Страницы любви Мани Поливановой - Татьяна Витальевна Устинова

Она была права, вот он и сердился. Странным образом она разбиралась в нем намного лучше, чем он сам разбирался в себе, и ему казалось, что это несправедливо. Он многого не понимал, боялся и стыдился в себе, и никто не должен был знать, чего он боится или стыдится, а Маня откуда-то знала, и время от времени это было почти невозможно выносить!..

Дом, в который они приехали, стоял в отдалении от дороги, на второй или даже на третьей линии – вокруг были дачи, сосны, хорошо укатанная проселочная дорога, заросли бузины и шиповника, и за каждым забором сирень, уже отцветавшая по такой жаре, но пахнувшая так, что хотелось упасть в куст головой, будто в озеро, и больше не шевелиться.

Машин не было, должно быть, хозяева еще не потянулись из города, только напротив, на той стороне, стоял сверкающий белый автомобиль, как будто только что выехавший из мойки, – ни пылинки на полированных гладких боках. За рулем спал водитель и, похоже, храпел: голова запрокинута, рот открыт.

Маня именовала это место «Канатчикова дача» и не слишком его любила. Алекс, когда она все же выволакивала его сюда на какое-нибудь «мероприятие», просто терпел.

Анатоль Кулагин был мужчиной светским и общительным. Кроме того, ему нравилось, что с ним водят дружбу «знаменитости», поэтому на дачу приглашались все без разбору: прекрасные дамы с кавалерами, модный певец, телевизионный царь и бог с новой женой, редакторша с радио, перепуганная и счастливая, что попала «в общество», а заодно и директор радиостанции, косившийся на редакторшу неодобрительно.

С певцом Анатоль посещал фитнес-клуб, телевизионный бог учился с ним в одном классе, директор радиостанции когда-то работал собкором в Париже, и они вместе покуривали травку, – все свои люди!..

Маня не любила здесь бывать, потому что Анатоль напивался и скандалил, а она терпеть не могла скандалов, и еще, должно быть, потому, что в ее детстве здесь все было по-другому, и она помнила это другое, хорошее. С Алексом воспоминаниями она никогда не делилась, но он и сам виртуозно представлял картинки!..

Вот огромный запущенный участок с зарослями незабудок под кустами жасмина и лужайкой, на которой собирали землянику. Шезлонги с выгоревшими полосатыми сиденьями. Между шезлонгами стол, а на столе корзиночка самого первого белого налива. Бегает большая, смешная нестрашная собака, припадает на передние лапы и взлаивает от радости – гости приехали!.. Вон там, возле беседки, взрослые, их много, и все говорят громко, дружелюбно, весело, заинтересованно – рады, что встретились. Женский смех, яркие сарафаны, кокетливые взгляды – вокруг полно мужчин, и все еще живы, все молодые, интересные!.. Пахнет травой и костром, и домой еще не скоро повезут – целый день впереди, длинный, летний, наполненный. И маленькую Маню он представлял – щекастую, крепенькую, обутую в красные сандалии и белые гольфы. Сосредоточенно сопя, Маня собирала в горсть на лужайке землянику и неслась угощать родителей, а они, конечно, говорили: «Ешь сама!» – и вытирали перепачканную ягодой ладошку!..

Интересно, а Толик Кулагин? Каким был Толик? Он ведь значительно старше Мани! Значит, когда ее привозили, он был уже юношей – каким?..

Алекс был уверен, что застанет в доме домработницу, для нее сейчас самое время. Он поговорит с ней, просто поговорит, и, может быть, что-нибудь прояснится!

Что именно должно проясниться после разговора с домработницей, Алекс себя не спрашивал.

Толкнув калитку, Алекс зашел на участок, такой просторный, что казалось, будто он попал в парк, и пошел по растрескавшейся асфальтовой дорожке к дому, весело глядевшему из-за желтых сосен. С правой стороны беседка, там обычно накрывался «фуршет», то есть выносили стол с закусками и питьем. Слева гараж, очень просторный, на две машины, а за гаражом заросли малины, густые, как в лесу. Маня, когда ей особенно надоедало общество, уходила в малинник «пастись» и угощала Алекса, если он являлся за ней, – сам он никогда в кусты не лез, стоял подле и взывал к ней, чтоб вылезла. Она выходила, проломившись через ветки, как медведь: «Фу, черт, оцарапалась вся!» – и приносила ему малину. Между прочим, где-то там, в глубине, росла даже желтая, самая крупная, пахучая, в тоненьких ворсинках. Маня с видом знатока говорила, что это «поздняя»…

Двери на террасу и дальше в дом стояли настежь, и Алекс, подумав, постучал в стекло, на секунду поймав свое отражение, – бледные щеки, темные очки, кудри до плеч. Маня уже недели две назад приставала, чтоб подстригся, но он был занят – писал. Отстаньте все от меня!..

Вот теперь вид и дикий.

Он постоял немного, прислушиваясь, и опять постучал. Никто не отзывался, но в глубине дома играла тихая музыка.

Должно быть, домработница – меломанка.

– Добрый день! – громко сказал Алекс. – Можно?..

На террасе с каменными полами, стеклянными стенами и подвешенным к потолку гавайским гамаком никого не было, только кактусы, топорщившие чудовищные иголки. Вокруг кактусов насыпан песок, по которому грабельками проведены волнообразые линии и навалены белые пустынные камни. Анатоль, по всей видимости, любил кактусы и пустыни.

– Можно войти?

Все еще никто не отзывался, но музыка по мере продвижения в дом стала погромче, и Алекс понял, что это Джастин Бибер, глупыш из Интернета, почему-то почитающий себя «Куртом Кобейном своего поколения», и любимец таких же «продвинутых» романтических глупышек и глупышей всех возрастов.

И усмехнулся.

В огромном зале со стеклянным камином и широкими диванами было светло и прохладно от кондиционеров, и Алекс вспомнил, как Анатоль хвастал, что для того, чтобы «как следует» сделать ремонт в этом доме, даже пришлось продать одну из оставленных ему в наследство квартир!..

Ремонт был сделан «как следует».

– Господи!

Он повернулся и в последний момент подхватил деревянную миску с фруктами, которая почти упала из рук молодой и прекрасной женщины с перепуганным лицом.

Персик вывалился и покатился.

– Вы кто?! Как вы сюда попали?!

Он взглянул еще раз. Она на самом деле была прекрасна и перепугана, как ему показалось в первое мгновение.

– Я просто вошел. Дверь открыта. Не волнуйтесь! – Она сделала шаг назад. – Я не грабитель. Меня зовут Алекс Шан-Гирей, и я знаком с… Анатолием Петровичем.

– Как вы меня напугали! Ужас. – Тонкой рукой она взялась за лоб и потерла его, как будто страх был у нее в голове, и она его прогоняла, а потом улыбнулась милой улыбкой. – Анатоль меня… не предупредил, что вы приедете. Я не знала.

Алекс нагнулся и медленно поднял с пола закатившийся персик, давая ей возможность