Красные звезды. Ядерный рассвет (сборник) - Федор Березин

Позже выяснилось: командир Алихано предположил, что замаскировавшиеся англичане были авиационными корректировщиками. Так что теперь он в любую минуту ожидал появления «харриеров» или прилета ракет «воздух-земля». Пехотный подполковник не знал, что за полчаса до этого коллеги Александра – естественно, снова под видом «хунтовцев» – умудрились наконец-то потопить флагман английской флотилии – авианосец «Гермес», чем снизили бомбардировочные возможности англичан до удовлетворяющего советское Тихоокеанское адмиралтейство уровня.

55-й элемент. Новый противник на доске

Божественный разум – это доскональное знание всего прошлого и будущего. При таком прозрении делать что-либо бессмысленно. Остается только стоически-философски дожидаться предсказанных взлетов и катаклизмов, маскируя мысли улыбочкой египетского Сфинкса. Марксисты правильно делают, что отвергают божественные откровения. Будучи материалистами от головы до пят, они прекрасно ведают, что разум всего лишь механизм, выращенный природой-мамой с целью выживания вида homo sapiens. Этот механизм создает в голове всего лишь модели – жутко упрощенные вариации ответов на твои собственные ходы. Ты волен, по своему желанию и в любой момент, бросить эти шахматы на фиг. Но тогда уж не обижайся, если ответом на твои надменно скрещенные руки гордеца станет твое собственное вымирание. По земле-маме топчется еще сколько-то миллионов видов протоплазмы, расталкивающих окружающих без помощи разума. Не думай, что за отказ от своего преимущества тебя станут уважать и голубить – затопчут, и дело с концом. Вернее, нет! Они еще переработают тебя в фарш, потом в отходы. Но даже отходы пойдут в дело, ибо за миллиард лет эволюционной тусовки все, даже безмозглые, уразумели, что ресурсы конечны, и не стоит бросаться не только кожурой от яблок, но даже навозом. Для кого-то ведь и он торт. Если бы жуки-навозники снимали фильмы в американском стиле, то тамошние герои кидались бы друг в дружку не тортами с пирожными, а гораздо более аппетитными для навозников предметами.

Так вот, марксисты-ленинцы, будучи в душе все же романтиками, и свято веря, что рано или поздно на всей планете восторжествует равенство и братство, а потому дарвинистский закон выживания сильнейшего будет отменен хотя бы в границах одного вида млекопитающих (конкретно: империя – организмы, домен – ядерные, царство – животные, тип – хордовые, подтип – позвоночные, класс – млекопитающие, отряд – приматы, семейство – гоминиды, род – хомо, вид – сапиенс), все же великолепно понимали, что на нынешний момент внутривидовая борьба этого самого хомо разумного обострилась донельзя. Ныне два подвида сконцентрировались на разных континентах и способны, коль приспичит, растереть конкурента в порошок, заодно прихлопнув еще сколько-то сотен ни в чем не повинных экспонатов живого различных видов, родов, семейств и отрядов. Вероятно даже, типов, царств и доменов.

По сему поводу большевики-сталинцы шахматными досками не бросаются, а вдумчиво записывают ходы, и, используя внутричерепное моделирование на всю катушку, предсказывают вероятные действия заморско-буржуазного подвида homo. После этого они делают свой ход, несколько подрезающий возможности противника в плане прямохождения.

Ныне привычная партия в шахматишки резко усложнилась. Кажется, игровая доска стала вообще многосторонней. Заокеанскому капитал-подвиду неожиданно начал подыгрывать вклинившийся из научно-неясных измерений еще один подвид-паразит. Ну что же, для того и дан роду хомо, виду сапиенс, а тем более марксисту-сталинцу приспособительный орган эволюции – разум. Новые условия и не совсем ясные вводные следовало учесть, пересчитать наличествующие на доске собственные фигуры, и прикинуть, какие из них двинуть вперед в первую очередь.

Некоторые соображения по этому поводу имелись.

56-й элемент. Фолклендские крестики-нолики. Надежность руки

Александр Ген не знал «аргентинского» языка, однако заметить то, что после перестрелки к нему стали относиться по-другому, получалось и без испанской «мовы». Его зауважали. Нет, и до этого солдаты отряда относились к нему с ненаигранным почтением. Но мало ли, из чего оно проистекало? Наверное, пареньки впервые вблизи наблюдали советского человека, к тому же военного, да еще вроде бы летчика. А может быть, влияло просто особое распоряжение подполковника, кто разберет? Но теперь уважение проявилось непосредственно к Саше. Ведь это он прихлопнул, как минимум, одного английского корректировщика. Первым выстрелом. Причем после того, как собственная команда возилась зазря минут десять, не меньше. Так что Ген мог ходить гоголем. И не стоило никому растолковывать, что никакой он не снайпер, а так, просто везунчик. После того как командир отряда выдал ему столь уникальную «пушку», у Гена появились тайные завистники. Своим выстрелом в «яблочко» он между делом доказал, что оружие попало в надежные руки, а вовсе не первому подвернувшемуся. Быть может, все даже решили, что Алихано ведал о том, что русский Генья – снайпер, и именно потому вручил ему «парабеллум».

