Корни гор, кн.1: Железная голова - Елизавета Дворецкая

Усадьба наполнилась гомоном и стуком шагов. Весь двор был занят лошадьми и волокушами, во всех строениях домочадцы Кетиля жались по углам, чтобы дать место пришельцам. Двери амбара, овина, даже бани стояли настеж, везде мелькали горящие факелы. В гриднице, в кухне, даже в спальном покое разожгли яркий огонь. Женщины разложили много плоских камней, на которых вскоре уже шипели ломти медвежатины. Гутхорм пригласил и хозяина поесть с ними, но тот, держа кусочек горячего мяса, посматривал на гостя с тревожным недоверием. Ничего хорошего лесным жителям посланцы конунга дать не могли, а вот плохого – сколько угодно.

– Так ты, значит, даже не знал, что квиттами теперь правит Гримкель конунг? – начал беседу Гутхорм, когда с едой покончили. Теперь знатный ярл повеселел, и местная неосведомленность даже забавляла его.

– Откуда нам знать? – Кетиль Носатый уклончиво повел плечом. Хозяин уродился невысоким и щуплым, только голова его, в соответствии с именем, была крупной, высоколобой и залысой[12]. – Мы живем в глуши, никого не видим, на равнине не бываем. И на побережьях тоже…

– Но вы хоть знаете, что у нас война с фьяллями? – Гутхорм усмехался, и его зубы ярко блестели в темной вьющейся бороде. – Уж этой-то новости вы не могли пропустить!

– Конечно нет. – Кетиль бросил на него неприязненный взгляд, и глаза его оказались умными и острыми. – Мы же не медведи. У нас тут полным-полно беженцев отовсюду. Есть даже два человека с самой границы с раудами, только они живут не у нас, а у Траина Горбатого – это там, подальше на юг. Но мы все слышали, что они рассказывают.

– Значит, ты должен знать, что квиттам нужно оружие. – Гутхорм с важностью кивнул и отставил деревянную чашку, в которую ему здесь наливали вместо пива какую-то брусничную кислятину. – Гримкель конунг послал меня собирать дань с его подданных. Частью он вынужден делиться с фьяллями, поэтому ты сам понимаешь, что квиттам нужно много мехов и особенно железа, чтобы отстоять свою честь и свободу.

– Вот как? – протянул Кетиль и отвел глаза. Потом он снова глянул на Гутхорма, моргая и изображая непонимание, и тихо спросил: – А мы-то здесь при чем?

– Как – при чем? – Гутхорм широко раскрыл глаза и подался ближе к хозяину. – Я же сказал: я собираю дань для конунга, чтобы он мог потом собрать войско и загнать этих фьяллей обратно в их троллиные горы!

– Но ты сказал: с подданных Гримкеля конунга, – продолжал свое Кетиль, не поднимая глаз и уставив в знатного ярла свой залысый лоб. – А мы не знаем никакого конунга Гримкеля. Мне пятьдесят шесть лет – я был на том тинге на Остром мысу, на котором квитты признали конунгом Стюрмира. Что-то еще там болтали пару зим назад про Вильмунда конунга, теперь вот говорят про Гримкеля – мы ничего такого не знаем. Мы назвали конунгом только Стюрмира, и другого конунга у нас нет. Вот когда Стюрмир придет за данью…

– Что ты болтаешь! – рявкнул Гутхорм. Теперь он уже не улыбался, его глаза в свете огня сверкали как угли. – Ты что, не слышал, что Стюрмир конунг погиб? Вот уже второй год, как он мертв! А Гримкель конунг был провозглашен на тинге Острого мыса сразу после этого!

– Я там не был. И никто из моих соседей тоже, – кротко заметил Кетиль.

– Это ваше дело, – отрезал Гутхорм. Его давно уже раздражала тупость этих лесных жителей, не желающих знать ничего, кроме своих троллиных углов. – Гримкель конунг правит квиттами, хочешь ты этого или нет. Он принес мирные обеты фьяллям, но он соберет войско и разобьет их, как только у него будет такая возможность. А для этого нужно серебро и железо. Короче: мне нужны меха, белки, лисы и куницы и железо, не больше половины того, что вы собрали за это время. Ведь в прошлом году вы никому никакой дани не платили?

– Мы не будем платить! – Кетиль вдруг прямо глянул в глаза Гутхорму, и теперь вид у него был не глуповато-смиренный, а решительный и упрямый. – Мы не признавали Гримкеля конунгом. Он ничего для нас не сделал. Он позволил фьяллям захватить чуть ли не весь Квиттинг, а теперь я должен содержать тех людей, которые по его вине лишились своих домов. И еще приплачивать за это фьяллям…

– Ты будешь платить! – Гутхорм вскочил на ноги, и отброшенная чашка покатилась по полу. Он не слишком вслушивался в речь хозяина, поняв только то, что он смеет противиться. – Я собираю дань для Гримкеля конунга, и я соберу все, что ему причитается! Хочешь ты этого или не хочешь! И если ты сам не дашь, я возьму сам!

