Собрание сочинений - Карлос Кастанеда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совершенно ошарашенный, я смотрел на этот мост. А потом то ли я поднялся до его уровня, то ли он опустился до моего, но внезапно я обнаружил, что смотрю на прямую дорожку, начинающуюся прямо у моих ног. Это была невообразимо длинная твердая дорога. Узкая и без перил, но достаточно широкая для того, чтобы по ней можно было идти…
Дон Хуан энергично дергал меня за руку. Я почувствовал, как дергается вверх-вниз голова, а потом ощутил жгучую резь в глазах. Совершенно непроизвольно я потер их. Дон Хуан тряс меня не переставая до тех пор, пока я снова не открыл глаза. Он налил в ладонь немного воды из своей фляги и плеснул мне в лицо. Было очень неприятно. Вода показалась мне настолько холодной, что я ощутил каждую каплю как язву на коже. И только после этого я обратил внимание на то, что тело мое было очень горячим. Я был как в жару.
Дон Хуан торопливо заставил меня попить воды и затем побрызгал мне на уши и шею.
Я услышал очень громкий, длинный, неземной крик какой-то птицы. Дон Хуан прислушался, а потом ногой разрушил стену. Крышу он разломал и закинул в кусты, а все камни один за другим сбросил вниз.
Потом он шепнул мне на ухо:
— Выпей воды и жуй свое сушеное мясо. Нам нельзя здесь оставаться. Этот крик был не птичьим.
Мы спустились с уступа и двинулись на восток. За считанные минуты стемнело настолько, что у меня появилось ощущение, будто перед моими глазами повесили плотный черный занавес. Туман был похож на непроницаемую стену. До этого я даже не подозревал, насколько опасен ночной туман. Я не мог себе представить, каким образом дону Хуану удается находить дорогу. Я держался за его руку, как слепой за руку поводыря.
Каким-то образом я почувствовал, что мы идем по самому краю пропасти. Ноги отказывались двигаться. Мой рассудок верил дону Хуану, и умом я хотел идти вперед, но тело не желало слушаться, и дону Хуану приходилось в полной темноте тащить меня за собой.
Он, должно быть, в совершенстве знал местность. Вот он остановился и заставил меня сесть. Но руки его я все равно не отпустил. Мое тело без тени сомнения чувствовало, что я сижу на голой куполообразной горе и стоит мне двинуться вправо хоть на пару сантиметров, как я скачусь в бездну. Я был абсолютно уверен, что сижу на округлом склоне, потому что тело все время непроизвольно сползало вправо. Я решил, что таким образом оно пытается сохранить вертикальное положение, и чтобы как-то компенсировать это, отклонился, насколько мог, влево, к дону Хуану.
Дон Хуан неожиданно резко отклонился от меня, и, потеряв опору, я опрокинулся на землю. Прикосновение к ней восстановило мое чувство равновесия. Я лежал на ровном месте и тут же принялся на ощупь обследовать окружающее пространство. Земля была усыпана сухими листьями и хворостом.
Вдруг все вокруг осветила вспышка молнии и раздался чудовищный раскат грома. Дон Хуан стоял слева от меня. В метре-другом за ним была пещера, а вокруг росли огромные деревья.
Дон Хуан велел мне залезть в пещеру. Я вполз в нее и прижался спиной к камню.
Я почувствовал, как дон Хуан наклонился ко мне, а потом услышал, как он шепотом напоминает, что я должен сохранять абсолютное молчание.
Одна за другой последовали три вспышки молнии. Краем глаза я увидел, что дон Хуан сидит со скрещенными ногами слева от меня. Пещера оказалась совсем небольшим углублением, в котором сидя могли бы разместиться два-три человека. Было такое впечатление, что углубление образовано вогнутой поверхностью большого валуна. Я понял, что поступил мудро, когда вползал сюда на четвереньках. Если бы я попытался войти в нее во весь рост, то стукнулся бы головой о камень.
Свет молний позволил мне оценить плотность тумана. Я заметил стволы гигантских деревьев. Они выглядели как темные силуэты на фоне матовой светло-серой массы тумана.
Дон Хуан прошептал, что туман и молния в сговоре друг с другом и что, как бы ни одолевала меня усталость, я ни в коем случае не должен засыпать, потому что вовлечен в битву силы. В свете сверкнувшей в это мгновение молнии перед моими глазами предстала настоящая фантасмагория. Туман был подобен белому матовому фильтру, он равномерно рассеивал свет и напоминал плотную белесую субстанцию, висящую в пространстве между высокими деревьями. Но прямо передо мной, над самой землей, туман был менее плотным, и я мог различить очертания местности. Мы находились в сосновом лесу. Нас окружали высоченные деревья. Они были настолько огромны, что я мог бы поклясться, что мы — среди секвой, если бы не знал, где мы находимся.
Целый каскад молний осветил дорогу. Он длился несколько минут, и с каждой вспышкой окружающий пейзаж проступал все яснее. Прямо перед собой я увидел тропу. На ней ничего не росло. Похоже было, что впереди, там, где она заканчивалась, начиналось свободное от деревьев пространство.
Молнии сверкали в таком количестве, что определить, с какой они стороны, я не мог. Однако пейзаж был освещен настолько хорошо, что я почувствовал себя намного лучше. Страх и неуверенность исчезли, едва лишь света стало достаточно для того, чтобы немного приподнять занавес тьмы. И теперь, когда между вспышками наступала длительная пауза, окружающая чернота уже больше не сбивала меня с толку.
Дон Хуан прошептал, что я, наверное, уже наблюдал достаточно и теперь следует сосредоточиться на звуке грома. Тут я, к своему удивлению, осознал, что до этого не обращал на гром никакого внимания вообще, хотя раскаты его были действительно грандиозными. Дон Хуан добавил, что нужно следить за звуком и смотреть в том направлении, откуда он идет.
Каскадов молний и грома больше не было. Только время от времени тьму разгоняли яркие одиночные вспышки и тишину раскалывали короткие мощные громовые раскаты. Мне показалось, что раскаты грома слышатся справа. Туман постепенно приподнимался, и, привыкнув к кромешной тьме, я начал различать
