Мертвая заря - Алексей Макеев

— Варя дома, можете сами у нее спросить. Только занята она: матери с утра хуже стало, так она от ее постели не отходит. Но вы попробуйте, зайдите, может, она и улучит минутку с вами поговорить.

Гуров так и сделал. Он вышел от Тихонова, пересек улицу, вошел во двор к Варваре и постучал в дверь. Ему никто не ответил, и он собрался еще раз постучать, но тут дверь приоткрылась, и сыщик увидел лицо Вари. Девушка выглядела печальной и осунувшейся. А еще на сыщика через открытую дверь пахнуло тяжелым запахом, который бывает в палатах, где лежат тяжелобольные.

— А, это вы! — сказала Варя. — Хорошо, что зашли, я как раз о вас думала. Я тут сегодня пасла Звездочку возле леса, и вдруг слышу крик…

— А что кричали, вы расслышали? — спросил Гуров.

— Да. Кричали «На помощь, помогите!». И еще раз, и еще. А потом слышу, в лесу ветки трещат, идет кто-то. И я увидела…

Тут из глубины дома послышался полный боли стон, а затем жалобный возглас: «Варенька! Плохо мне! Ты где?»

— Иду, мама! — крикнула девушка и виновато посмотрела на Гурова: — Нет, сейчас рассказать не получится — мама зовет. Вы вечером приходите, вечером ей обычно лучше становится, она засыпает. Тогда все расскажу.

— Хорошо, я обязательно зайду, — пообещал Лев.

От дома Варвары он прямиком направился назад, к коттеджу Подсеваткиных. Коттедж выглядел не таким роскошным, как у погибшего Шаталова, он был уютным и аккуратным, словно домик из сказки. И участок не поражал великолепием, которое создается усилиями профессионального садовника, но здесь тоже было много цветов и подстриженный газон.

Сыщик нажал на кнопку звонка, и спустя некоторое время из дома показалась женщина. Гуров представился и объяснил цель своего визита.

— Да, мы слышали об убийстве, — сказала она. — Какая трагедия! Заходите, буду рада познакомиться. — Меня зовут Людмила Николаевна, но лучше просто Люда. Пойдемте в дом.

Вслед за ней Гуров вошел в коттедж. Здесь их встретил хозяин — мужчина лет сорока, склонный к полноте, назвавшийся Максимом. Сыщика пригласили в гостиную, Людмила Подсеваткина тут же принялась подавать чай.

— Мы живем скромно, совсем не так, как Шаталовы, — произнес Максим, заметив, что Гуров оглядывает гостиную. — И слуг у нас нет, все делаем сами. Хотя на отсутствие денег не жалуемся. Просто мы считаем, что не надо кичиться своим богатством. Надо быть скромнее и ближе к природе.

— Да, я слышал, что вы тут чуть ли не единственные, кто ходит в лес, собирает грибы, ягоды, — сказал Гуров. — В связи с этим я и хотел спросить: а сегодня кто-нибудь из вас был в лесу или возле него?

— А как же, были, — ответила Людмила. — У нас с Максом такой распорядок дня: после завтрака мы оба отправляемся на природу — в лес или на речку. Я обычно беру мольберт и занимаюсь своей мазней, а Максим гуляет, а потом помогает доставить все обратно. Сегодня мы почти до полудня провели на опушке.

— Говорят, там растет много земляники, — заметил Гуров.

— Кто это вам сказал? — удивилась Людмила. — Она, конечно, есть, но не везде, еще поискать надо. Вот в глубине леса мы нашли два пригорка — это просто земляничное изобилие. Я уже пять банок варенья сварила!

— Скажите, а вы не видели там, на опушке, женщину, собирающую ягоду? — продолжал расспрашивать Гуров.

— Я сразу углубился в лес и никого не видел, — признался Максим. — Может, ты, Люся?

— Да, я кого-то видела… — стала вспоминать Людмила. — Погодите… Да, я видела эту милую девушку — Варю. Она пасла свою корову, я даже сделала пару набросков, может, позже напишу ее портрет на фоне леса. А потом… потом я видела какую-то женщину. Правда, я ее не узнала — она была далеко. Но только она вовсе не собирала ягоды. Быстро вышла из леса и направилась в поселок. Следом за ней вскоре вышла еще одна. Но она уже не спешила и тоже пошла в поселок. Да, и еще был один человек. Он шел по тропинке, по которой ходят рыбаки. Но это было очень далеко от того места, где мы стояли, и я даже не могу сказать, мужчина это был или женщина.

— А этот человек — он шел в лес или из леса? — уточнил Гуров.

— Из леса, все они шли из леса. А позже, уже ближе к обеду, прямо на нас вышел этот чудак, сосед Вари — Егор Демьянович. Я еще хотела с ним поговорить, но он не был расположен к беседе и ушел. Вот и все.

— Стало быть, эти люди, о которых вы говорите, тоже вас видели?

— Да, Варя видела, и Тихонов, конечно, видел. А вот остальные… Мне кажется, они даже по сторонам не смотрели, так что, скорее всего, не видели.

