Мужчина что (не) надо (СИ) - Рымарь Диана

О, что за чудесная девушка. И как же она походила на ту самую… самую первую женщину, которую Захар по-настоящему подчинил себе.

Ангелина была того же типажа, но со своей изюминкой, очень для Захара желанной.

Когда сладкая Конфета оказалась перед ним, он заметил, что девушка теперь отчего-то смотрела на него по-другому, не так, как раньше.

— Что-то случилось, Ангелок? — спросил прямо.

— Нет, ты что, нет, всё в порядке, нет, ничего не случилось, — она как-то слишком рьяно замотала головой.

При этом так захлопала ресницами, будто собиралась на них взлететь.

Точно Ангелок — очень верное для нее прозвище, такая же прекрасная, и совершенно точно сегодня станет его.

Хоть девчонка и сказала целых три «нет» в одном предложении, он почувствовал — она его испугалась.

Можно бы было ее успокоить, еще немного поиграть в игру под названием «Хороший парень». Но ему уже невмоготу ждать, да и зачем?

Ангелина ровно такая же беззащитная, как Светлана когда-то. Ей негде жить, ее некому выручить, даже родственников нет, иначе не скиталась бы по подружкам. Кому она пойдет жаловаться? Мужу, который с легкостью поверил, что она уже минимум несколько дней состояла с Захаром в интимной связи?

— Ангелок, пойдем, я тебе кое-что покажу.

С этими словами Захар схватил ее под локоть и увел в свою спальню, подталкивая в спину другой рукой. Видел, что идти не хотела, но он разве спрашивал? Также видел — открытого конфликта не хотела тоже. Умная девочка.

А когда она оказалась возле его кровати, действовал быстро. Схватил за руки, завел за спину и сцепил наручниками за прутья изголовья. Наручники заранее держал наготове, естественно.

Ангелина взвизгнула, принялась вырываться, посмотрела на Захара так, будто он — дьявол во плоти. Зашипела на него змеей:

— Ты больной? Немедленно отпусти…

А он, между прочим, никакой не дьявол, просто мужчина, обреченный желать запретный плод.

— Ты со словами поаккуратней, — легко рыкнул он ей на ухо.

Правда, умная девочка. Она тут же заткнулась, громко сглотнула.

— Ты сказал — солдат ребенка не обидит… — с обидой воскликнула и закусила губу.

— А ты, вроде бы, не ребенок, сама сказала, — хмыкнул Захар.

И продолжил:

— Я сейчас пойду в ванную, приму душ перед тем, как мы это сделаем. А ты жди, морально готовься, задумаешь орать, я услышу, дверь закрывать не буду, так что…

— Что ты собираешься делать, Захар? — почти закричала она.

— Тихо, тихо… — он зажал ей рот пальцем. — Иначе кляп засуну. Это неприятно с непривычки. Да не волнуйся ты так, я буду по возможности осторожен. Не хочу тебя повредить, Ангелок.

Он знал, кляп ей в любом случае в рот засунуть придется. А наручники лишь затем, чтобы не поранила ни себя, ни его. Он просто наклонит Ангелину, потрогает так, как нужно, заведет до нужной кондиции и сделает с ней то, что так давно хотел. Сегодня ограничится этим, посмотрит на реакцию, а завтра продолжит.

Сафронов любовно осмотрел трепетавшую перед ним женщину и собрался в душ. Ему нравилось, когда его ждали, предвкушали. Ведь зачастую именно незнание будущего пугало больше всего.

— Захар, а ты можешь меня поцеловать, пожалуйста? — вдруг просит она.

Он аж замер от такого неожиданного предложения.

Она его хочет? Ничего себе новости. Сомнительно, очень сомнительно.

— Зачем это?

— Всего один поцелуй… чтобы я поняла, как это будет, — взмолилась она.

Да так жалобно, что где-то в груди сладко защемило.

Захар вообще по поцелуям не спец, они не доставляли ему какого-то особенного удовольствия. А всё же замер, обдумывая, удовлетворить ли просьбу.

— Пожалуйста… — снова молила она, как будто и правда этого поцелуя хотела.

Он подошел к Лине вплотную, приплюснул к себе и смял ее губы. Сунул язык ей в рот и внезапно пропал… Поцелуй всё длился и длился, а Захар никак не мог им насытиться. И заводил поцелуй не хуже испуганного взгляда серо-зеленых глаз.

