Вишенка на десерт (СИ) - Лис Алеся

— Нет, Вив, не навредит. Честно! ― моргает ореховыми глазками. ― Просто…

Закусывает нерешительную губу, толкает носочком камень на земле.

― Что просто?

― Просто маман не одобряет, когда я занимаюсь чем-то другим...

— Чем? Говори откровенно, иначе не будет соглашения, — складываю руки на груди.

— Я лорд Роуз, — глубоко вздыхает. — Мое предназначение заниматься Роузхоллом, делать все, чтобы поместье процветало. Только на это должен тратить свой талант — так говорит мама. Но…

Он снова жалобно вздыхает. Мое сердце сжимается. Уилл старше Любчика, и ведет себя совсем по-взрослому. Но это все еще ребенок. Ребенок, от которого требуют колоссальной ответственности.

— Но я хочу заниматься совсем другим, Вив. Хотя бы сейчас. Хотя, пока я еще ребенок. Пока могу, пока есть время. Пока Роузхоллом управляет мама. Пожалуйста, Вив…

Кусаю губы. Вот что должна ответить? Он такой ребенок, ему бы еще играть, учиться. Но этот ребенок уже ясно понимает, какое будущее его ждет. В возрасте Уильяма я даже неделю наперед спланировать не могла, не только увидеть себя взрослой. С тех пор как исполнилось девять лет, в моей голове уже успел смениться не один десяток профессий от археолога до психолога. И это нормально. Каждый, в конце концов, выбирает, что больше всего по душе. У Уильяма выбора нет. Но он стойко воспринимает такую ​​несправедливость судьбы.

— Ладно, Уилл. И чем ты хочешь заниматься?

Он аккуратно за руку увлекает меня дальше. Покорно ступаю. Понимаю — времени мало. Но ответа жду. Если эти увлечения опасны, маман все же следует знать, как и наставнику. Сэр Яков, как я поняла, очень опекает это молодое дарование. Учителя я в глаза не видела. Только из разговоров слышала об этом мужчине. А вот кто такой Вефандинг даже не подозреваю.

― Так чем?

Мальчик на мгновение запинается, но быстро приходит в себя и тянет меня дальше.

— То тем, то этим, — поспешно отмахивается.

— Нет, дружочек. Так не пойдет. Давай на чистоту, — качаю головой.

― Тебе действительно интересно? ― он даже останавливается. Поворачивается ко мне. Недоверие блестит в огромных детских глазах.

— Невероятно! — ни капли не лгу.

Любопытно. Что поделаешь? Во-первых, сама магия интересна и ее возможности. Во-вторых, опять же, безопасность всех нас.

— Я хочу открыть у нас в имении — естественно не сейчас, позже — лучший в королевстве питомник скаковых лошадей. Вывести свою породу. Сильную, выносливую и быструю…

Морщу лоб.

― Я, вообще-то не эксперт, ― медленно начинаю. ― Но мне кажется, что эти факторы не совсем совместимы.

― Совместимы. Просто надо постараться, — хмурится. ― И немного изменить организм. Я знаю, как это сделать. Но пока ни разу не удалось закрепить результат. Все жеребята рождаются с первоначальными свойствами своих родителей. Но сэр Яков верит, что у меня все получится.

— Сэр Яков? — удивленно поднимаю брови.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Услышать имя наставника я не ожидала. Подозревала, что Уилл необычный мальчик. Я бы сказала, вундеркинд или дитя-индиго, как у нас говорят. Но действительно, даже невероятно одаренный десятилетка столь сложный проект осуществить самостоятельно не смог бы. Конечно, там должна быть чья-то твердая взрослая рука.

— Ты только маме не говори, — вдруг вскакивает малыш. — Не говори, что сэр Яков мне помогает. И Гуверт.

— Что-то слишком много у нас с тобой тайн, малыш, — задумчиво произношу. — К этому Якову не мешало бы присмотреться — и сама уже тяну его по улице. Салон виднеется на другой стороне дороги. Яркая вывеска с именем модистки блестит на солнце свежей краской.

Брат сопит. Сердится. На себя, конечно. Проболтался и выдал друга. Разве это дело?

— Не скажу, Уилл. Но и ты молчи о моих способностях. А еще… — набираюсь смелости. — А еще помоги овладеть ими.

Этот юный гений медленно приподнимает голову и недоверчиво моргает.