— Скажите, а вот эти две женщины, вышедшие из леса одна за другой, — они не похожи, скажем, на тех женщин, которые живут в доме Шаталова?

— Вы имеете в виду Ольгу? Понимаете, у Оли такие характерные соломенные волосы, я ее издалека узнаю. А те… Хотя, знаете, я сейчас стала вспоминать и сообразила: они обе были в платках, так что волосы были не видны, поэтому ничего определенного сказать не могу.

— У меня остался последний вопрос. А вы сами как были одеты во время прогулки?

— Я всегда в жару ношу белое, — ответила Подсеваткина. — А Максим… он надел пеструю рубашку.

— Да, если хотите, могу показать, — добавил Максим.

— Нет, не надо, я всего лишь хотел уточнить кое-какие показания других участников, — сказал Гуров, поднимаясь. — Спасибо за чай, мне пора идти.

Глава 12

От Подсеваткиных сыщик, никуда больше не заходя, направился к домику своего друга Труева. Тот как раз приступил к обеду.

— Вот, ждал тебя, ждал, так и не дождался, — сказал он, указывая на стоящую на столе вторую тарелку. — Давай садись, поешь ушицы. А то я тебя знаю: как начнешь работать, так обо всем забываешь, не ешь и не пьешь. Что мне потом Мария скажет?

— Поблагодарит за то, что посадил меня на диету, — ответил Гуров, садясь за стол, — не дал жиром обрасти.

— Какой там у тебя жир! — махнул рукой Труев. — Ты всегда был тощий, такой и остался. Ну, как успехи? Что нового узнал?

Гуров пересказал ему содержание допросов, проведенных в доме погибшего Шаталова, бесед с Тихоновым, Варей, с Подсеваткиными и заметил:

— Кое-что начинает проясняться. Например, что Константин Шаталов совсем не похож на святого: привез в дом девушку и тут же изменяет ей с горничной. Но при этом у него появляется железное алиби: если он провел все утро с Настей, то убить отца никак не мог. А еще имеется противоречие в показаниях женщин. Если верить Ольге Григорьевне и Прыгуновой, то первая зашла в лес по тропинке и таким же образом вскоре вышла, а вторая вообще в чащу не углублялась, собирала ягоды на опушке. Между тем Людмила Подсеваткина утверждает, что видела двух женщин, вышедших из леса, но ни одной — собиравшей поблизости землянику.

— Стало быть, тебе надо еще раз допросить обеих дам, — сказал Глеб Павлович — Какая-то из них явно врет, и мне кажется, что это Прыгунова.

— Мне тоже так кажется, — согласился Гуров. — Я даже подумал, что завтра можно провести с ней следственный эксперимент — пусть покажет, где именно собирала ягоды, и пригласить для участия в нем Людмилу Подсеваткину. Может, тогда удастся установить, где на самом деле была старшая горничная. А может, никакого эксперимента и не потребуется. Все будет зависеть от того, что мне вечером расскажет Варя. Она была рядом с этими вышедшими из леса женщинами, и ее рассказ может оказаться очень ценным.

— Кроме ее рассказа у нас еще должны быть результаты экспертизы, — напомнил Труев. — Мой коллега должен проанализировать образцы ткани, которую он нашел на теле Шаталова, а также на земле, и ту ткань, которую ты нашел в лесу. Вот тогда будет полная ясность.

— Да, эта информация самая важная, — кивнул Лев.

— А что ты собираешься делать до вечера?

— До вечера я собираюсь еще раз сходить в лес. Причем не один, а вместе с тобой.

— Думаешь, это так опасно? — насторожился Труев.

— Нет, ты мне нужен не как охранник, — рассмеялся Гуров, — а как криминалист. Я хочу вновь найти второй след, который видел сегодня утром, и хочу, чтобы ты снял с него отпечаток. У тебя ведь твой криминалистический набор с собой?

— Угадал. Сам не знаю, зачем я его сюда притащил. Но тем не менее притащил.

— И правильно сделал, — улыбнулся Лев. — Сегодня он нам очень пригодится.

Друзья вдвоем быстро убрали со стола, после чего Труев открыл стенной шкаф и извлек оттуда потертый кожаный чемоданчик. Когда они вышли из дома, долгий летний день начал клониться к вечеру и солнце уже коснулось верхушек елей.

Вначале они дошли до той полянки, где разыгралась трагедия, и Гуров повел друга по следам, которые они с Русланом оставили утром, пока вышли на каменистую осыпь, где все следы пропали. Походив немного, Гуров, как и утром, нашел второй след: достаточно отчетливый отпечаток ноги, обутой в женскую туфлю.

Теперь за дело принялся Труев. Раскрыв свой чемоданчик, он извлек специальный состав для фиксации отпечатков и аккуратно нанес его на один из следов. Подождал, пока отпечаток затвердеет, и так же аккуратно отделил его. Кроме того, он взял несколько образцов почвы.