— Так… В душ я уже не хочу! — вдруг захрипел он ей в рот.

Ангелина же, секунду назад казавшаяся разомлевшей, опьяненной его грубой лаской, вдруг всполошилась, навострила уши. И строгим тоном сказала:

— Тебе нужно меня отпустить!

— Я отпущу… потом. Ничего плохого тебе не сделаю, — пообещал ей Захар.

— Да нет, ты не понял, — заявила Ангелина. — Я слышала, как Вера меня звала. Ты разве не слышал?

Он не слышал. Но у матерей вроде под это дело уши как-то особо заточены. Мог он не услышать? Захар не знал.

— Ты же не хочешь, чтобы она нас прервала? — спросила Ангелина.

— Твоя дочь обычно очень крепко спит, — с прищуром заметил он.

Но Захару хватило пары секунд, чтобы представить, как Вера войдет и увидит, что он будет вытворять с ее матерью. Или рыдать в соседней комнате… Не изверг же он в конце концов.

Всё же открыл замок наручников и выпустил Ангелину, провел ее к гостиной, где находилась девочка. Куда Конфета от него денется в конце концов?

Проговорил строго:

— Сделай так, чтобы она крепко заснула, но не вздумай дурить. Я подожду тебя в коридоре.

— Хорошо, — тут же кивнула ему Ангелина.

Будто бы сделалась такой же послушной, какой была все эти дни.

Его послушная сладкая Конфета. Как же он будет по ней скучать, когда всё закончится, и настанет время уезжать…

Глава 24

До и после

Бывают в жизни моменты, когда тебе просто нельзя облажаться.

В такие моменты ты собираешься, мозг работает в тридцать раз быстрее обычного, время будто замирает, чувства отключаются. Ты вдруг начинаешь действовать четко, слаженно, единственно верно.

Утерев саднящие после грубой ласки губы, Ангелина кинулась к дочери. Та спала как обычно крепко. И мать ущипнула ее за пяточку. Не слишком больно, но ощутимо, достаточно, чтобы Вера начала недовольно хныкать.

Ее дочура терпеть не могла, когда ее смели будить. И после этого как правило закатывала истерики. Обиженные слёзы, сжатые кулачки и трепыхание маленьких ножек — всё это она сейчас Ангелине и выдала.

Мать была только рада столь бурной реакции. Схватила дочь на руки, запела песню, а сама сунула руку в карман за мобильным. Но там оказалось… пусто!

Ангелина проверила один карман, второй, тихо выругалась и вспомнила, как получив от Саши последнее сообщение, положила телефон на стойку в ванной. Сделала это совершенно не задумавшись, на полнейшем автомате. И вот аппарат, который должен был спасти ее жизнь, недоступен по ее же глупости.

«Что я за идиотка такая?!» — ругнулась про себя.

Всё. Конец!

Как она сможет выкрутиться из этой ситуации без телефона? Да никак! Это невозможно…

Хотя, Захар наверняка забрал бы у нее мобильник, если бы тот торчал из кармана шортов, прежде чем отпустить свою жертву к дочери.

Скоро Вера снова заснет. А когда Захару надоест ждать, он войдет сюда и за волосы потащит Ангелину в свою спальню.

У нее осталось минут пять-десять, не больше.

Жизнь Ангелины в очередной раз грозила с треском разорваться на до и после. До и после смерти матери. До и после того, как муж ее предал.

Ангелина по своей глубокой наивности думала — все самые плохие «до и после» с ней уже случились. Но нет!

Новое надвигающееся на нее «до и после» было слишком ужасным, чтобы сколь-нибудь нормально это пережить. Над ней собирался поиздеваться огромный сильный мужчина. И что он с ней сделает — загадка.

«Я подожду тебя в коридоре» — жгло ей затылок обещание Захара.

И она чувствовала, что он там, кожей ощущала его нетерпение.

Казалось, у этой сказки хэппи энда не будет, ведь она не сможет щипать пяточку дочери ночь напролет. Ребенок и так горько плакал, и от этого плача всё внутри матери сжималось, низ живота сводило судорогой. Да и не будет она прикрываться малышкой.

Ангелина — щит Веры, но никак не наоборот.

Вдруг в коридоре послышалось тренькание телефона. Ангелина узнала звук — мобильный Захара. От этого звонка даже дочь перестала хныкать.