Их Италия. Путешествие-размышление «по сапогу» - Владимир Познер

Белуччи: Таких моментов немало, как и у всех. Война, насилие… Я вряд ли что-то добавлю к тому, о чем и так все время говорят… И у меня есть дети… Я думаю о будущем, о том, что станет с человечеством… Но мне хотелось бы мыслить позитивно. Мне хочется верить, что человечество создаст что-то лучшее, несмотря на все то, что мы сейчас видим. В Средние века людей пытали и казнили на площадях, и все приходили на это смотреть как на спектакль…

Познер: Точно.

Белуччи: Да. И сегодня насилие тоже существует, но оно как-то более скрыто, возможно, людям стыдно за насилие. Мне хочется думать, что в общечеловеческом масштабе люди поймут: если они разрушают, то и где-то еще кто-то другой тоже что-то разрушает. Я верю в возрождение человечества, которое приведет к пониманию: идти навстречу другому и защищать другого означает также защищать самого себя, ведь это логично. У меня есть дети, и я надеюсь на лучшее. Раньше люди жили по сорок лет, сейчас – по восемьдесят. Я хочу думать, что, несмотря на имеющееся в мире плохое, налицо и пробуждение сознания, и устремление его к чему-то лучшему.

Познер: У вас две маленькие дочки?

Белуччи: Да. У меня две девочки, одной почти семь, а другой один год.

Познер: Они будут жить во Франции?

Белуччи: Ох, пока это маленькие цыгане. Они говорят на многих языках. Ну, младшей всего год, она пока еще мало говорит, но… старшая бегло разговаривает на четырех языках – на французском, итальянском, английском и португальском.

Познер: На португальском?!

Белуччи: Да, потому что мы часто бываем в Бразилии.

Познер: Вы, скорее, оптимистично смотрите на будущее своих детей? Или…

Белуччи: Послушайте, я надеюсь на лучшее, а иначе зачем было заводить детей? Повторю: я хочу думать, что человечество станет лучше…

Познер: Будем надеяться. Что ж, завершаю. Вы хорошо знаете Италию?

Белуччи: Достаточно хорошо.

Познер: Тогда подскажите. Если бы я мог поехать в Италию один-единственный раз и увидеть только одно-единственное место – что-то не туристическое, – что вы посоветовали бы мне посмотреть?

Белуччи: Есть столько всего, я не могу выбрать что-то одно…

Познер: И все-таки, одно-единственное место, которое важно именно для вас, то, на что вы смотрите со слезами на глазах?

Белуччи: Да всё! Потому что ты едешь в Тоскану, в деревню Сенезе, и она великолепна… Едешь в Умбрию, а Умбрия – это сады Италии… Едешь в Милан – это очень живой город, там происходит масса событий… Едешь в Рим – и видишь там самый красивый в мире свет. Едешь на юг – море, солнце, люди… Это Италия, сложно выбрать что-то одно…

Познер: Сложно, что и говорить! Но я бедный человек – могу поехать лишь однажды и увидеть что-то одно. Помогите же мне!

Белуччи: Ну, тогда я назвала бы… Рим. Рим – магическое место.

Познер: Магическое?

Белуччи: Да, для меня Рим – это магия. Для меня Рим – что-то невероятное. Я не римлянка, я из Умбрии. Я приезжаю в Умбрию, чтобы повидаться с семьей… Но Рим – это моя гавань. Я обожаю его… Его свет… Это нечто действительно волшебное… Эта его энергетика…

Познер: Мне он помог найти свои корни. Будучи первый раз в Риме, я посетил Форум, там было совсем мало людей, тихо, поскольку он находится ниже остального города… Я гулял там, среди руин… И тогда осознал, что да, я – европеец и мои корни здесь. Это мне действительно многое дало. И теперь каждый раз в Риме я иду туда… Не по туристическим маршрутам, которых существует великое множество. Там всегда немноголюдно, и это меня привлекает. Вы часто бываете в Риме?

Белуччи: Да, когда есть возможность, я еду туда. Моя дочь родилась в Риме.

Познер: Что вы думаете о Москве? Я не знаю, видели ли вы город, но я не считаю его красивым. Санкт-Петербург очень красив, особенно старая часть, улицы… А Москва… да, там много энергии…

Белуччи: Мне нравится Москва… По-моему, это красивый город. Красивый, интересный…

Познер: Интересный?

Белуччи: Да, там много чего происходит. И русские – особенный народ. Они севернее, но мне кажется, что они очень близки итальянцам.

Познер: Хорошо, но все-таки надеюсь встретиться с вами в Риме. Спасибо вам большое, было очень приятно с вами общаться!

Белуччи: Спасибо вам!

Андреа Бочелли

Помню, однажды, много лет тому назад, Фил Донахью пригласил меня на свою яхту (очень симпатичная, как ныне говорят, «лодка», ни размерами, ни убранством не напоминающая роскошные корабли российских миллиардеров). Поплыли мы из Уэстпорта на Лонг-Айленде. Фил включил на полную мощность свою первоклассную аудиосистему. И зазвучали сначала женский, а потом мужской голоса, затем после этого вступления мощнейший тенор запел «Time to say goodbye…». Я тогда впервые услышал Андреа Бочелли. Фил был в совершеннейшем восторге от него и сказал мне, что больше всего на свете он жалеет о том, что не родился с таким голосом. Мне же Бочелли понравился, но не более того. Я много слушал записей Карузо, Джильи, Паваротти, меня было трудно удивить.

Но Бочелли удивил.

Понятно, я никогда не думал, что буду интервьюировать его.

За прошедшие годы он побил абсолютно все рекорды по продажам записей опер, классических арий, стал обладателем бесчисленного количества призов, премий, наград. Критики-пуристы его ругают. Мол, у него нет школы, он превращает классику в попсу. Жалко их, бедных критиков. Они (как и Фил) хотели бы иметь такой, как у Бочелли, голос, уметь петь, но нет у них ни того, ни другого, этого они не могут простить Бочелли и за это не любят его (в отличие от Фила).

Бочелли удивил меня не пением, хотя его невероятная популярность поражает. Он удивил меня кругозором, взглядом на жизнь, умом, скромностью.

Познер: Я хотел бы спросить прежде всего о том, как рано у вас проявился музыкальный дар? Когда впервые стало понятно, что у вас он есть?

Бочелли: Я никогда не задавался этим вопросом и так и не знаю до конца, есть ли у меня талант или нет. Но если тебя все время просят петь, значит, твое предназначение – петь. Когда я был ребенком, пение было моим наказанием. Когда к нам в дом приходили гости, меня звали, отрывали от игр с друзьями и просили спеть. И в школе тоже постоянно просили спеть что-нибудь. И тогда я понял, что это моя судьба.