Таких не убивают - Кир Булычев

Супруг миссис Стюарт, совершенно потрясенный неожиданным горем мистер Джералд Стюарт, с трудом мог заставить себя разговаривать с посторонними людьми. Наш корреспондент обращался к нему со всей возможной деликатностью. Мистер Стюарт убежден, что его супруга, находящаяся в Лондоне уже два года, не поддерживала никаких связей с бывшими соотечественниками, а заявление мисс Монмаут является «плодом старческого воображения».

Полиция также допрашивала мистера Стюарта относительно связей его жены среди русской колонии в Лондоне. Эти связи прослеживаются и далее. Мы рассчитываем, что уже в ближайшие сутки сможем ознакомить наших читателей с первыми результатами расследования».

Лидочка сложила газеты в сумку и пошла мимо поля для игры в крокет, где пожилые джентльмены элегантно гоняли шары, затем прошла наискосок по зеленому газону, обходя футбольное поле, условно выгороженное из газона кучками одежды, которые обозначали ворота. Собаки, гулявшие по обширному газону, на футбольное поле не забегали. Видно, английских собак учат правилам футбола с детства.

Зелеными столбиками по периметру газона стояли схожие с почтовыми ящиками урны для собачьего помета.

Впрочем, шагая по краю газона, Лидочка не замечала ни собак, ни футболистов.

Разумеется, не было никаких оснований увязывать гибель Галины с приездом Аллы. И какой смысл был Алле устраивать убийство своей подруги? Алла может нравиться, может не нравиться, но это не основание подозревать ее в каких-то мафиозных связях. Конечно, нет.

Чем упорнее Лидочка уговаривала себя, тем очевиднее становилось ей то, что Алла каким-то образом связана с гибелью Галины.

А потом, когда Лидочка шла по Вудфордж-роуд, другой образ стал вытеснять из воображения лицо Аллы — это был ее попутчик Геннадий. Ничто в газетной статье не указывало на то, что тем молодым человеком мог быть Геннадий, но ничто не указывало и на обратное.

«У Аллы были знакомые в Лондоне? Да, были. Она с ними встречалась, говорила по телефону. А Геннадий с другом проявляли интерес к нашему дому. Что-то здесь не складывается…»

Глава 13

Василий с Валентиной прогуливались по тротуару перед домом.

— А мы вот решили воздухом подышать, — объявил Василий, когда Лидочка подошла поближе. Лидочка не стала спрашивать, почему они гуляют по тротуару, когда для этого есть сад. Впрочем, ей бы и не дали задать вопросы, потому что Валентина тут же спросила, как заблудившийся в пустыне путник у первого попавшегося караванщика:

— Молока купила?

— Купила.

— И хлеба купила?

— И хлеба.

Лидочка остановилась. Они перегородили ей дорогу. Пауза растянулась на полминуты, и, когда Лидочка готова была пойти на прорыв, Валентина спросила то, ради чего они покинули дом:

— Ну и как там? Новости есть?

Они, оказывается, догадались, что Лидочка ходила за новостями.

— Да, — односложно ответила Лидочка. Она намеревалась сказать о смерти Галины всем сразу, но глупо скрывать такую новость только потому, что не собрался кворум. — Галина погибла.

Лидочка достала «Дейли мейл» и развернула так, чтобы видна была первая страница с портретом Галины.

— Это она? — спросила Валентина.

— Пойдемте внутрь, — сказала Лидочка. — Я еще раз прочту, что написано в газете.

Дверь в дом была приоткрыта, так ее оставили Кошки. Первой вошла Лидочка, за ней Валентина с раскрытой газетой. Все ждали новостей.

— И что же? — первым спросил Слава.

Он сидел, подперев подбородок тонкими руками и вытянув вперед шею. Локти с силой упирались в поверхность стола.

Лидочка посторонилась, пропуская торжественно плывущую Валентину. Валентина разложила газету на столе и сказала:

— Это она.

Алла молчала. Все смотрели на нее. Она глядела в окно на кирпичную стенку, отделявшую дом Кошко от следующего. Слава сказал:

— Это Галина. Я ее, конечно, давно не видел, но это Галина. Я так и знал, что этим кончится.

— Когда знал? — спросила Алла, не оборачиваясь.

— Уже вчера знал, — сказал Слава. — Неужели это было не понятно?

Лидочка понимала его — чувство обреченности охватило ее уже вчера, пока они ждали на платформе. Нет, пожалуй, позже, когда они возвращались со станции домой. И только Алла, которая не могла не испытывать того же, не хотела в том признаться.

— Кто-нибудь прочтите мне, наконец! — раздраженно проговорила Алла. — Я имею право знать, что там произошло!

— Она попала под поезд в метро, — сказал Слава, читавший газету. — Она подошла к краю и упала.

— Во сколько это случилось? — спросила Алла.

— В шесть вечера, — ответил Слава. — Разумеется, в шесть — она как раз ехала к нам.

— Ой, — всплеснула руками Валентина. — Вы ее встречали, а она уже неживая была. Господи, упокой и спаси ее душу.

— Наверное, надо поехать туда, — неуверенно произнес Слава, глядя на бывшую жену.

— Я не настолько знакома с Джерри. А вдруг он не хочет никого из русских видеть? Ты лучше прочти, что там еще пишут.

Слава начал читать. Иногда он запинался, ему не хватало английских слов, но Лидочка ему не помогала. Она смотрела на Аллу. Ей было интересно понять, что должна чувствовать женщина, подруга которой погибла вчера по дороге к ней.

Алла владела собой. Но лицо у нее было злым, напряженным, как у соседки на коммунальной кухне, готовой начать очередной бой.

Слава еще не успел дочитать второго абзаца, как раз подобрался к интервью с мисс Монмаут и завяз в незнакомых словах, как в дверь позвонили.

— Открой, Ириш, — попросил Слава, прижимая указательным пальцем строчку, чтобы не потерять.

Лидочка, как и все, замерла, обернувшись к коридору и прислушиваясь. Мужской голос спросил по-английски:

— Можно мне поговорить с мистером Кошко?

— Сейчас, — ответила Иришка и крикнула: — Папа, к тебе пришли!

— Кто там? — спросил Слава, поднимаясь из-за стола.

— Думаю, что полиция, — ответила из коридора Иришка.

Лидочка непроизвольно вышла следом за Славой. Впрочем, в коридор вышли все и столпились в дальнем конце, у входа в столовую, отделенные от входа и от гостя всей длиной коридора.

Свет падал в спину человеку, стоявшему в дверях.

Слава покачнулся, словно его задело сквозняком от двери. Он сделал шаг, потом еще шаг. Иришка отошла к вешалке и прижалась к ней, чтобы Славе было свободней.