Невеста Рейвенсдена - Джулия Бэрн

Больше никто из них не проронил ни слова. Они спешились, и Сара повела его по дорожке, обсаженной цветами, к главному входу дома, выстроенного в георгианском стиле. Завернув за угол, Ник увидел высокого седовласого старика – опираясь на трость, он спускался с лестницы. Услышав шаги, старик поднял голову и улыбнулся.

– Сара, моя дорогая, – ласково проговорил он, протягивая к ней тонкую, изящную руку, – я волновался. Куда ты подевалась?

– О, дядя Джаспер, мне очень жаль. Разве уже так поздно? – Сара поспешила вперед с такой готовностью, что покинутый без всякого сожаления Ник даже сжал кулаки от огорчения.

Она взяла протянутую дядей руку и, встав на цыпочки, поцеловала его сморщенную щеку. Было ясно, что, какие бы кошмары ни преследовали ее, кого бы или чего бы она ни боялась, причину надо было искать не здесь. И его снова поразило, как быстро она сумела взять себя в руки.

– Во всем виновата Медок, – объяснила она, бросив на Ника такой красноречивый взгляд, что тот не мог не подыграть ей. – Она просто отказалась идти домой, не проскакав по своей любимой тропинке вокруг скал. И мне пришлось бы подчиниться ее капризу, я уже не знала, что и делать, но тут на нас наткнулся лорд Рейвенсден. Он любезно предложил мне свою помощь, и я подумала, что ты захочешь поблагодарить его, так что…

Прежде чем она закончила свой сбивчивый рассказ, сэр Джаспер выпустил ее руку и повернулся поприветствовать гостя. Ник встретился взглядом с добрыми и проницательными голубыми глазами.

– Итак, милорд, вы и есть внук старого лорда Комберфорда, – вкрадчиво проговорил старик. – Рад познакомиться. Я как раз на днях собирался нанести вам визит и, признаться, чрезвычайно благодарен за то, что вы избавили меня от необходимости совершать утомительное путешествие в дребезжащем шарабане, на котором Сара заставляет меня ездить. Но, надеюсь, злоключение моей племянницы не нарушило ваших планов?

– Очень рад познакомиться, сэр. – Ник инстинктивно смягчил голос и как можно легче пожал руку пожилому джентльмену. – Нет, это нисколько не нарушило моих планов. Мисс Линлей преувеличивает. Я просто проводил ее до дома.

– Что ж, весьма обязан вам, сэр. Сказать правду, я не одобряю эту причуду, которую она вбила себе в голову, – ходить гулять или ездить верхом одной. Теперь мы видим, что из этого может выйти.

– Но, дядя Джаспер, я же сказала вам…

– Да, да, дорогая. – Он потрепал ее по щеке. – Я понимаю, что безнадежно старомоден, но тут уж ничего не поделаешь. Ты должна быть снисходительна к старику, который беспокоится о тебе.

Она весело улыбнулась ему.

– Дорогой дядя Джаспер, для этого нет никаких оснований, уверяю вас. Но мне очень жаль, что я причинила вам беспокойство. Как мне загладить свою вину? Проиграть следующую партию в шахматы?

– Хитрая девчонка, – засмеялся он. – Видите, что творится, милорд! Мог ли я предположить, что до этого дойдет, когда показал ей шахматную доску? Но что же мы стоим на ветру? Входите, сэр, входите. Ваш дедушка говорил мне, что вы и сами превосходно играете в шахматы. Полагаю, выучились у него? Возможно, как-нибудь вы доставите мне удовольствие и мы сыграем партию?

– Я так долго не играл, что, боюсь, разочарую вас, сэр, но буду счастлив тем не менее сразиться с вами. – Ник предложил Саре руку, чтобы подняться по ступеням, и слегка нахмурился, почувствовав едва уловимую дрожь, как только его пальцы коснулись ее руки.

Девушка бросила быстрый взгляд на дядю, но сэр Джаспер был полностью сосредоточен на трудном для него подъеме. Так и не заметив замешательства племянницы, он ввел их в небольшой светлый зал, из которого выходили двери в соседние комнаты и узкая изящная лестница вела на второй этаж.

Как только они вошли, Сара высвободила руку и подхватила юбки, явно готовая сбежать. – Да, да, иди, моя дорогая, – одобрил сэр Джаспер, жестом указывая в сторону лестницы. – Ты, без сомнения, хочешь переодеться. Сюда, милорд. Позвольте показать вам одну неоконченную партию. Мне и вашему дедушке так и не удалось ее доиграть. Сара предлагала сыграть за Джонатана, но это совсем не то. Маленькая проказница всегда выигрывает. Никакого почтения к старшим.

– Не верьте ему, сэр, – обернулась Сара, вежливо улыбаясь. – Дядя – первоклассный шахматист.

Сэр Джаспер просиял.

– Вот как? – Сознавая, что она собирается упорхнуть и он больше ее сегодня не увидит, Ник преградил ей дорогу и протянул руку. – В таком случае я рассчитываю на ваше сострадание, мисс Линлей, помогите избежать ловушек, которые расставит для меня ваш дядя.

На секунду заколебавшись, девушка все-таки протянула руку, слегка покраснев, когда их пальцы соединились.

– До свидания, милорд, – произнесла она тихо. – Благодарю вас за помощь.

Ник отпустил ее. Первый раз в жизни ему трудно было соблюдать правила хорошего тона, которые, казалось, стали его второй натурой. Так не хотелось позволить ей просто уйти. Он наблюдал, как девушка поднимается по лестнице, понимая, что она с трудом удерживается, чтобы не побежать.

Не бежать, убеждала себя Сара. Не бежать и не оглядываться. Глядеть прямо перед собой до самых дверей своей комнаты. Упаси Бог взглянуть на него украдкой. Ни в коем случае…

Он все еще стоял там же, где они простились, опираясь рукой на перила лестницы, и смотрел на нее. Сара замедлила шаг. Его взгляд притягивал ее, заставлял остановиться. Девушка оглянулась, рука судорожно вцепилась в перила…

И вдруг он улыбнулся такой озорной, все понимающей улыбкой, что сердце у нее замерло. Казалось, время остановилось. А потом, к ее глубокому изумлению, ее губы дрогнули, и она улыбнулась ему в ответ. Слабая, нерешительная, застенчивая, но все-таки улыбка, которая сказала ему все, чего она не могла произнести. Благодарность, зарождающаяся дружба, начало доверия, ободрение.

Ободрение?

Улыбку как будто стерли с ее лица. Сара развернулась и взлетела по лестнице в свою комнату, в ужасе от того, что мог подумать дядя о ее странном поведении. Сердце отчаянно билось. Ободрение! Господи, как могла ей в голову прийти такая нелепая мысль? За всю жизнь она не встречала человека, который меньше нуждался бы в ободрении, чем граф Рейвенсден.

Если уж кто и нуждался в ободрении, или хотя бы в успокоении, так это она сама.

– Маленькая леди очень мила, милорд.

Ник оторвал хмурый взгляд от дороги и покосился на хитроватое лицо камердинера, снедаемого любопытством. Они уже минут пять как покинули Гранж, а по опыту граф знал, что Фиггинс не может молчать больше пяти минут, если ему есть что сказать.

– Очень, – мрачно согласился он. – К тому же она еще и умна, так что следи за своим хозяином в ее присутствии.