Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - Сюзанна Кларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
121
Общение с давно умершими волшебниками может показаться нам чем-то невероятным, однако эта процедура имеет весьма почтенную историю. Мартин Пейл утверждал, что перенял искусство магии у Екатерины Уинчестерской, которая, в свою очередь, была ученицей самого Джона Аскгласса. Екатерина Уинчестерская умерла за два столетия до рождения Мартина Пейла. О Джоне Аскглассе говорили, что он беседовал с Мерлином, Аэндорской волшебницей[68+], Моисеем, Аароном, Иосифом Аримафейским и другими почтенными и весьма древними волшебниками.
122
Ученые волшебники, как правило, приходят в большое волнение, когда слышат о новых открытиях, касающихся доктора Пейла. Он занимает особое место в магической истории Англии. До появления Стренджа и Норрелла он оставался единственным достойным внимания практикующим волшебником, записавшим свои знания и теории. Естественно, его книги ценятся куда выше других.
123
На протяжении многих веков этот отрывок считался весьма интересным и оригинальным, но не имеющим практической ценности, поскольку в наши дни уже никто не верит, что Смерть — личность, с которой можно беседовать таким образом, как предлагает Пейл.
124
Большинство из нас противится ограничениям, которые накладывают на нас родные и близкие, но как все меняется, если вдруг приходится пережить утрату любимого человека! Ограничение тут же принимает характер священного обета.
125
Даже Джон Аскгласс, в руках которого, сосредоточились три королевства и руководство всей английской магией, не смог полностью освободиться от этой страсти к долгим таинственным путешествиям. В 1241 г. он весьма таинственно покинул свой дом в Ньюкасле — способом, доступным лишь волшебникам. Слуге он сказал, что через день его можно будет найти спящим на скамейке возле камина.
На следующий день слуга и другие приближенные короля отправились искать его на скамейке возле камина, но никого там не нашли. Каждое утро и каждый вечер они проверяли названное место, однако король так и не появился.
В его отсутствие бразды правления взял на себя Уильям, граф Ланчестер, а принятие многих решений пришлось отложить до «возвращения короля». Однако время шло, и многие уже начали сомневаться, что король вообще вернется. И вдруг, ровно через год и один день после ухода, короля обнаружили спящим на скамейке перед камином — точно как он предсказывал. Казалось, он не видел в происшествии ничего особенного и не сказал никому ни слова о том, где был и что делал. Никто не осмелился спросить, предполагал ли король заранее столь долгое отсутствие или же случилось нечто непредвиденное. Уильям, граф Ланчестер, призвал к себе слугу и приказал слово в слово повторить все сказанное королем. Может быть, он все-таки заранее намекал на то, что будет отсутствовать год и один день?
— Может быть, и так, — ответил слуга. — Король всегда говорит очень тихо. Может я просто неправильно его расслышал.
126
В действительности дело обстоит вовсе не так. Во время войны в Испании герцог Веллингтон постоянно жаловался, что правительство все время вмешивается в дела военных.
127
Лорд Байрон покинул Англию в апреле 1816, спасаясь от огромных долгов и настойчивых кредиторов. Кроме того, его неотступно преследовали слухи о жестоком обращении с женой и соблазнении собственной сестры[71+].
128
Несмотря на явную антипатию, что-то в личности Стренджа явно произвело на Байрона сильное впечатление. Следующая его поэма, «Манфред», работу над которой он начал в сентябре или октябре того же года, посвящена именно чародею. Разумеется, герой поэмы, Манфред, не слишком похож на Джонатана Стренджа (во всяком случае, на того респектабельного Стренджа, который поэту так не понравился). Он куда больше напоминает самого автора — эгоцентризмом, себялюбием, презрением к окружающим, намеками на какие-то невозможные трагедии и таинственные устремления. Тем не менее Манфред — чародей, проводящий свои дни в беседах с духами воздуха, земли, воды и огня. Создается впечатление, что, разочаровавшись в живом волшебнике, поэт создал другого по своему вкусу.
