Пятая Бездна - Саша Степанова

* * *

Она думала о том, что главная теория крестного рухнула – Николай не имеет отношения к тому, что ее вызвали. Остается озеро в бабушкиной деревне. Тогда ее спас Егор, вот только сама она ничего не помнила. Упала в воду, захлебнулась, дальше – дом. Ей сказали, что Егор ее вытащил, но так ли это на самом деле? Нужно поговорить с Егором. Может, он подобрал ее на берегу. Может, видел кого-то рядом. Сбросить в воду, подождать, вытащить и отыграть – так мог поступить Зовущий, с которым у нее была связь. Какая связь? Он подавал ей кубики для пирамидки? Приходил в гости, чтобы вместе лепить кулички из песка? Может, водил в зоопарк и покупал сахарную вату? Хоть бы что-нибудь вспомнить до этого дурацкого озера… Платье на утреннике в детском саду не считается. Поговорить с Егором. Он старше и точно помнит больше.

Вместо ранних детских воспоминаний мозг подсунул Матвея. Лера познакомилась с ним два года назад в летнем лагере. Он первым подошел, чтобы познакомиться, и все время оказывался рядом – на соревнованиях, концертах, – и в столовой всегда садился за ее стол. Подруги страшно завидовали, Матвей был красивым мальчиком. А она каждый вечер прогуливалась с ним под ручку по самой дальней дорожке – говорить было не о чем. Перед сном думала, что дальше. Было понятно, что рано или поздно он ее поцелует. А потом? Дома, в Москве? Целоваться не хотелось, но подруги уже целовались и рассказывали об этом.

В конце концов Лера испугалась растущей многозначительности их встреч и наврала Матвею про отца, который работает в полиции и страшно карает всех ее парней. Матвей поверил и до конца смены гулял с ее подругой. Завидовали теперь уже той – а Лера наслаждалась свободой от вынужденных встреч и тоже завидовала.

«Невзаимная любовь безопасна, – думала Лера, посматривая на Вэла. – Ты любишь не человека, а свои мечты о нем. Можно просто вообразить, какой он и что слушает ту же музыку и ходит в кино на те же фильмы. И говорит, как твой любимый герой, и ведет себя так, как тебе нравится. В реальности все иначе».

Не то чтобы она не задумывалась об этом раньше, но не признавалась себе, а значит – никому. А как только призналась, все стало понятно и просто – хотя бы внутри.

«Я люблю Вэла Снежина», – подумала Лера. И снова: «Я люблю Вэла Снежина». Время замедлило бег, позволяя рассмотреть это чувство повнимательней, и вновь рвануло наперегонки с летящей под колеса дорогой, встречным ветром и бьющимися о стекло насекомыми.

Глава 7. В теории трагично, но на практике встречается

Доехали затемно. В свете фар виднелись крыльцо, резные деревянные колонны и треугольный козырек над входом. От дома пахло сыростью и временем. Леру удивили почтовый ящик, по старинке прибитый к воротам, и звонок. Нужно было с силой потянуть за ручку, привязанную к витому шнуру, – в ответ из глубины дома донеслось звяканье колокольчика.

На крыльцо выскочила девушка – высокая, яркая, как тропическая бабочка, в платье, летящем за каждым движением. Ее руки, ноги и плечи покрывал ровный загар цвета топленого молока – не московский дачный, по которому можно понять, какая одежда на тебе была надета. Морской и заграничный. Лера внезапно подумала про Петра – вот кто сейчас не о море мечтает…

– Вэл, ох, Вэл, спасибо, что приехал! – Алиса обняла, нет, обхватила его платьем.

– Ульяна, Валерия, – представил он, высвобождаясь.

Алиса едва заметно им кивнула. Лера почувствовала аромат ее духов – старинный, но знакомый, запах церкви, в которую приходишь, потому что очарован ею.

– Ужин готов, мы ждали вас немного раньше, но Алевтина все разогреет.

Вэл за ее спиной состроил гримасу страдания.

– Ну наконец-то добрались! – Из столовой в облаке ванили и корицы появилась румяная женщина, похожая на сдобную булку. Просто удивительно, что у Алисы была такая мама. – Алиса, не стой, зови дедушку к ужину. Дорогие мои! Помыть руки можно там, вытереть здесь, туалет тут и на втором этаже, переодеться можно в той комнате, поторопитесь, пожалуйста, Евсей Игоревич не любит, когда опаздывают. И сюда, все сюда. Садитесь где вам удобно, только кресло Евсея Игоревича прошу не занимать.

Лера запуталась, что и в каком порядке нужно делать. Судя по выражению лица Ульяны, она тоже растерялась. Все трое дружно растерли по ладоням розовую пену, промокнули руки подсунутым полотенцем и потянулись в столовую, где уже было сервировано. Лера никогда не видела такого количества ножей и вилок. Она переглянулась с Ульяной. Та изобразила панику и выбрала дальний стул. Вэл хладнокровно сел по левую сторону кресла, которое нельзя было занимать. Лера осмотрелась и приземлилась рядом с Вэлом. Перед ней оказалась индейка, запеченная целиком, а значит, был шанс за ней спрятаться.

– Добрый вечер, молодые люди!

В комнату вошел худощавый мужчина с совершенно седыми волосами. Цепким взглядом окинул всю компанию и, опираясь на трость, опустился в кресло во главе стола. Ульяна и Вэл как по команде вскочили с мест, Лера последовала их примеру. Только когда профессор заправил салфетку за воротник, они позволили себе сесть.

– Как поживает Матушка? Здорова ли?

Некоторое время выпускники «Бересклета» вели светскую беседу с хозяином дома. Лера помалкивала, только успевала подглядывать за тем, как Вэл решает проблему выбора ножа, вилки и бокала к каждой смене блюд. Кажется, пока что ее полная неосведомленность в глаза не бросалась.

– Алевтина, а что, Софья так и не звонила?

– Велели передать, что задерживаются в театре, будут позже, – ответила сдобная женщина, и Лера догадалась, что это не хозяйка дома, а прислуга.

Алиса изящно расправлялась с салатом и бросала долгие взгляды на Снежина. Вэл, увлеченный беседой с Евсеем Игоревичем, знаков внимания не замечал. Зато их замечала Лера.

Как только Алевтина подала десерт, хлопнула входная дверь. Минуту спустя на пороге появилась дама, похожая на Алису. Лера ковырнула пирожное неправильной вилкой и улыбнулась, подражая Ульяне.

Софья моргнула Алевтине, поздоровалась с профессором и остановилась возле Снежина. Маленькая театральная актриса едва доставала макушкой ему до плеча, однако все равно над ним возвышалась. Протянула руку и кивнула, когда Вэл едва коснулся губами тыльной стороны кисти. И откуда он знает весь этот политес, с досадой подумала Лера. А внутри что-то гадко скреблось и пощипывало с того самого момента, как она ступила на порог этого дома, больше напоминающего музей. Вся