Отступник. Изгнанник. Воин - Роберт Энтони Сальваторе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дзирт огляделся, но спрятаться было некуда. Он мог бы разместить где-нибудь между собой и эльфом шар темноты, но было ясно, что искусный лучник, который уже прицелился, не промахнется и в этом случае. Дзирт расправил плечи и медленно повернулся всем телом, гордо и прямо глядя на эльфа.
Келлиндил ослабил тетиву и вытащил стрелу из лука. Он тоже видел темный силуэт, паривший над каменной лавиной.
– Остальные сейчас вернутся с Дардой, – сказала в этот момент Дав, подходя к эльфу. – А Макгристл гоняется за...
Келлиндил ничего не ответил и даже не посмотрел на следопыта. Он коротко кивнул в сторону склона, обратив внимание Дав на темную фигуру, вновь поднимавшуюся к вершине.
– Пусть уходит, – сказала Дав. – Он никогда не был нашим врагом.
– Я боюсь отпускать дрова, – возразил Келлиндил.
– Я тоже, – ответила Дав. – Но мне кажется, что будет еще хуже, если дрова найдет Макгристл.
– Давай вернемся в Мальдобар и избавимся от этого человека, – предложил Келлиндил, – а затем ты и остальные сможете вернуться в Сандабар, к месту вашего назначения. В этих горах у меня есть родня; вместе с ними мы будем наблюдать за нашим темнокожим другом и проследим, чтобы он не причинил вреда.
– Согласна, – сказала Дав.
Она повернулась и пошла прочь, а Келлиндил, которому не требовалось дальнейших доводов, собрался идти вслед за ней, но задержался и в поледний раз оглянулся назад. Он порылся в походном мешке и извлек оттуда фляжку, которую оставил на земле на видном месте. Поразмыслив, эльф достал еще один предмет, висевший у него на поясе, и бросил его на землю рядом с флягой.
Удовлетворенный, он последовал за следопытом.
* * *
К тому времени, когда Родди Макгристл вернулся после яростной, но бесплодной охоты на великана, Дав и остальные уже упаковали вещи и готовы были тронуться в путь.
– Итак, снова в погоню за дровом! – возвестил Родди. – Он выиграл чуть-чуть времени, но мы быстро его догоним.
– Дров ушел, – резко сказала Дав. – Мы больше не будем его преследовать.
Лицо Родди исказила гримаса недоверия. Казалось, он вот-вот взорвется от негодования.
– Дарда очень нуждается в отдыхе! – закричала на него Дав, не собираясь уступать. – У Келлиндила почти кончились стрелы, это же относится и к нашим припасам.
– Я не могу так легко забыть Тистлдаунов! – заявил Родди.
– Дров тоже их не забыл, – вмешался Келлиндил.
– Тистлдауны уже отомщены, – прибавила Дав, – и ты знаешь, что это правда, Макгристл. Дров не убивал их, но зато расправился с их убийцами!
Родди зарычал и отвернулся. Он был опытным охотником и, конечно, давно понял правду. Но Родди не мог забыть о шраме на своем лице и о потерянном ухе; не мог он забыть и о щедрой награде, назначенной за голову дрова.
Дав проникла в его мысли.
– Жителей Мальдобара перестанет тревожить появление дрова, когда они узнают правду об этом кошмаре, – сказала она. – И вряд ли они захотят раскошелиться.
Родди метнул в нее гневный взгляд, но опять ничего не смог противопоставить ее логике. Когда отряд Дав двинулся в обратный путь к Мальдобару, Родди Макгристл шагал вместе с ним.
* * *
Вечером того же дня Дзирт вернулся на горный склон, чтобы найти нечто такое, что подсказало бы ему, где находятся его преследователи. Он обнаружил фляжку Келлиндила и сначала опасался к ней подходить, но потом с облегчением заметил возле нее другой предмет – крошечный кинжал, отобранный им у квиклинга, тот самый, которым он перерезал тетиву на луке эльфа при их первой встрече.
Жидкость внутри фляги приятно пахла, и дров, у которого першило в горле от каменной пыли, сделал жадный глоток. По телу пробежал щекочущий холодок, освежая и обновляя его. Вот уже несколько дней Дзирт почти ничего не ел, но теперь сила, которая покинула изнуренное тело, внезапно вернулась к нему.
Раненая нога на мгновение онемела и тут же стала крепче.
Потом у Дзирта закружилась голова, и он поплелся в тень ближайшего валуна, где и уселся отдохнуть.
Когда он очнулся, темное небо было усыпано звездами. Дзирт чувствовал себя намного лучше. Даже нога, так сильно пострадавшая во время камнепада, снова могла выдерживать его вес. Дзирт знал, кто оставил ему флягу и кинжал, и теперь, когда он понял, что бальзам имеет целительные свойства, его смятение и нерешительность еще больше возросли.
Часть 3
МОНТОЛИО
Для представителя любого народа мира нет ничего более священною и ничего более личного, чем представление о боге. Жизнь на родине дала мне мало опыта и знаний об этих сверхсуществах, не зависящих от отвратительной богини дровов, Паучьей Королевы Ллос.
Став свидетелем кровавых деяний во имя Ллос, я не мог безрассудно принять идею какого бы то ни было бога-существа, которое предписывало бы правила поведения и нормы жизни целого общества. Разве не мораль определяет поступки? А если это так, то можно ли навязать или внушить ее принципы?
Кроме того, возникает вопрос и о самих богах: существуют ли они в действительности или они всегда лишь проявление всеобщей веры? Потому ли темные эльфы так жестоки, что они следуют предписаниям Паучьей Королевы, или, быть может, сама Ллос является кульминацией природного зла дровов?
Точно так же, как встает вопрос: когда варвары из Долины Ледяного Ветра несутся по тундре в бой, выкрикивая имя. Темпуса, Властелина Битв, они следуют указаниям Темпуса или Темпус – это возведенное в идеал имя, которым они обозначают свои собственные действия?
Я не могу ответить на подобные вопросы и не думаю, чтобы кто-нибудь другой на них ответил, как бы громко этот другой (в особенности жрецы некоторых богов) ни доказывал свою точку зрения. В конце концов, к крайнему огорчению проповедников, выбор бога-это личное дело каждого, и каждый поступает в соответствии со своими внутренними законами морали. Проповедник может хитрить и принуждать других выполнять предписанные обязательства, но ни одно разумное существо не станет искренне следовать навязанным приказам придуманного бога, если эти приказы идут вразрез с его собственными принципами. Ни сам я, Дзирт До'Урден, ни мой отец, Закнафейн, никогда не были послушными исполнителями воли Паучьей Королевы. Да и Вульфгар из долины Ледяного Ветра, друг, который появился у меня в более поздние годы, может сколько угодно выкрикивать имя своего бога войны, но это сверхсущество
