно, никто, кажется, не предлагает отбросить заботу о сапогах, о стеклах в казармах и т. д., о чем говорит Троцкий. То и другое не противоречит друг другу, а, наоборот, совпадает и усиливает одно другое. Это ясно не только мне, Минину, а и другим. Если мы займемся только повседневностью, то погрязнем в мелочах, утеряем перспективу, заслоним перед красноармейцем цель борьбы. И останется только скелет, а Красной Армии не будет...

...Наконец, о революции и военном деле. Если каждый режим создает свой особый "военный слепок", как говорит Энгельс, то, очевидно, такой слепок должен быть и у нас, он должен проявиться в процессе пролетарской революции. На самом деле так оно и есть. Например, та особая роль, которую играла у нас кавалерия по сравнению с империалистической царской войной, особые формы организации кавалерии - создание целых конных армий, особые действия нашей кавалерии... или в другой области - политотделы, их роль и значение в воспитании и руководстве армией классом-диктатором - пролетариатом, это и есть характерные черты "военного слепка" нашей революции. Много и другого характерного для нашей революции найдется в военной области. Нужно только это все новое выявить, объединить и двинуть дальше, чтобы нам не оказаться безоружными в будущих столкновениях. Кстати, наши враги уже давно заметили то новое, что внесла у нас революция в военную область, и не только заметили, тщательно изучают эти особенности и подражают нашим достижениям. А мы пока все еще спорим о том, создали ли мы что-то особенное в военной области или нет и нужно ли нам изучать эти особенности или это не стоит труда.

- Нельзя оборонять Россию, сидя у себя, - метко сказал Ворошилов, делясь со мной своими мыслями. - Мы должны воспитывать красноармейцев на том, на чем воспитывается весь международный пролетариат. Помнишь, когда наша конница подошла к польской границе, то некоторые конармейцы, не знавшие ранее трусости, заявили, что дальше не пойдут. Вот результат "оборончества". Сколько, нам тогда пришлось потратить усилий, чтобы такое настроение, абсолютно вредное, чреватое тяжелыми последствиями, переломить...

То, что Климент Ефремович говорил мне, он развил в своем выступлении.

Последующие события, особенно Великая Отечественная война, со всей очевидностью показали, какую колоссальную роль в наших победах над врагами сыграла подготовка страны к обороне, проводившаяся в строгом соответствии с положениями ленинской военной науки.

Об итогах военного совещания по поручению его участников съезду доложил М. В. Фрунзе на вечернем заседании 2 апреля. Съезд принял решение, в котором, в частности, отмечалось, что, несмотря на трудные хозяйственные условия страны, армия усилиями всех своих сознательных элементов повысилась за истекший год в качественном отношении. Ее преданность рабоче-крестьянской Республике несокрушима. Всякое покушение на власть трудящихся по-прежнему встретит со стороны армии победоносный отпор.

Съезд потребовал и дальше всесторонне повышать боеспособность армии, определил конкретную программу военного строительства, обратив особое внимание на усиление партийного влияния в армии и на флоте.

Дискуссия о единой военной доктрине для меня была очень важной в связи с тем, что позже мне довелось принимать активное участие в разработке воинских уставов. В частности, я был председателем Уставной подкомиссии по разработке Боевого устава кавалерии. Попутно замечу, что в разработку воинских уставов и наставлений, на которых строилась вся жизнь и деятельность Красней Армии, большой вклад внес М. В. Фрунзе, с которым после моего переезда на службу в Москву мне довелось не раз обсуждать важные вопросы строительства и укрепления Советских Вооруженных Сил.

Закрывая съезд, В. И. Ленин говорил о партии, о ее сплоченности и единстве, о роли партии как авангарде масс, руководящей силе Советского государства. И подчеркнул, что теперь никакая сила в мире не может взять назад основных завоеваний нашей революции, "ибо это уже теперь не "наши", а всемирно-исторические завоевания"{88}.

Сразу же после съезда, 3 апреля, состоялся Пленум ЦК партии, на котором И. В. Сталин был избран Генеральным секретарем Центрального Комитета РКП (б). Это я узнал от М. В. Фрунзе.

- Пленум правильно поступил, - задумчиво произнес Фрунзе. - Давно нужно было разгрузить Ленина, предельно разгрузить. Наша вина - затянули мы это. Сталин - достойный кандидат. До последнего вздоха верен партии, делу рабочего класса. По-ленински непримирим к врагам партии, к бездельникам с партбилетом...