Хаски и его учитель белый кот. Том III - Жоубао Бучи Жоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Держа в ладонях давно утерянный, но вновь обретенный огонь, император, казалось, вновь вернулся в ту цветущую пору в мире людей.
Посреди таких будничных вещей, как рис, дрова, масло и соль[268.7], в отблесках пламени и дыму очага живой труп, чье тело давно лишилось огня жизни, без стеснения и от всей души страстно поцеловал Чу Ваньнина. Холодные, как лед, губы мертвеца слились с теплыми губами живого человека.
Его Учитель, его Ваньнин, его наложница Чу.
Никто не может отнять его у него, и никому никогда он его не отдаст.
Чем жарче становился поцелуй, тем сильнее страсть кружила голову Тасянь-Цзюня. Придавив Чу Ваньнина к краю стола, он снова и снова целовал его припухшие губы, одновременно пытаясь стянуть с него одежду.
Наступающий на бессмертных Император и раньше не знал стыда и частенько совершал такие постыдные поступки, а уж когда на него находила блажь, то даже если кто-то просил аудиенции по самому срочному и важному делу, он просто не принимал во внимание такие мелочи.
Одним из самых безумных, пожалуй, можно было назвать тот случай, когда страстное желание охватило его средь белого дня во время аудиенции в приемном зале Дворца Ушань. Пока он бесстыдно разделял радости плотской любви со своим наставником, который только что был возведен в ранг императорской наложницы, снаружи стояли монахи из храма Убэй, которые пришли к нему просить о помощи в укрощении водного монстра реки Хуанхэ, что стал для тех мест настоящим бедствием. В итоге ему порядком надоели их мольбы об аудиенции, так что он просто приказал опустить занавес и впустить монахов в зал приемов.
На украшенной затейливой резьбой большой кушетке из красного сандала, что была скрыта от посетителей лишь тонкой кисеей и звенящим жемчужным занавесом, он продолжил трахать Чу Ваньнина.
— Ни звука… ведь я уже публично объявил о том, что позвал королевскую наложницу Чу, дабы одарить ее высочайшей милостью. У тебя еще есть возможность сохранить лицо, — тяжело дыша, пробормотал он, продолжая ритмично вдавливать Чу Ваньнина в кушетку, — но если начнешь кричать, эти плешивые ослы тут же поймут, что я трахаю именно тебя.
— Мо Вэйюй… — человек под ним был так унижен, что уголки его глаз покраснели от мучительного стыда, — ты — негодяй!
Тасянь-Цзюнь в ответ лишь еще яростнее принялся скользить внутри его тела туда-сюда и полным неприкрытой похоти голосом с насмешкой сказал:
— Золотце мое, внизу ты такое горячее и мокрое, так почему сверху твой рот такой упрямый и жесткий? Какое-то время тебе придется сдерживаться и не охать даже когда будет слишком хорошо.
Не зная, что происходит внутри, монахи вошли и сквозь полупрозрачный светло-желтый шелк увидели неясный силуэт спины императора и пару широко расставленных длинных стройных ног, которые от каждого глубокого и грубого проникновения Тасянь-Цзюня беспомощно вздрагивали. Поджатые пальцы на этих ногах были нежные и белые, словно щедро омытые дождем и росой[268.8] лепестки орхидеи.
Свое прошение монахи облачили в витиеватую и запутанную речь, так что Мо Жань, который и без того ее особо и не слушал, ничего толком не понял.
В памяти сохранился лишь Чу Ваньнин, который даже почти достигнув кульминации, не проронил ни звука. Лишь слезы стекали из красных, как кармин, уголков глаз. В тот момент, когда он грубо вонзился в него на полную, внезапная судорога выгнула тело Чу Ваньнина дугой. Удовлетворение от долгожданной разрядки и почти физическая боль из-за того, что ему приходилось скрывать свое удовольствие, вынудили его прокусить губу, чтобы подавить рвущийся из горла стон…
Слишком возбуждающе.
После того, как эти монахи, наконец, ушли, Тасянь-Цзюнь совсем перестал сдерживаться и закинув ослабевшую длинную ногу Чу Ваньнина себе на плечо, с нарастающей силой и свирепостью принялся вколачиваться в него сбоку.
— Ваньнин, не сдерживайся, здесь больше никого нет.
Но сознание Чу Ваньнина уже рассеялось, и все, что он ясно помнил на тот момент, это что нельзя издать ни единого звука. Склонившись, Тасянь-Цзюнь поцеловал его красные от свежей крови губы, смакуя их ржавый вкус.
— Никого больше нет…
Он опять перевернул Чу Ваньнина, так чтобы он лежал на нем, и продолжил свою атаку на его тело. Обжигающе горячий и твердый член сновал туда-сюда в уже мокром узком проходе, в то время как пара рук ласкала залитую слезами крепкую мужскую грудь. Его кадык судорожно дернулся, прежде чем в пылу этой жаркой неистовой ебли, тяжело дыша, он прохрипел:
— Приятно? Разве тебя не возбуждает, как я пронзаю тебя?
— …
Длинная челка Чу Ваньнина закрывала ему весь обзор, половина его красивого лица была скрыта за стеганым покрывалом и мягкими подушками. Член Мо Жаня действительно был слишком велик для него, и всякий раз, когда казалось, что его головка вот-вот пронзит насквозь его живот, Чу Ваньнин чуть приоткрывал тонкие губы и судорожно сжимал пальцами смятый шелк.
Мужчина позади него двигался все быстрее и быстрее, достигнув совершенно бешеного темпа толчков, и в конце, прежде чем кончить, он вошел так глубоко, что казалось, ему удалось втиснуть в Чу Ваньнина даже мошонку.
Когда внутри его и без того липкого и мокрого тела излилась сперма, Чу Ваньнина прошила дрожь возбуждения… Безусловно, Мо Жань давно знал, где находится его самое чувствительное место, и каждый раз изливался именно туда. Когда струя густой спермы стимулировала его там, кожа на затылке Чу Ваньнина онемела. Не в силах сдержаться, он прикрыл глаза и простонал:
— Ах…
Но это был еще не конец.
Полный энергии Мо Жань еще сильнее вжался в его тело, и буквально через несколько мгновений его член внутри него вновь начал наливаться силой. Открыв свои черные глаза, он уставился на Чу Ваньнина сквозь мокрую от пота челку.
Его горящий желанием взгляд медленно скользил по нему, не упуская ни единой детали.
От затуманенных желанием влажных глаз до искусанных в кровь губ.
Спустившись еще ниже, он вдруг уткнулся головой в его часто вздымающуюся грудь и снова начал двигаться. Чу Ваньнин, сознание которого к этому времени стало вялым и рассеянным, оказался застигнут врасплох и от неожиданности не смог удержать тихого стона, прежде чем