― Помочь тебе?

— Да. Меня ведь некому учить. А неконтролируемая магия может навредить, сам прекрасно знаешь, — развожу руками. ― Согласен?

― Согласен. Не уверен, что получится, но попробую, ― серьезно кивает в ответ.

Да только мне и такого обещания достаточно.

К салону мы уже подходим молча. Обдумываем заключенное соглашение. Каждый свои выгоды и просчеты. А вот в самом салоне лично у меня все вылетает из головы. Разнообразие платьев, фасонов, тканей налетает пестрым вихрем и забивает мое сознание фантазиями. Сколько замечательных нарядов можно было бы сшить на меня, будь у маман немного больше вкуса.

— Добрый день, леди! Чем могу помочь? — подлетает ко мне молоденькая девочка в форменном платье. Точно таком же, как были на помощницах модистки.

— Добрый день, — улыбаюсь. Хотя внутри все дрожит от волнения. Мне все еще необычно подстраиваться под манеру общения этого мира. Однако вечер у Барроузов изрядно прокачал меня в подобных навыках. — Мне нужна мадам Жельбен. Это касается недавнего заказа.

— О, я не знаю... — мрачнеет. ― Она, наверное, занята.

― Я буду очень благодарна, если она все же найдет минутку для меня. Заказ большой, для меня, сестер и мамы. И будет невероятно жаль, если правки, которые должна передать, не примутся во внимание, а вся партия платьев окажется негодящей, — стараюсь показаться как можно более суровой.

— Я спрошу, леди... — растерянно смотрит на меня.

― Леди Вивьен Роуз. Мадам Жельбен меня наверняка помнит...

На самом деле, я совсем в этом не уверена. Но пытаюсь вести себя так, как и следует леди и быть твердой в словах.

Однако как только девушка поворачивается, чтобы исчезнуть за дверью служебного помещения, как эта самая дверь открывается. И мадам Жельбен собственной персоной шагает в зал.

— О, леди Вивьен! Рада вас видеть, — приветливо улыбается, сразу узнав. ― Но я думала, что окончательная примерка должна быть через несколько дней. Мы не успели...

На лице модистки появляется досада. А у меня в душе наоборот — расцветает радость.

— Да это же, мадам Жельбен, — не удерживаюсь от довольной улыбки. ― Это просто замечательно!

Я прошу принести все мои платья. Внимательно рассматриваю наполовину готовые наряды и мысленно киплю от гнева. Весь этот стиль рококо очевидно не для фигуры Вивьен. Кружево, банты, воланы превращают ее из симпатичной пампушечки в диванную подушку в аляпистой наволочке.

Из всего этого разнообразия отбираю только одно платье темно синего цвета. Его украшает снежно белое кружево на манжетах и ​​воротнике и небольшие черные ониксовые бусинки на корсаже.

— Дорожное, — подходит ко мне мадам Жельбен. — Последняя коллекция. Будете примерять? Здесь нужно на корсаже еще воланы пришить и на юбке дополнительный слой из зеленого бархата.

— Потом, — откладываю в сторону. — И никакого зеленого бархата. Синий, возможно, на оттенок темнее. Есть такой?

Мадам кивает. А я продолжаю с немного виноватой улыбкой:

— Остальное нужно заменить. Вы самая лучшая в мире мастерица и сами платья замечательные, — стараюсь не обидеть модистку. Но, ― развожу руками, ― они все рассчитаны на несколько иной тип фигуры.

Мадам Жельбен задумывается, окидывает меня оценочным взглядом. Ярко-красные губы сжимаются от напряжения.

― Леди Вивьен… ― наконец медленно произносит. ― Я понимаю ваши чувства и, честно говоря, согласна с вашими словами. Но что же делать, если так диктует мода? Хотя... — постукивает тонким пальцем по губам. ― У меня есть идея. Однако не знаю, отважитесь ли вы на такое.

— На что? — склоняю голову набок.

Мадам Жельбен колеблется. Бросаю искоса взгляд на Уилла. Мальчик сидит в кресле у низенького журнального столика, пьет ароматное какао и заедает сахарным печеньем. В общем, не скучает, и я немного успокаиваюсь. Все же ребенку в магазине с женскими штучками явно не весело. Но вкусности, видимо, полностью примиряют юного гения с этим неудобством. И я снова смотрю на модистку.