Рассеченный мир - Алексей Владимирович Егоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Людям в пустоши приходится хорошо вооружаться.
Гости встали, приветствуя хозяев, обращаясь к ним и на гирцийском и на данайском. Степняки замахали руками в ответ, на лицах их читалась приветливость. Гостям они были рады и не помышляли ни о каком зле.
Вряд ли это влияние религии, просто рассказы чужаков становятся окном во внешний мир.
Анлаш скромно встала за спиной старших и хитро улыбалась. В разговоры она не вмешивалась, хотя держалась свободно. Не как женщины данаев.
– Добрые странники, – старый степняк обнял сначала Эгрегия, а потом Хенельгу, – рад видеть вас. Зовите меня Дуд из рода Теи.
Он поочередно представил своих родичей, которые оказались братьями. Представил свою жену, чей костюм от мужского отличался только богатством украшений. Лица степняков выгоревшие, лица изрезаны морщинами, смоляные некогда волосы поседели. Возраст самого старшего едва ли превысил возраст Виала, они еще не старые. Это земля выпила их соки.
Дуд пригласил гостей в дом, что-то сказал родичам.
Гостей расположили возле очага, сунули в руки по кубку с пахучей жидкостью. Эгрегий осторожно понюхал стакан, узнал запах, сквашенного молока со степными травами. Желудок довольно отозвался.
Хенельга следила за другом, только после этого осушила свой кубок. Напиток ей показался знакомым. Напоминало то, что кочевники Вии пьют.
– Ты знаком с нашими напитками, – отметил Дуд. – Ты из местных, как утверждал.
Эгрегий не особенно удивился, что патриарх уже в курсе.
– Давно не пил, забыл уже вкус.
– Мы угостим тебя, гость, прежде чем ты отправишься дальше. Поиск земли, где погребены предки, священный долг. Твой путь соткан богами.
Он еще бормотал что-то о травах, камнях и звездах, но Эгрегий не прислушивался. Напиток ударил в голову, легко пьянил, принятый на голодный желудок. К тому же степняк говорил то на данайском, то переходил на родной язык.
Слова казались знакомыми, но разобрать смысл едва удавалось. Либо память подводила, либо диалект незнакомый. Язык мог указать путь не хуже, чем самый дорогой перипл, купленный у моряков.
Анлаш разожгла костер, установила треногу с бронзовым котелком. Это гордость семьи, котел откапывали только по особым случаям. Сосуд был украшен полосами, что змеились по бокам. Орнамент замыкался сам на себя, переплетался по пути, выстраивая замысловатые узлы. Сама по себе техника простая – прочерченные в металле канавки, но даже в таком простом изделии, мастер постарался выразить свое понимание красоты.
В котелке начала закипать вода. Анлаш уже рубила капусту, редьку, чтобы отправить все это в воду. На улице послышался визг козы, которую забили для праздничного пира.
Пока мужчины занимались мясом, Анлаш с матерью готовила похлебку, гости разговаривали с патриархом. Подготовка к пиру всегда долгая, беседа затягивалась. Степняк мало, что мог сказать Эгрегию, ему больше интересна была история иноземцев.
К сожалению, Дуд не смог добавить к рассказу Анлаш что-то новое. Надежды на то, что патриарх лучше знаком с местностью разрушились. Но он тоже предложил Эгрегию разбавить кровь его рода. По-варварски прямо и без танцев вокруг.
Спутница коротко кивнула, искоса глядя на друга, но тот, даже получив разрешение, все же отказался. Чтобы степняк не обиделся и не замыслил чего-нибудь, Эгрегий сказал, что поклялся сохранять чистоту, пока не найдет землю предков. Подобный прием всегда помогал. Главное мыслить так, как собеседник – этому приему тоже научил Виал.
Проклятый торговец со своей наукой даже в степях помогает выжить. Варвары монет не видали, а все равно подчиняются тем же законам. Виал мог бы посмеяться, сказал бы, что так и должно быть.
Пир оказался отменным. Похлебка вышла наваристая, жирная, что в самый раз для путников, прошедших с самого юга.
Выжить в пустоши смог бы не каждый. Потому-то степняки так заинтересовались чужаками, а в особенности их кровью.
Непривычный вкус похлебки вскоре перестали замечать. Помогал кислый напиток, которым угощали степняки. Эгрегий пытался припомнить что это, но память подводила. В детстве ему не давали подобного. Хотя вкус в чем-то показался знакомым. А пару кружек спустя, уже никто не задавался вопросом, что они пьют.
Диковинные страны, неизвестные народы – для варваров все это казалось вымыслом, если бы не иноземцы перед ними. Подобные встречи случаются редко, рассказы о них передаются из поколение в поколение.
Особенно варваров интересовала Хенельга. Сами они привычны к виду женщин с оружием в руках, но ее происхождение, загадочная страна вызывали неподдельный интерес. Удивляло то, что на далеком юге почти такие же условия, как здесь, во Фризии.
Но ни про Каллиполь, ни про быколюдей, ни про невиданную Скирту степняки не знали. Про данайский полис они еще что-то слышали, сами там не бывали. Что на север? Только кочевья.
Поразительное незнание.
Сомнения, что возникли у Хенельги, только окрепли, но до поры она молчала. К тому же веселящая кислятина, что они пили, не позволяла связывать мысли в сложные конструкции.
Пир продолжался до утра. Люди то спали, то ели, то снова пили. Рассказывали друг другу истории, а язык не был барьером. Удивительные метаморфозы, чьим источником был пьянящий бог Лиэй, позволяли и не такое.
Утро застало людей на ногах, но никто из них не чувствовал усталости. Не было головной боли, не было тяжести в членах. Эгрегий решил, что тому виной слабенький напиток, что они употребляли. Вино цивилизованных людей принято разбавлять, хотя многие пренебрегают этим. Вот с утра и болеют. Напиток степняков не столько вредил организму, сколько укреплял.
Жаль, не удалось узнать рецепт.
Хенельга сомневалась, что дело в питье. Во-первых, они отдохнули днем. Во-вторых, веселились на свежем воздухе. В таких условиях всегда легче сказываются злоупотребления. Еще Виал втолковывал это, а его слабость к вину известна друзьям.
Завтракать никто не захотел. Вчерашняя похлебка прибавила жира гостям, обеспечила запас для пути. Щедрые хозяева бросились собирать гостей в дорогу, снабдили их бурдюками с напитком, спасающим в жару. А так же собрали котомку снеди: вяленное мясо, сырные шарики, сухари и небольшой мешочек соли.
