Мир приключений 1977. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Николай Коротеев

Все три командира как бы дополняли друг друга.

Наш командир дивизии, генерал-майор авиации Герой Советского Союза и герой антифашистской войны в Испании Георгий Нефедович Захаров пользовался большим авторитетом в полку «Нормандия — Неман». Нам очень импонировало, что он был искусным пилотом, мастером высшего пилотажа. Мы с восхищением смотрели, как он водил свой самолет Ла-5, как виртуозно делал посадку, когда прилетал на наши аэродромы. Сам лично участвовал в сражениях. Для нас он был примером справедливого военачальника, русским человеком с прекрасной душой и русской отвагой. Всегда умел держать себя в руках и быть хладнокровным. Хорошо помним его ожидающим нас на авиаполе: он не уходил, пока не приземлится «его» последний пилот. Но было и так, что летчики не возвращались... Как сейчас, помню генерала согнувшегося, медленно покидающего поле — когда становилось ясно, что «последние» больше никогда не вернутся. И мы понимали, за что его в Испании выбрали командиром антифашистской интернациональной авиагруппы. Наверное, за те же качества, которые и мы любили в нем. Он понимал людей, ценил жизнь каждого человека на фронте и был непримирим к врагу, умея разгадывать его замыслы и вести нас к победам. Французские летчики называли его «отцом», хотя по возрасту он был немногим старше некоторых из нас.

Самолеты Як-1, Як-9 и Як-3, на которых летали французские пилоты, сразу пришлись всем по душе — легкие, маневренные, стремительные и послушные. К тому же эта модель соответствовала техническому образованию, полученному на родине французскими летчиками. Почти все они, при норме выполнять полный круг по горизонтали за двадцать одну секунду, выполняли его за шестнадцать секунд. Но в полку были два летчика, которые умели делать круг за одиннадцать секунд: младший лейтенант Жорж Лемар и Робер Марки. (Эта быстрота оборота круга очень много значила в бою, так как давала возможность первым зайти в хвост противнику и взять его на прицел.)

Марки любил выполнять такой технически рискованный прием, как «Aux ras des marguerits» («касаясь маргариток»), то есть на расстоянии нескольких сантиметров от земли.

Под Парижем есть город и аэродром Оксер. Вдоль аэродрома проходит река, на противоположном ее берегу — возвышенность. Испокон веков здесь выкапывали известь и камни. В этих карьерах фашисты сделали подземные мастерские и привозили сюда готовые детали самолетов, чтобы монтировать их, а потом собранные части — фюзеляжи, крылья и т. д. — переправляли через реку на аэродром. Когда мы вернулись во Францию, нам показали эти бывшие гитлеровские мастерские. На авиаполе возле одного из ангаров стояли «фокке-вульфы». Мы насчитали четырнадцать или пятнадцать. Все машины были новые, в хорошем состоянии, немцы не успели их вывезти.

Вдруг Робер Марки подошел к механику, который их обслуживал, поговорил с ним о чем-то, внезапно сел в машину, запустил мотор и вырулил на взлетную полосу. Только потом механик сказал нам, что Марки предварительно спросил у него, как надо выпускать и убирать шасси и как управлять. Прогревал мотор он уже перед самой взлетной полосой. Мы поняли, что ему захотелось взлететь на одном из тех самых «фокке-вульфов», против которых он сражался на своем «яке» (у Марки на боевом счету 13 сбитых фашистов).

И на этом (вражеском!) самолете, которым он управлял впервые в жизни, Марки показал нам сеанс высшего пилотажа. С пятисотметровой высоты он вошел в абсолютное пике, перешел на бреющий полет, а приблизившись к нам, уже демонстративно пошел низко бреющим. Но что это? Он вскапывает перед собой винтом куски земли — ведь если он коснется поля, неминуемо разобьется. Мы все замерли. Но вот он резко делает «горку» вверх, выпускает шасси и садится. Из кабины выходит белого цвета — понимал, конечно, что был на волосок от гибели: «Черт, я не знал, что винт у «фокке-вульфа» на 30 сантиметров длиннее, чем у Як-3!

Вот насколько точно он чувствовал самолет. Мы, конечно, сразу побежали за сантиметром, стали измерять — точно! Разница в 30 сантиметров. Вот как он понимал машину. Из-за этих 30 сантиметров и вспахал винтом поле 16 раз! 16 раз по длине пробега 52 метра! Но к счастью, земля была мягкой, рыхлой после недавнего дождя, а самолет летел не над бетонной дорожкой. Я вспоминаю этот случай, чтобы показать, как знали пилоты свой «як» — буквально до сантиметра.

Марки не один раз демонстрировал «як» — замечательную машину, которая вошла в историю нашего полка. Однажды, в Нюрнберге, по пути из Эльбинга во Францию, когда на подаренных Советским правительством самолетах полк возвращался на родину, во время остановки было предложено такое необычное соревнование: летчик из другого французского полка, который сражался на западном фронте вместе с союзниками, на «спитфайере» должен был состязаться с Марки, который пилотировал Як-3. И Марки на «яке» все-таки зашел по горизонтали в хвост «спитфайеру»! Мы были рады за наш верный «як». Правда, присудили ничью — радость встречи и, безусловно, блестящая техника второго летчика решили дело.

Як-3 был истребителем, «в то время не имеющим себе равных» (генерал Захаров). «Обзор у истребителя был изумительный. Самолет обладал отличной маневренностью» (Ф. де Жоффр).

«Все мы очень довольны советскими самолетами. Особенный восторг вызывает у нас самолет «Яковлев-3». По своей маневренности, скорости и многим другим качествам он значительно выше немецких самолетов. Я летал на «аэрокобре» и «Спитфайере-5». Должен сказать, что «Яковлев-3» я ставлю выше этих самолетов» (Луи Дельфино).

После безоговорочной капитуляции фашистской Германии и победоносного окончания войны полк «Нормандия — Неман» вернулся во Францию. Вылетали из Эльбинга. В небо поднялись сорок серебряных машин. Пилоты сделали прощальный круг в воздухе, отдавая салют своим боевым товарищам.

Прошло сорок лет после победы. Фронтовое братство священно. И символом того, что французские и советские пилоты сражались вместе за мирное небо, стал совместный франко-советский полет в космос. Наша делегация по приглашению советских ветеранов прилетала в Москву. В Звездном городке мы повидались с французскими космонавтами Жаном Лу Кретьеном и Патриком Бодри, чтобы передать им юбилейный альбом о боевом пути «Нормандии — Неман»: мы хотели, чтобы он, как память о нас, побывал в космосе.

Звездный городок я тогда посетил впервые, но с советскими космонавтами уже посчастливилось встречаться во Франции. Это замечательные люди космоса: Юрий Гагарин, Владимир Комаров и генерал-лейтенант Береговой.

Мое знакомство с Гагариным произошло вскоре после его полета, когда мэр города Сен-Дени (рабочее предместье Парижа) вручал ему золотую медаль. Узнав, что я — из полка «Нормандия — Неман», да еще говорю по-русски, Юрий забросал меня вопросами. Потом, в следующий его приезд, у нас произошла встреча у подножия Эйфелевой башни. Мы узнали друг друга, обнялись — кто-то сфотографировал нас на память, и теперь эта фотография всегда висит в моем доме.