Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

сборами, пока англичане обдумывают свои дальнейшие действия. 27 июля кардинал Бофорт предложил отложить конференцию, пока архиепископ Кемп и его коллеги вернутся в Англию для получения дальнейших инструкций. Французы, которым необходимо было посоветоваться с собственным правительством, согласились на отсрочку в шесть недель, до 11 сентября. Перед тем как делегации разъехались, герцогиня назначила заключительное заседание на 29 июля. Весь этот день Изабелла провела в консультациях с Карлом Орлеанским и французской делегацией, пытаясь сделать предложенное перемирие более приемлемым для англичан. Но не было никаких шансов на то, что они согласятся отказаться от большей части Нормандии, а проблема изгнанных нормандских землевладельцев никуда не исчезла. Изабелла заставила французов быть более реалистичными, и в конце концов они уступили. Изабелла и герцог Орлеанский подготовили совместный меморандум, который французы приняли в принципе, а кардинал заявил, что будет рекомендовать его английскому королю и его Совету. В окончательном варианте меморандума предлагалось, что на время перемирия англичане должны сохранить за собой все, чем они владели в настоящее время в Нормандии и Аквитании, с их "приписками и придатками", но уступить завоеванные земли, включая графства Мэн и Перш и, возможно, французский Вексен с его главной крепостью Понтуаз. В меморандуме было поддержано английское предложение об обмене крепостями. Французы должны были отдать завоеванные ими главные пункты в Па-де-Ко, но не Мон-Сен-Мишель, который никогда не был в руках англичан. Англичане, в свою очередь, отказывались от своих крепостей в Иль-де-Франс, в Крее, Мо и Сен-Жермен-ан-Ле. Нормандским изгнанникам возвращались их владения в герцогстве, за исключением ограниченного числа стратегически важных крепостей, которые английским властям разрешалось оставить за собой и обеспечить гарнизонами. Вернувшиеся изгнанники не должны были приносить оммаж за свои земли английскому королю, но и не имели права служить Карлу VII с оружием в руках, пока они владели землями в Нормандии. Наконец, по настоянию Бофорта в соглашение был включен пункт, согласно которому оно могло быть расторгнуто любой из сторон в любое время с уведомлением за год. Это был очень сложный, но гениальный компромисс. Изабелла вручила меморандум обеим делегациям и призвала их получить инструкции своих правительств. Французская делегация покинула Гравелин 30 июля. 5 августа 1439 г. архиепископ Кемп и еще пять членов английской делегации сели на корабль, направлявшийся в Англию для доклада королю. Остальные члены английского посольства остались в Кале вместе с кардиналом, бездельничая до возвращения Кемпа. Жизнь в Кале, писал Беккингтон своему другу, была невыносимо скучной[757].

* * *

20 июля 1439 г., незадолго до закрытия конференции, Ришмон осадил Мо с 5.000 солдат. Его армия была необычна тем, что почти две трети ее составляли вольные компании живодеров. Эти компании с прошлого года участвовали в жестокой региональной войне между партизанами Рене Анжуйского и Антуана, графа де Водемон, за контроль над герцогствами Лотарингия и Бар. После заседания Совета в Риоме в апреле 1439 г. в регион были направлены офицеры короля и герцога Бурбонского, чтобы положить конец этому разрушительному конфликту, натравливавшему французских солдат друг на друга. Они отозвали компании в Иль-де-Франс и передали их под командование Ришмона в Корбее, месте сбора армии для похода на Мо. Это был первый этап решительных действий правительства Карла VII, направленных на усмирение живодеров путем включения их в состав королевской армии за регулярное жалованье и последующее использование против англичан. Эта политика оказалась успешной лишь отчасти. Вольные капитаны не желали покидать Лотарингию без оплаты, и лейтенантам Рене пришлось за немалые деньги перекупать наемников с обеих сторон. Но и в этом случае некоторые из них предпочли разграбление Эльзаса, Бургундии или Оверни тяжелым осадам на службе у Карла VII. Только в середине июля у Ришмона под Корбеем было достаточно сил для осады Мо[758].

Мо был одной из сильнейших крепостей Франции и состоял из двух частей, расположенных на противоположных берегах Марны. Сам город находился на северном берегу, защищенный древним обводом стен, большая часть которых относилась к римскому времени, и старым замком графов Шампани, возвышавшимся над рекой в его западной части. Но своей силой город был обязан огромному укрепленному пригороду на противоположном берегу реки, известному как Марка. Марка занимала крутой изгиб реки, которая с трех сторон протекала под ее стенами, а с четвертой, южной, была защищена каналом, пересекавшим излучину. Эти две крепости соединял каменный мост. Гарнизон Мо, насчитывавший более 500 человек, один из самых крупных во Франции, был полностью окружен враждебной территорией, и его численность была слишком велика для снабжения за счет местных ресурсов. Это означало, что снабжение гарнизона должно было осуществляться регулярными конвоями из Нормандии, что было настоящим логистическим кошмаром: длинные обозы с гружеными повозками каждый раз сопровождались более чем 1.000 человек, пересекавших Иль-де-Франс. Последний такой конвой прибыл в сентябре 1438 г., то есть десятью месяцами ранее, и к моменту подхода армии Ришмона запасы, видимо, были невелики. В 1439 г. капитаном Мо был норфолкский рыцарь сэр Уильям Чемберлен, двоюродный брат и протеже сэра Джона Фастольфа. Он отсутствовал в городе несколько месяцев, набирая войска в Англии. В его отсутствие командование перешло к сэру Томасу Эверингему и бальи Джону Бастарду из Тиана. Джон Тианский — реальный глава обороны — был профессиональным французским солдатом, начавшим свою карьеру в качестве рутьера на службе у Иоанна Бесстрашного, а затем перешедшим на английскую службу после убийства герцога. В 1422 г. Генрих V посвятил его в рыцари за участие в первой осаде Мо. Когда Ришмон прибыл со своей армией, он разместил штаб в деревне Шоконен, расположенной в двух милях от города, недалеко от дороги, по которой можно было ожидать прибытия любой помощи осажденным. В последующие дни его войска заняли пригородные деревни и монастыри и построили семь деревянных бастид, блокировав город и Марку. На северном берегу реки, напротив стен и ворот города, была выстроена грозная линия артиллерийских батарей[759].

Хотя о планах коннетабля говорили в Париже с мая, его появление под Мо застало англичан врасплох. Правительство Нормандии находилось в замешательстве. Граф Уорик еще не был заменен. Герцог Глостер хотел получить эту должность, но его не допустил к ней кардинал Бофорт, который отстаивал притязания своего племянника Джона Бофорта, графа Сомерсета. В результате наступил паралич власти. Чтобы избежать выбора между этими двумя могущественными принцами, английский Совет временно передал управление Нормандией в руки комиссии из двенадцати человек, одним из которых был Сомерсет. Среди других были канцлер Луи де Люксембург и главные английские военачальники во Франции — Толбот, Скейлз, Фоконберг и Дорсет. Формально Сомерсет обладал не большей властью, чем остальные. Но благодаря своему высокому положению и связям в Англии он на практике имел главный голос, хотя