Эмиль. Забудь меня - Лена Голд, Вера Шторм

Голова раскалывается. Спала от силы два часа — никак не могла уснуть. Перед глазами стояло лицо Эмиля. Его глаза, взгляд, губы... Которыми он так жадно целовал меня.

Но в итоге снова оттолкнул, хоть и не меньше меня хотел близости. Есть что-то, что заставляет его держаться от меня как можно дальше. Знать бы, в чем причина...

Слышу, как орет будильник. Но вставать желания нет, однако надо. Дел накопилось в компании не мало, и я, наверное, до самой ночи останусь там, чтобы решить их.

Стягиваю с себя одеяло и бросаю в сторону. Лениво тру руками глаза. Черт! Так хочется выспаться, а когда выходные, на прогулку тянет.

— Арина, — зовет меня отец, увидев, как я спускаюсь по лестнице и направляюсь к двери. — Присоединись ко мне, будь добра, хотя бы раз в месяц. Завтрак готов.

— Я не голодная, — пожимаю плечами и достаю обувь из шкафа. — Приятного тебе аппетита.

Желания сидеть за одним столом с отцом нет. Потому что он опять начнет нервировать меня темой свадьбы с Глебом. Которому, к моему счастью, плевать на меня.

— Арина, я хочу с тобой поговорить, — настаивает отец, на что я закатываю глаза. — Иди сюда и сядь за стол.

Его грубый тон мне не нравится. От слова совсем. Однако я делаю усилие над собой и лениво шагаю в гостиную. Как ни крути, этот мужчина мой отец.

— Пап, работа ждет. Я понимаю, что дома нахожусь мало и уделяю тебе времени тоже мало. Но ты сам говорил, что карьера в жизни человека очень важна. Вот я ее и строю. У тебя не должно быть претензий по этому поводу. Верно? — я вопросительно выгибаю бровь, жду ответа. Но отец молчит.

Он откидывается на спинку кресла и довольно улыбается, кивает мне в ответ после длительной паузы.

— Верно. И мне нравится, что ты работаешь с Салтыковыми.

Ага, началось, черт возьми! Как бы я ни пыталась избежать этой темы, отец каждый разговор приводит к той семейке, напоминает мне о своих планах, которым не сбыться. У меня своя голова на плечах, своя жизнь. И только я могу решать, с кем мне быть.

Устало потираю переносицу, прикрывая веки. Голова трещет. Даже не знаю, как работать сегодня буду. Кажется, я приболела в этот летний день. Чувствую себя отвратительно. Так еще и отец давит, как бетонная плита.

— Пап, — измученно выдыхаю, всматриваясь в глаза отца. — С Салтыковыми у меня чисто деловые отношения. Иначе быть не может. Пожалуйста, прекрати фантазировать и выдумывать то, чего никогда не будет. Я не хочу с тобой каждый раз спорить. И если я не сижу с тобой за одним столом, то только из-за твоей настойчивости. Раньше ведь так не было. Мне совсем не нравится, что ты каждый раз открываешь эту тему и пытаешься за меня решить, с кем мне быть. Ты же понимаешь, что я взрослый человек и сама могу выбрать себе мужчину, с которым буду жить я? — последние слова специально говорю с акцентом.

— Нет, я не понимаю и понимать не хочу, — повышает он голос, от которого каждый волосок на теле становится дыбом. — Арина, я все решил. Отец Глеба поддерживает меня и сегодня или завтра будет обсуждать со своим сыном эту тему. Никаких претензий я не принимаю. А если пойдешь против меня... Лишишься всего, что у тебя есть.

Мои брови ползут вверх от удивления. От того, что отец стал таким эгоистом. Человеком, который думает только о себе. Ведь нашего с Глебом союза он хочет не просто так. Есть у этих двух мужиков планы, которые я обязательно сломаю.

— Лишусь всего? Это ты имеешь в виду тачку? Ты мне ее в прошлом году подарил, — напоминаю, — и эту крышу над головой, — руки сами собой тянутся к сумочке. Достаю оттуда ключи от автомобиля и швыряю на стол. — Могу добраться на такси. А этот дом, — осматриваюсь по сторонам. — Завтра же отсюда съеду. Ради Бога, отец... При всем моем уважении... Я ни в чем не нуждаюсь, что дал мне ты. Буду пахать и зарабатывать все сама. Но не лезь ко мне. На этом наш разговор завершен.

— Да как ты смеешь? — вдруг кричит родитель, бьет кулаком по столу, отчего все предметы, лежащие там, начинают звенеть. — Ты не можешь так...

Дальше я не слушаю. Да, отец что-то еще говорит, орет. Но уже все равно. Надо будет как можно раньше завершить дела и приехать домой. Вещи собрать.

Вызываю такси и жду достаточно долго. Но, благо, в компанию добираюсь вовремя. Вспоминаю вчерашнюю ночь, когда Эмиль, грубо говоря, выгнал меня, сказав, что между нами никогда не может ничего быть. Хотя бы далеко не зашел и не сломал мне сердце. Просто вежливо послал. Я же даже не стала отвечать ему. С меня достаточно. Теперь пусть сам гонится за мной. Я устала.

До самого обеда с головой окунаюсь в работу. Решаю некоторые задачи, которые я не успела решить вчера. Не замечаю, как проходит время. Но голос Дилары заставляет очнуться и вспомнить, что нужно бы перекусить. Иначе помру с голоду.

— Обедать идем или закажем сюда? — спрашивает она. Мысленно подмечаю, что девушка грустная. Настроения нет.

— Лучше закажем. Что случилось?

— Да ничего, — отмахивается, но я настаиваю на своем.

— Выкладывай давай, Дилар.

Она вздыхает, садится напротив в кресло.

— Мне очень нравится Эмиль, — признается подруга. А у меня сердце в груди сжимается, становится хреново на душе. Хочется сказать, что мне тоже, однако я прикусываю язык. — Зашла к нему под предлогом, что ему нужно документы подписать. А там Наталья та. Крокодил долбанный. Не понимаю, ей Глеба не хватает?

— Так, может, по работе? — тихо уточняю я. Больше всего стараюсь убедить себя в этом.

— Да нет же, — машет она рукой перед своим лицом, грустно усмехаясь. — Я же не ребенок. И тем более не слепая. Она ему в рот смотрела, а он отвечал так оживленно и улыбался ей искренне, Арин.

Зря ты, Дилара, все это мне рассказываешь. Потому что мне становится очень больно от той картины, которая встает перед глазами. Эмиль и Наталья.

И зачем ты так со мной, Бестужев? Чего добиваешься? Чем я хуже той искусственной куклы? Ведь ты отзывался о ней ужасно. И что теперь изменилось?