Однажды летом в Италии - Люси Гордон

Но он отошел от нее.

— Она притворялась даже тогда, когда мы занимались любовью. Она доводила меня до такого состояния, что я не мог трезво мыслить. Таким образом, я ничего не подозревал, ни днем, ни ночью. Кэрол не оставила мне на память ничего, кроме лжи. А вы хотите, чтобы я простил ее. Никогда! Я думал, вы прочувствовали, что такое vendetta, но вы ничего не понимаете.

— Так вы хотите научить меня? Хотите, чтобы я тоже думала только о себе и своих собственных заблуждениях? Но если я научусь этому, кто будет заботиться о невинном ребенке?

Маттео молчал. Он не успел прийти в себя, как она поднялась и зашагала к дому. Никогда еще она не испытывала такой ярости. Вместо того чтобы найти в дочери утешение, Маттео отвернулся от нее!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Когда Холли дошла до дома, какое-то внутреннее чутье подсказало ей, что подниматься наверх пока рано. Их разговор еще не окончен.

Она прошла в библиотеку, включила маленькую лампочку и услышала, как открылась дверь.

— Входите, — пригласила она его.

Маттео сделал несколько шагов и рухнул в кресло у окна.

— Простите меня, — тихо произнес он.

— Нет, это вы простите меня. Я не должна была бередить ваши раны.

— Я не имел права рассказывать вам. Я обещал себе, что никто никогда не узнает. Не понимаю, почему вдруг поддался…

— Потому что вам надо было поделиться с кем-нибудь, или вы сошли бы с ума.

Он кивнул.

— А как насчет человека в больнице, который делал анализ?

— Он думал, что этот анализ нужен доктору. Никаких имен на бланке не было.

Холли содрогнулась при мысли о тех мучениях, которые судья тайком переживал, делая для всех вид, что оплакивает смерть жены.

— Я доверяю вам, — произнес он с мольбой.

— Я никому не расскажу, — пообещала Холли. — Ради Лизы и ради вас.

— Возможно, когда-нибудь Лиза узнает. Но не раньше, чем повзрослеет и сможет самостоятельно во всем разобраться. Поэтому я и держусь на расстоянии. Я боюсь, что она поймет по моему поведению, что я ничего не чувствую.

— Я не верю, что вы перестали любить ее, — горячо возразила Холли.

— А что, если это так? И я на самом деле слабый, тщеславный человек, который может любить только того ребенка, который является продолжением его самого?

— Но вы не такой.

— Думаете, вы знаете меня лучше, чем я сам?

— Я знаю, что вы так не мучились бы, если бы у вас не было глубоких чувств по отношению к этому ребенку. Вы говорите, что ничего не чувствуете, а я утверждаю, что вы чувствуете больше, чем можете вынести.

— Хорошо, тогда скажите мне, что делать. Я в ваших руках.

— Проводите больше времени с Лизой, ничего особенно не делая. Пусть все идет, как идет.

Он устало потер глаза.

— Я не умею бездельничать.

— Придется научиться. Как насчет заброшенного бассейна на участке? Вашей дочери будет очень полезно упражнять ногу в воде. Пусть бассейн почистят, и вы проведете там день с Лизой. Помогите ей проплыть туда и обратно. Делайте это, когда она захочет. Но самое главное, будьте рядом с ней.

— Если бы вы знали, как я сейчас занят.

— Я знаю, и Лиза знает. Вот поэтому для нее будет чрезвычайно важно, если вы проведете с нею целый день, именно целый день.

Он криво улыбнулся.

— Вы очень хорошо аргументируете свою позицию, avvocato. Вы убедили судью, и он выполнит ваше приказание.

— Я не приказываю. Я просто советую вам то, что, по моему мнению, может помочь.

— Разница очень слабая. Но я распоряжусь, чтобы бассейн почистили и наполнили водой. Мое единственное условие — чтобы вы тоже были там и приглядывали за нами. Мне потребуется ваша помощь.

— Спасибо, что прислушались к моему совету. А сейчас я иду спать. Думаю, вам нужно сделать то же самое.

Работа по восстановлению бассейна началась на следующий день. Лиза была в восторге и проводила в саду практически все время.

Холли поехала в Рим, чтобы купить купальник для Лизы, которая выросла с тех пор, как в последний раз купалась. Нужно было приобрести что-то и для себя. В глаза бросились яркие бикини, но она не поддалась искушению и выбрала закрытый спортивный купальник.

Договорились начать через два дня. Маттео заверил ее, что будет свободен.

— И никакого мобильного телефона, — заявила Холли.

— Но я… Как скажете.

Лето подходило к концу, но было еще достаточно тепло, чтобы прекрасно провести время возле бассейна. Глядя на то, как судья улыбается, а его загар блестит на фоне белого махрового халата, Холли почувствовала необъяснимую нежность.

Пока они ждали внизу Берту и Лизу, она шутливо проверила:

— Мобильный телефон?

— Оставил на работе.

— А местные звонки?

— Распорядился, чтобы Анна спрашивала, что передать.

— Посетители?

— Меня ни для кого нет дома.

— Чтение?

— А разве мне разрешено читать?

— Только не юридические документы. Самое лучшее — дешевый триллер.

— Дешевый?

— Да, я подумала, что у вас нет такого, поэтому купила вам один в Риме.

Она протянула ему небольшую книжку в мягкой обложке и чуть не рассмеялась, увидев его оскорбленное лицо.

— Никогда в жизни я не…

— Вот и попробуете. Лиза, наверное, задремлет после ланча и, когда проснется, увидит вас, читающего обычную книгу. То, что вы с легкостью сможете отложить.

— А почему мне нельзя выбрать самому? — спросил Маттео, пробегая глазами первую страницу.

— Хотите все сделать, как надо, или нет?

— Конечно. Хорошо, я сдаюсь.

Когда Берта привезла Лизу, он взял дочь за руку.

— Ты готова?

Улыбка девочки и энергичный кивок головой показывали, что она наверху блаженства. Она стала вылезать из кресла.

— Думаю, тебе лучше остаться там, — посоветовала Холли. — До бассейна идти далеко, а тебе понадобится вся сила для плавания. Ты же не хочешь, чтобы у тебя в воде заболела нога?

— Хорошо, — кивнула Лиза.

Все четверо отправились в дальний конец сада, где на солнце блестел вычищенный бассейн.

— Разве не здорово? — вскрикнула Лиза. — Папа построил его для меня.

— Но я где-то читала…

— Он построил его для меня, — закричала Лиза. — Для меня, дляменя!

Она готова была разрыдаться. Берта не знала, что делать. Холли готовилась что-то предпринять, но тут положение спас Маттео.

— В каком-то смысле это так, — заметил он. — Мой отец построил бассейн много лет назад, но им не пользовались. Когда Лиза была совсем маленькой, я распорядился перестроить его. Мелкая часть была в метр глубиной, но это слишком много для маленького ребенка. Поэтому я попросил сделать широкие ступеньки с одной стороны. Ты ведь это помнишь, piccina?