129
Волшебник Уолтер де Шеп жил в Лондоне в начале XIII века. Его заклинание «Профилаксис» защищает человека, городили предмет от магических чар. Предположительно, оно точно следует канонам магии эльфов. Считается, что заклинание это очень сильное и действенное. И правда, единственная его проблема заключается в необычайной эффективности. Иногда в результате воздействия предметы становятся совершенно неподвижными и перестают подчиняться усилиям человека или эльфа. Так что, если бы ученикам мистера Стренджа удалось его применить, вполне возможно, никто больше не смог бы ни взять книгу в руки, ни перевернуть страницы.
В 1280 г. жители города Бристоля заказали местному волшебнику излить «Профилаксис» де Шепа на весь город, дабы защитить его от вражеских чар. К сожалению, практика оказалась настолько успешной, что все люди, животные и даже лодки в Бристольской гавани превратились в живые статуи. Никто не мог пошевелиться, вода в черте города утратила способность течь, даже огонь в каминах замерз. В таком состоянии Бристоль оставался в течение целого месяца, до тех пор, пока из замка в Ньюкасле не явился сам Джон Аскгласс и не навел порядок.
130
Дело в том, что в письме содержались два положения, которые казались особенно оскорбительными: во-первых, там говорилось, что покупатели недостаточно умны, чтобы понять содержание книги Стренджа, во-вторых, утверждалось, что читатели не имеют морального права самостоятельно решать, несет ли описанная мистером Стренджем магия добро или зло.
Сторонники Норрелла предполагали, что уничтожение книги вызовет неприятные последствия, однако вред, нанесенный их партии письмами, никто предугадать не смог. Конечно, прежде чем рассылать письма, мистер Норрелл должен был показать их мистеру Ласселлзу. Если бы тот с ними ознакомился, то поправил бы и стиль, и содержание, чтобы они не казались столь оскорбительными.
Однако произошло недоразумение. Мистер Норрелл спросил Чилдермаса, внес ли Ласселлз исправления. Чилдермас решил, что речь идет о статье в журнал «Друзья английской магии», и ответил положительно. Письма отправились без исправлений. Ласселлз пришел в ярость и обвинил Чилдермаса в том, что тот намеренно позволил мистеру Норреллу так навредить делу. Чилдермас, в свою очередь, все яростно отрицал.
С этого момента отношения между Ласселлзом и Чилдермасом, и без того достаточна натянутые, резко ухудшились. Ласселлз частенько намекал мистеру Норреллу, что его слуга симпатизирует Стренджу и тайно старается навредить своему хозяину.
131
«По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?» Мф. 7:16.
132
«О Пьяченце рассказать ничего не могу, — писал Стрендж Генри Вудхоупу, — поскольку не стал задерживаться там, чтобы осмотреть город. Приехал я вечером. После обеда решил было с полчасика прогуляться, однако, едва оказавшись на главной площади, был поражен зрелищем стоящей на пьедестале высокой урны. Длинная черная тень ее четко выделялась на камнях. Из горлышка урны спускались два-три побега плюща или какого-то иного вьющегося растения, однако они оказались совершенно сухими. Сам не знаю почему, но это зрелище навеяло на меня такую глубокую меланхолию, что я не смог ее перенести. Зрелище олицетворяло утрату, смерть и горе. Я тут же вернулся в гостиницу и улегся спать, а рано утром выехал в Турин».
133
«Древо познания» Грегори Авессалома.
134
Знаменитое кафе на площади Сан-Марко.
135
Скорее всего, тетушка Грейстил говорит о реке Деруэнт. Давным-давно, когда Джон Аскгласс еще ребенком находился в плену в Стране фей, один из тамошних королей предсказал: если мальчик доживет до зрелых лет, то все остальные древние волшебные королевства падут. А потому король послал своих приближенных в Англию — за острым железным ножом, чтобы убить ребенка. Нож выковал кузнец, живший на берегу Деруэнта, и в водах этой реки охладили раскаленный металл. Однако попытка убить Джона Аскгласса не увенчалась успехом. Напротив, мальчик-волшебник уничтожил и самого короля, и весь его клан. Когда Джон Аскгласс пришел в Англию и основал в этой стране свое королевство, его слуги-эльфы отправились на поиск кузнеца. Они убили и его самого, и его семью, разрушили дом, а на реку Деруэнт наложили магическое заклятье — в наказанье за ту роль, которую она сыграла в изготовлении ножа-убийцы.
