Девять жизней Дьюи. Наследники кота из библиотеки, который потряс весь мир - Вики Майрон

– Спасибо, мама! Я успела попрощаться с Максом, когда он еще был живой.

Она была сильной девочкой, поняла Барбара, впервые увидев в уравновешенной дочери испуганную девочку, которой когда-то была сама, девочку, которая так долго и стоически сражалась с бедностью в семье без отца.

В течение месяца они трижды приходили в приют посмотреть на Ниндзя, прежде чем Барбара решила забрать его домой. Она не была к этому готова, но дочь и особенно муж чувствовали себя потерянными без пушистого друга. «Может быть, – думала она, – я смогу просто жить с ним в одном доме. Ради Аманды и Джеймса. Может, я смогу относиться к Ниндзя, как другие относятся к своей кошке: просто как к животному, живущему с ними в одном месте».

Между тем Джеймс буквально без памяти влюбился в Ниндзя. Утром он приносил его в кухню на руках, как грудного ребенка. Спрашивал, не хочет ли она его погладить, на что она отвечала: «Нет, пока не хочу. Он мне нравится, но между нами нет привязанности». И она из раза в раз отстраняла от себя Ниндзя.

В трехмесячном возрасте Ниндзя подхватил какой-то вирус, и Барбара помчалась с ним к ветеринару. Стоя в кабинете врача и глядя, как он осматривает котенка, она вдруг разрыдалась – так же отчаянно, как в далеком детстве, когда ее увозили в туристическую поездку, а она испугалась, что за это время мама уйдет из дома.

– Я только что потеряла кошку, – сквозь слезы объясняла она. – Я не могу потерять и этого котенка, просто не могу. Вы должны ему помочь.

Ветеринар обнял ее за плечи.

– Не волнуйтесь, он просто простудился.

Барбара поняла, почему котенка назвали Ниндзя,

на второй или третий день, когда, открыв дверь в холл, увидела его припавшим к полу в дальнем углу. Страшно испугавшись, котенок вскочил на задние лапы, а передние выбросил вперед, как потерявший равновесие зомби. Он постоял несколько секунд, следя за Барбарой. Затем боком поскакал к ней, отчаянно размахивая перед собой передними лапами, как какой-нибудь обезумевший каратист. Так он проскакал по всему холлу, склонив шею набок, и ни разу не коснулся пола передними лапками. Ничего более странного Барбара в жизни не видела! И это не было случайной выходкой. Как вскоре увидела Барбара, Ниндзя исполнял свой дикий танец-карате в состоянии испуга, недовольства или возбуждения. Особенно остро он реагировал на подростковые проблемы Аманды. Стоило Барбаре услышать восклицание дочери: «Господи, Ниндзя!», она уже знала, что кот надвигается на нее, как безумный, колотя по воздуху передними лапками.

Однако драчливым или забиякой Ниндзю никак нельзя было назвать: он никогда не царапался, не кусался. Просто у него были свои странности. А вообще он отличался ленивой грацией и очень важной осанкой. И когда Барбара наконец признала глубину их взаимной привязанности, то сочла, что кличка Ниндзя не совсем соответствует его облику. К тому же это была приютская кличка.

И Барбара стала подумывать о том, чтобы дать ему новое, домашнее имя. Как-то вечером они с Амандой смотрели передачу о рысях и подметили поразительное сходство мордочки Ниндзя с рысьей.

– Только он должен быть не рысью, – возразила Аманда, – а рысенком!

Боб Киттен[9]. Хорошо, но не передает присущей котенку величавой важности. Поэтому Барбара назвала его Сэр Боб Киттенс. В очередной визит к ветеринару она сообщила, что котенка теперь зовут не Ниндзя, а Мистер Сэр Боб Киттенс, и тот торжественно внес новую кличку в регистрационный бланк.

Но, разумеется, одного имени для такого кота, как Мистер Сэр Боб Киттенс, было недостаточно, даже если оно состояло из четырех слов. Вскоре он стал еще и Мистер Пампкин Пантс[10] – ведь он был ярко-рыжим котенком с пышными штанишками на задних лапках. По той же причине он получил прозвище Мистер Спаркл[11] Пантс. Со временем Джеймс стал величать его Флафелишес (думаю, это составное слово из флаффи и делишес[12]). Аманда считала, что ее родители совершенно сошли с ума. Но им было все равно, они обожали мистера Спаркла Пампкина Киттен Пантса!

Их отношения нельзя было назвать идеальными. Как говорит Барбара, у Мистера Киттенса есть характер, он не любитель ластиться к человеку. Он никогда не упускал Барбару из вида, но предпочитал занимать величественную позу в каком-нибудь уютном местечке, будто они по чистой случайности оказались в одном помещении. Он соглашался на ласки, только когда находился в соответствующем расположении духа, что случалось не часто, а потому все особенно ценили эти моменты. В дополнение к его индивидуальным особенностям он, казалось, не испытывал потребности в беседах с людьми – почти никогда не мурлыкал, не урчал, не мяукал. Но если он очень хотел что-то получить, то обращался к Барбаре или Джеймсу. Обычно это происходило, когда он чуял запах любимого лакомства, бекона. Стоило ему уловить этот неотразимый аромат, как он скакал в комнату на задних лапках, возбужденно размахивая перед собой передними. Если бекон оказывался хрустящим, как он любил, он начинал буквально сходить с ума. Однажды Джеймс допустил ошибку, угостив его беконом на обеденном столе. С тех пор он каждый вечер устраивал на столе свой танец, требуя бекона и отказываясь от другой еды.

Но при всем этом он был добрым мальчиком. Правда, когда Барбара поднималась по лестнице из подвала, он хватал ее за ноги, так что она спотыкалась. Видимо, ему нравилось, что она вдруг вскрикивает и едва не падает. И стоило Джеймсу открыть ноутбук и приняться за работу, как он тут же вскакивал на письменный стол и укладывался прямо на клавиатуру и не трогался с места, даже если Джеймс опускал на него крышку ноутбука. Он просто продолжал лежать поперек клавиатуры, свесив с одной стороны свою пушистую физиономию с лукавой ухмылкой и передние лапы, а с другой – задние лапы и хвост. Но мистер Сэр Боб Киттенс был не только веселым клоуном. Каждое утро, когда Аманда собиралась в школу, он обходил ее комнату, тщательно обнюхивая все углы. Он вел себя как старший брат, надменный и неприступный, порой позволяющий себе бестактные шутки, но всегда заботливый по отношению к младшей сестре.

А может, так нравилось думать Барбаре. Может, утреннее обследование было одним из каждодневных ритуалов Мистера Сэра Боба Киттенса, который был приверженцем стабильности и определенного порядка. Каждое утро он будил Барбару ровно в пять утра, чтобы она накормила его завтраком. В будние дни, когда ей нужно было собираться на работу, это ее вполне устраивало, но в выходные! Тем более что в благодарность за ее услугу этот эгоист даже не давал себя погладить! Он предпочитал получить утреннюю порцию поглаживания от Джеймса, который входил в кухню, когда аромат готового кофе уже разносился по всему дому. Он разрешал себя погладить только утром и только Джеймсу – это началось в те первые недели, когда Барбара держала его на расстоянии, опасаясь слишком к нему привязаться.