Кетиль Носатый молчал, и Гутхорм велел обыскать усадьбу. Поднялся женский крик, плач, призывы к богам полетели в темноту, но люди Гутхорма встречали это все не в первый раз. В амбаре нашлось сколько-то мехов, приличные запасы ржи и сушеной рыбы, но железа нигде не было.

– Только не рассказывай мне, что у тебя нет железных копей и вы не плавите руду, – сказал Гутхорм Кетилю, который все так же сидел на своем месте. – Где ты спрятал железо?

Кетиль молчал, не поднимая глаз, точно окаменел.

– Молчишь? Ну, молчи, – позволил знатный ярл. – Я велю посадить тебя меж двух костров, и ты будешь там сидеть, пока не заговоришь.

Его хирдманы мгновенно принялись за дело: часть лошадей вывели за ворота, чтобы освободить место, принесли дров, и перед хозяйским домом вскоре запылали два костра. Со стены в сенях сняли веревку для дров, лохматую, с прилипшими ошметками коры, и ею связали хозяина усадьбы. Женщины причитали и плакали, уверенные, что для Совьего Перевала уже настала Гибель Богов. Связанного Кетиля посадили между двух горящих костров. Он сидел опустив голову и не шевелясь, хотя жар с двух сторон окатывал его плечи.

– Подвиньте поближе, – распорядился Гутхорм ярл, понаблюдав за ним. – Он еще не понял.

Хирдманы принялись палками сдвигать пламя. Кетиль сидел красный, как шиповник, пот катился по его лицу, а плечи невольно дергались от подступающего жара, но на лице застыло то же озлобленно-замкнутое выражение.

– Что это ты затеял, Гутхорм Длинный? – раздался вдруг где-то рядом изумленный женский голос.

Гутхорм и его люди обернулись. И непочтительное обращение, и уверенный голос позвучали здесь так неуместно, что каждый усомнился, не ослышался ли он.

Перед раскрытыми воротами, освещенная пламенем обоих костров, стояла высокая молодая женщина. Густые темные волосы покрывалом окутывали ее тонкую фигуру и спускались ниже колен. На ней была косматая накидка из волчьего меха, а в руке она держала кривую палку с облезлой и висящей лохматыми прядками корой. Отсветы костра играли в больших глазах, темных, как подземелья Нифльхейма*.

– Ты кто такая? – изумленный Гутхорм шагнул вперед.

– Это ты кто такой? – с презрением и гневом ответила женщина. – Я – Хёрдис Колдунья, меня здесь все знают. Я – хозяйка Медного Леса. А ты кто такой, Гутхорм Длинный, зовущий себя ярлом? У нас тут ярлов нет. Я давно за тобой слежу. Никакого терпения не хватит смотреть на твои бесчинства! По какому праву ты ползаешь по моей земле и еще болтаешь что-то о дани? Медный Лес никому не обязан никакой данью, тебе это твердят на каждой усадьбе, а ты все еще не понял! Но это уже свыше всякого терпения!

Взмахом палки женщина указала на Кетиля, сидящего меж двух костров и вжимающего голову в плечи. И пламя мигом опало, оба костра засветились холодным голубоватым светом, будто сотни болотных огоньков собрались в одно место. Двор сразу сделался странным, непривычным, голубоватый свет пугал, так что хирдманы отпрянули от костров и даже Гутхорм ярл попятился.

– Кто дал тебе право чего-то требовать с моих людей да еще и наказывать их? – возмущенно продолжала женщина. – Никто не давал! Это мое право, и я не уступлю его никому! Только я могу собирать здесь дань, когда она нужна мне, только я могу наказывать жителей Медного Леса! С тех пор как я убила Стюрмира, в Медном Лесу один конунг – это я! И я не поручала тебе собирать дань за меня!

– Ты убила Стюрмира конунга? – потрясенный всем происходящим Гутхорм нелепо трогал руками собственное лицо, будто хотел проснуться, и из всей этой грозной и немыслимой речи ухватил только то, что было ему ближе всего. – Его убил великан… лавина…

– А лавину на него обрушил великан, а сделал это он по моему приказу! Стюрмир посмел убить моего отца, Фрейвида Огниво, и напрасно он думал, что за Фрейвида некому отомстить! Моя месть нашла его, когда он и думать о ней забыл! И так будет со всяким, кто встанет у меня на пути! Передай твоему Гримкелю, который зовет себя конунгом, что тинг Медного Леса отверг его! Ему никогда не собирать дани с моих людей!

– Я слышал, что ты – противница фьяллей! – Гутхорм наконец хоть что-то сообразил и понял, с кем имеет дело. – Разве нет?

– Да! – Хёрдис дочь Фрейвида высокомерно кивнула. – У меня с ними свои счеты.

– Так почему же ты не хочешь помочь нам против них? Ведь я собираю железо, которое пойдет на мечи наших воинов!