Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Летом 1438 г. на севере Франции второй год подряд не удается собрать урожай. К июлю оптовые цены на зерно на рынке Руана превысили обычный уровень в десять раз. За массовым голодом последовала эпидемия оспы. Стихийные бедствия в сочетании с неплатежеспособностью правительства привели к стремительному падению дисциплины в нормандских гарнизонах. Для мая 1438 года мы имеем наглядное описание обстановки в окрестностях Танкарвиля. Капитан крепости докладывал, что налоги не собираются, продовольствия не найти, а люди каждый день сбегают, чтобы прокормиться за счет грабежей. Аналогичные сообщения поступали от капитанов крупных гарнизонов Понтуаза и Пон-де-л'Арк. Разбой в сельской местности достиг небывалых масштабов. В Руане участились казни грабителей на площади дю Марше. В августе 1438 г. был раскрыт серьезный заговор с целью сдачи города врагу и репрессии были ужесточены[741].
Эдмунд Бофорт, недавно получивший титул графа Дорсета, высадился в Шербуре примерно в конце мая 1438 г. с армией, которая могла быть использована для подкрепления Уорика. Но Эдмунд направился непосредственно в Мэн. После смерти герцога Бедфорда позиции англичан в Мэне постепенно ухудшались. В 1438 г. они ограничивались Ле-Маном и еще четырьмя городами с гарнизонами. Регион страдал от постоянных набегов французских гарнизонов с южного и восточного направлений. Значительная часть сельской местности была разорена французскими партизанами и обезлюдела. Дорсет был грамотным военачальником, но его появление в этом регионе мало что изменило к лучшему. Из Алансона он двинулся вниз по долине реки Сарта и захватил два французских замка с гарнизонами к северу от Ле-Мана — Сент-Эньян и Ла-Гиерш. Через два месяца, когда стали поступать сообщения о готовящемся контрнаступлении французов, он отказался от кампании и отошел в свой замок Аркур в Нормандии, оставив основную часть своей армии расквартированной в Алансоне и Ле-Мане. Через несколько месяцев Ла-Гиерш был снова потерян, по словам английского хрониста, "по недосмотру". Большой Совет протестовал против такого отвлечения войск на второстепенный театр, которое, по мнению советников, стоило им территории в более важных местах. Герцог Глостер с полным основанием обвинял во всем кардинала[742].
На этом сложном политическом фоне Уорик был обречен бессильно наблюдать за тем, как ухудшается английское военное положение в Нормандии. В июне 1438 г. Толбот вновь вторгся в Па-де-Ко и захватил несколько дальних фортов, защищавших Дьепп. Но нападения на сам Дьепп не последовало. Попытка захватить Арфлёр закончилась неудачей: все восемь английских кораблей, использовавшихся для блокады города с моря были уничтожены. Тем временем на востоке французы укрепляли свои позиции в районе Парижа.
В ноябре 1438 г. англичане в течение нескольких дней потеряли Дрё и Монтаржи. В обоих случаях города были проданы врагу его капитанами. Дрё был, после Эврё, главной крепостью юго-восточной границы Нормандии. По словам французского капитана, она была "неприступна, кроме как в результате предательства или неисполнения обязанностей часовыми". Однако ночью она была захвачена при попустительстве Гийома Брулара, единственного коренного француза, командовавшего английской крепостью. Как и другие французы, находившиеся на английской службе, Брулар имел связи с соседними семьями поддерживавшими французского короля и беспокоился о своем будущем. Наградой ему стала крупная денежная взятка, выгодный брак для его дочери и перспектива лучшей карьеры на французской службе. В Монтаржи Франсуа де Сурьен выдержал почти двухмесячную осаду, после чего потерял надежду на спасение и в декабре 1437 г. продался Орлеанскому бастарду. Город оставался в осаде еще несколько месяцев, пока Карл VII пытался собрать деньги. Англичане надеялись, что Сурьен нарушит условия капитуляции и поддерживали гарнизон, пополняли его запасы и брали на себя ответственность за выплату жалованья. Но когда в ноябре 1438 г. французский король наконец нашел деньги, Сурьен открыл ворота и уехал. Ему предложили должность на французской службе, но, в отличие от Брулара, он продолжал служить англичанам. Когда незадолго до Рождества замок Сен-Жермен-ан-Ле под Парижем был передан Толботу за деньги — единственный светлый момент в удручающем для английского оружия году, — Франсуа де Сурьен был назначен его капитаном[743].
Повторное занятие Сен-Жермен-ан-Ле стало последним заметным событием в период лейтенантства Уорика. Он был назначен на 18-месячный срок, и его полномочия истекли в январе 1439 года. Как и герцог Йорк, Уорик согласился остаться на своем посту до тех пор, пока не будет найден преемник. Но к этому времени он уже был болен, и ему не суждено было вновь увидеть Англию. Граф умер в Руане 30 апреля 1439 года. Его тело было доставлено в Англию, где для погребения была построена великолепная часовня Бошан в соборе Святой Марии в Уорике[744].
* * *
Финансовые проблемы и поражения на поле боя возродили интерес английского Совета к заключению мира путем переговоров, но ничего не изменили в нереалистичных позициях, которые они заняли в Аррасе. Советники так и не смогли осознать слабость своей политической позиции. Они были убеждены, что Карл VII — марионетка в руках своих анжуйских советников, винили их в провале конгресса и возлагали надежды на смену режима при французском дворе. Герцог Глостер заявил, что "общеизвестно", что ни Карл VII, ни Дофин Людовик не обладают умственными способностями для управления страной и что рано или поздно им будет навязано какое-то регентство. Эта идея была ошибочной, но ее почти наверняка разделяли другие советники Генриха VI. С точки зрения Англии она казалась правдоподобной. Ведь менее чем за десять лет во Франции произошло четыре дворцовых переворота, каждый из которых привел к насильственной замене министров, которым Карл VII, очевидно, доверял. Но было большой ошибкой думать, что другое французское министерство может уступить в вопросах суверенитета и оммажа, которые были основополагающими для идентичности французского государства и являлись предметом веры сменявших друг друга французских королей на протяжении десятилетий, независимо от того, кто был их советниками[745].
В 1437 г. советники Генриха VI вернулись к прежней схеме дворцового переворота во Франции с помощью герцога Орлеанского. Сам Карл Орлеанский был, вероятно, главным источником информации для Совета о том, что происходит при дворе французского короля. Но он обманывал и себя, и своих пленителей относительно степени своего политического влияния во Франции. Герцог Орлеанский все более озлоблялся и не хотел умереть в плену, как герцог Бурбонский. Он считал, что советники французского короля препятствуют его освобождению, предпочитая оставить его томиться в английской тюрьме, чем видеть, как он займет свое законное место среди них. У анжуйских министров при французском дворе было много врагов, и Карл Орлеанский, несомненно, поддерживал связь с некоторыми из них.
Постепенное восстановление финансов государства
