Тайная война Разведупра - Михаил Ефимович Болтунов

захватила машину, вторую, третью, перебила около 20 человек. В основном средний и младший комсостав, захватила их оружие, документы, подожгла машину, уничтожила линию связи и ушла. То же самое делали и другие группы.

Товарищ Запорожец говорил, что у них всего 13 финнов действовали в тылу. И то, как неприятно иметь у себя в тылу подобные группы. На фронте 9-й армии появилось несколько белофиннов. Они перешли нашу границу и, углубившись на 2–3 км, срезали один телефонный столб, который связывал пограничные заставы. В наших частях была паника, мол, здесь шныряет банда финнов, и говорили о них бог знает что. Представьте себе, что делалось тогда у финнов после нашей работы в тылу.

У нас был радиоприемник, который дали в политуправлении армии, мы слышали финские передачи о действиях нашего отряда. Они говорили, что целые батальоны парашютных десантов сбрасываются русскими, видимо, думали, что на такое удаление наши люди пройти не могут. Кричали о новых видах военных действий и т. п. Наверное, мы им порядком насолили.

18 февраля прилетел начальник разведывательного отдела армии и отдал приказание: к 23-й годовщине Красной армии надо преподнести большой подарок. Я говорю, может быть, лучше подарок сделать после празднования. У финнов поубавится бдительности. Он со мной не согласился. Говорит, приказываю.

Послали группу в 50 человек восточнее Кухмониеми на помощь 54-й дивизии. Эта группа погибла, причем должен сказать, что она состояла из красноармейцев. Остальная часть нашего отряда была укомплектована ленинградскими добровольцами. Пленные, которые были потом захвачены, рассказывали, что участвовали в уничтожении этих людей. Наши красноармейцы три дня вели бой, будучи в окружении. Ни один из наших не сдался в плен, три человека, оставшихся в живых, в последний момент взорвали себя гранатами.

Одновременно другая часть отряда пошла западнее Кухмониеми, разделившись на отдельные группы. Они должны были перерезать шоссейную дорогу Каяани — Кухмониеми. Одна из групп напала на штаб 9-й пехотной дивизии противника. Должен сказать, мы докладывали и раньше, что в этом районе расквартирован штаб. Но командование 9-й армии не обратило внимание на эти данные, считая, что штаб пехотной дивизии противника находится в другом месте. Так вот, группа в количестве 24 человек очутилась в расположении войск противника, куда она вошла ночью. Бойцы обнаружили это только на рассвете, увидев замаскированные бараки, полные солдат противника. Тут же недалеко был и крупный штаб. Они зарылись в снег и решили ждать ночи, чтобы напасть на штаб. Однако группа была случайно обнаружена в 16.00 из-за нечаянного выстрела. Один из товарищей очищал автомат от снега.

Тут начался бой малой по численности разведгруппы против полка пехоты, командного состава штаба и авиации. Группа вела бой с 16.00 до 2 часов ночи. Наших было убито 14 человек, ушло 8. Они отошли с боем и соединились с другими группами, действовавшими правее.

К сожалению, в этом бою был убит секретарь комсомольской организации и другие бойцы. Люди, которые участвовали в бою, вели огонь из маузеров и автоматов и были одеты в финскую форму. Каждый из них уничтожил не менее 8—10 белофиннов, главным образом офицеров. Около 100 трупов противника осталось там.

Когда оставшаяся часть подразделения вышла на лед озера к островам, группа финских летчиков преградила им дорогу. Есть основания думать, что нашими был убит крупный финский начальник, поскольку у него была хорошая одежда, красивая сумка, золотые часы. Почти вся группа противника была перебита. Финны в тот момент были охвачены паникой. Начали вести беспорядочный артиллерийский огонь.

Есть и другие примеры героизма. К сожалению, этот товарищ убит. Он представлен к званию Героя Советского Союза. Речь идет о ленинградском лыжнике, замечательном гражданине нашей страны Мягкове. С группой лыжников в 13 человек для того, чтобы выяснить наличие войск в районе Кухмониеми, в течение 23 часов он совершил 90-километровый марш. Это на лыжах, когда человек утопает выше колена в снегу. Правда, у него была отменная лыжная подготовка, да и людей в его группу мы подобрали хороших.

Западнее Кухмониеми он влетел в расположение финской зенитной батареи, убил офицера и еще несколько финнов, поднял панику, узнал, что там есть зенитная батарея, несколько пехотных рот, через них проскочил и вернулся. Его с бойцами окружил в одной деревушке противник силой до роты с пулеметами, но они стойко дрались, нанесли большие потери противнику, и вышли из окружения — пробились гранатами. Правда, Мягков потерял одного из лучших бойцов отряда. Товарищ Мягков провел ряд замечательных операций, жаль, что к концу событий погиб.

Нам учить надо людей. Мы работали всего месяц с лишним. Я считаю, что если бы у меня были подготовленные еще в мирное время бойцы, то удалось бы довольно много вреда нанести финнам.

Должен сказать, что отряду, который был у меня сформирован из ленинградских добровольцев-лыжников, очень тяжело приходилось. Тяжелее, чем частям, которые находились на фронте. Однако, можно с гордостью сказать, что это замечательные люди нашей родины.

Я считаю, что необходимо решить вопрос о создании специальных частей в ряде округов. Надо начинать их готовить. В составе армий эти части принесут большую пользу, выполняя помимо специальной работы задачи дальней разведки.

В конце своего выступления Мамсуров резко критиковал Мехли-са. Начальник политуправления не ожидал такого. Мехлис побледнел и бросился в атаку.

— Это все клевета, я вас видел один-два раза.

Мамсуров спокойно ответил:

— Мне клеветать нечего, я говорю то, что есть.

Мехлис вновь подскочил:

— Это сплетня.

На сей раз не выдержал Сталин.

— Мамсуров сказал правду, — глухо отозвался он. — Нам нужно уважать то, что говорит товарищ, работающий на фронте. Мне говорил об этом еще один товарищ.

— Хорошо бы назвать? — петушился Мехлис.

— Не буду называть, — ответил Сталин, — он сказал мне, Молотову и Ворошилову.

— Говорить надо в открытую, — не унимался Лев Захарович.

— Рычагов… — сказал Сталин. Он помолчал и добавил: — О клевете не может быть и речи. Товарищ Мамсуров говорит, у товарища Рычагова такое же мнение.

Бесполезно дискутировать с товарищем Сталиным сегодня, да и было бесполезно вчера. Человек красен своими делами. План обновления Красной армии был, по словам Хаджи, прекрасен. Он вселял оптимизм…

Надо было истреблять кадры РККА, которые решали все, и вылепить новый командный состав. Удивительная наша слепота и коварство власти».

В зале вновь наступила гнетущая тишина. Собравшиеся словно оцепенели. Поразительно было слышать такие слова из уст великого Сталина.

…В перерыве Хаджи Мамсуров вышел в холл. К нему подходили командиры, одобрительно жали руки, поддерживали. И тут он увидел своего старого знакомого, «генерала Бодегу» — Павлова. Он подошел, поздоровался