Но подполковник Алихано его подвигам вовсе не обрадовался. Правда, и не отчитал. Видимо, правило – не судить победителей – распространено и в Латинской Америке. Скорее всего, все плюхи достались двум «надсмотрщикам» Александра, потому как теперь они не отходили от него ни на шаг. Появились даже проблемы со столь интимными делами, как туалет. Не слишком удобно тужиться, когда в зоне слышимости находится иностранец, а то и парочка.

– Мне за вас, Генья, голову снимут, – пожаловался Алихано. – Не хватало, чтобы русские союзники от нас отвернулись из-за того, что с вами случится что-то нехорошее. Больше не лазайте на передовую, будьте любезны.

Аргентинский подполковник закурил свою большущую сигару, предложил, как всегда, Саше, помолчал, пуская колечки. Ген подумал, не присутствует ли в табачке наркотик. Сам он с наркоманами не сталкивался, в Союзе, да еще и в армии, с этим было крайне строго. Но вроде в Южной Америке все по-другому. Янки курируют колумбийцев, тоже входящих в давешний Атлантический блок, а те поставляют зелье везде и всюду.

– Жаль все же, что ты, Генья, прихлопнул не их клятого снайпера, – высказался Алихано. – Не поймешь, что за система у этих англичан. Этот британец косит наших уже не первый день. Почему б ему и авиацию не наводить заодно? Разные ведомства, что ли? Кстати, Генья. Вроде бы ваши советские чудо-ракеты ухлопали «Гермес». Круто, ничего не скажешь. Может, теперь эти королевские выкормыши вообще уберутся? Как думаешь, летчик Генья?

То, что аргентинский подполковник начал обращаться с Александром явно нежнее, чем ранее, видимо, было хорошим знаком. Удачный выстрел не пропал даром – этот профессиональный пехотинец его тоже зауважал.

Это было приятно, черт возьми и Берия побери!

57-й элемент. Просветительство

– Товарищ генерал-полковник! Разрешите, поясню мысль?

Разговаривающий с командующим противокосмической обороной СССР полковник авиации выглядел не то чтобы неряшливо – и китель, и брюки были у него новее некуда, – но как-то донельзя расхлябанно. Однако сидевшего за большим столом для заседаний генерала это нисколько не нервировало. Он командовал весьма специфическим видом войск, вверенные ему части и в текущее – мирное – время занимались исключительно серьезным делом, так что строевая выправка была тут не самым главным критерием оценки заслуг офицера. Кроме того, опытный генерал прекрасно знал, что перед ним, по большому счету, выступает сейчас не военный, а практически гражданский специалист – направленец из некоего закрытого для посторонних военного института. Тем не менее тут присутствовал все же не клоун, полковник был самым настоящим, с официально присвоенным званием, просто форму он носил явно лишь время от времени, а так сидел где-нибудь в аудиториях в простом шпаковском пиджачке, или в белом халате где-нибудь в «кабэшной» лаборатории, в которую пускают исключительно по спецпропускам. В общем, рыхловатая фигура и общая расхлябанность не имели ровным счетом никакого значения.

– Поясняйте, я вас внимательно слушаю, – кивнул генерал-лейтенант Волков.

– Вверенные вам войска, товарищ генерал, находятся в постоянной боевой готовности. И, по сути, повышать ее более некуда. Однако в связи с новыми обстоятельствами требуется усилить бдительность, товарищ генерал.

– Можете обращаться по имени-отчеству, полковник. Алексей Алексеевич я. Так вам будет наверняка более привычно, правильно… Егор Борисович? – сверился с раскрытым перекидным ежедневником генерал-лейтенант.

– Спасибо, Алексей Алексеевич. – Гражданский полковник несколько приободрился. – Так вот, необходимо все-таки поднять уровень готовности ваших противокосмических систем, Алексей Алексеевич. Дело в том, что до этого момента наша страна могла ожидать пакостей исключительно от заокеанских империалистов, а теперь обстановка усугубилась.