Военные преступники Сталин и Берия. Победа вопреки палачам - Дмитрий Винтер

Во-первых, очевидно, почему эти блестящие воздушные победы немцев ближе к концу лета 1941 г. так быстро «завяли». Как ясно из того, о чем говорилось выше, «готовые к полету ракеты», которые предназначались для стратегических бомбардировок СССР, стояли не в Германии, а в Новой Швабии (при скорости 20 000 км/ч им требовалось меньше часа, чтобы долететь до Белоруссии или Прибалтики).

При этом хозяева «тарелок» из Новой Швабии отнюдь не хотели победы Гитлера, а хотели лишь не допустить быстрой и легкой победы над Гитлером Сталина, для чего необходимо было помочь немцам уничтожить чудовищную мощь, собранную Сталиным для вторжения в Европу, в первую очередь авиационную. Когда это было сделано, участие «новошвабов» в войне на стороне Гитлера прекратилось, и война на советско-германском фронте пошла на равных.

Во-вторых, ясно, почему советские потери в авиации превышали то, о чем заявляли немецкие летчики даже с учетом всех преувеличений. Они просто не знали о действиях «летающих тарелок»!

А теперь снова вернемся в 1941 год. Как известно, после того, как Гитлер нанес удар первым, Сталин тут же стал предпринимать яростные усилия с целью начать-таки операцию «Гроза», перейти в наступление и разбить Германию. Красная Армия немедленно начала массированные атаки, ввиду немецкого наступления вылившиеся во встречные бои. Так, 22–25 июня 1941 г. развернулось масштабное встречное сражение в районе Гродно, а 25–29 июня — на р. Щара. О встречном танковом сражении в треугольнике Луцк — Броды — Ровно 23–29 июня 1941 г. написано более чем достаточно, тогда как, например, встречное сражение севернее Даугавпилса, ставшее результатом наступления 21-го механизированного корпуса Д. Д. Лелюшенко, известно куда хуже.[113]

Но были наступления не только на советской территории, но и на неприятельской. В первый день войны танковая дивизия полковника И. Д. Черняховского (будущего самого молодого генерала армии в РККА) двинулась в наступление на восточнопрусский Тильзит, а танковая дивизия подполковника Медникова (не знаю инициалов) из 14-го механизированного корпуса — на польский Демблин. 4-й механизированный корпус генерал-майора А. А. Власова (того самого) овладел Перемышлем. Но особенно активно советские дивизии начали наступать на юге, в Румынии. А 25 июня 1941 г. советские войска овладели румынским городом Килия в дельте Дуная.[114]

Однако все эти встречные бои заканчивались поражениями Красной Армии — и это при подавляющем перевесе в количестве и качестве боевой техники! С. Захаревич пишет: «Хлипкие «скобки» немецких пехотных дивизий; на них несутся грозные жирные стрелы советских танковых корпусов, вот они останавливаются — и ах: хлипкие «скобки» двигаются дальше, а грозные жирные красные стрелы растворяются. Что случилось?» Или вот конкретный пример: 11-й механизированный корпус Мостовенко получил задание выбить противника из района Гродно, но не сумел, поскольку столкнулся с «чем-то». И это «что-то» не только остановило его, но и вывело из строя. И приходит к выводу, что Красная Армия имела дело с немецкой противотанковой обороной пехоты.[115]

Позвольте, но разве сам Захаревич не приводит цитату из немецкого автора, из которой следует, что против, скажем, танков КВ немецкие пушки были бессильны? Вот, например: «Головной танк, в который я попал, невозмутимо продолжает движение».[116] Таких цитат еще гораздо больше у Виктора Суворова.

Виктор Суворов приводит сведения об одном советском танке КВ, в течение суток сдерживавшем в районе Расейняя в Литве всю 4-ю танковую группу Вермахта.[117] А бывало и круче: танк КВ из дивизии Черняховского во время упоминавшегося удара на Тильзит попал в окружение и, когда кончились боеприпасы, гусеницами передавил десятки немецких танков, всего уничтожив до двух полков.[118]

Так бывало и позже. Например, под Ленинградом один танк КВ блокировал дорогу. Обойти его невозможно — кругом топкая местность. 14 немецких прямых попаданий оставили только вмятины на броне. 88-мм противотанковое орудие танк уничтожил, прежде чем его успели установить. Наконец, 50 немецких танков провели отвлекающую атаку, а в это время новое 88-мм орудие, зайдя с тыла, влепило по танку 12 снарядов, три из которых пробили броню, и только после этого с советским танком было покончено.[119]

Возникает вопрос: кто же останавливал всю эту силищу, имевшую такой подавляющий перевес? И не пора ли нам в связи с этим вспомнить о «летающих тарелках» Новой Швабии?

О том, что германские успехи 1941–1942 гг. определялись некими «тайными силами», в частности вынудившими СССР одержать Победу непомерно дорогой ценой, пишет и Б. У. Родионов.[120] Но почему же в таком случае в решающие моменты эти «тайные силы» оставляли Германию и она проигрывала (и проиграла)?

Это станет понятным, если вспомнить наше предположение о том, что Новая Швабия отказалась от поддержки Гитлера и сочувствовала западным демократиям. Понятно, что в этом случае «новошвабы» желали поражения нацизму, однако при этом они вовсе не хотели, чтобы «коричневое» господство в Европе сменилось «красным». Поэтому и начали летом 1941 г. оказывать поддержку немцам, чтобы разгромить несметные силы, собранные Сталиным против Европы. Их «летающие тарелки» и другие виды супероружия помогали Вермахту, но — незаметно, чтобы все ассоциировалось только с действиями последнего. Ну, а когда Красную Армию загнали достаточно далеко в глубь России, то поддержка прекратилась, и военная машина Вермахта быстро забуксовала.

В 1991 г. США одержали поистине молниеносную победу над Ираком в ходе операции «Буря в пустыне», разгромив с ничтожными потерями полумиллионную иракскую группировку в Южном Ираке и Кувейте. Одним из факторов, обеспечивших такой успех, по некоторым сведениям, стало применение против армий Саддама Хусейна психотронного оружия. Обработанные специальным излучением, иракские солдаты будто бы поддались жуткой, животного уровня панике и ударились в бегство, бросая буквально все, что мешало бежать. Так вот, есть основания полагать, что у истоков психотронного оружия стоял все тот же Тесла.

После закрытия в 1917 г. башни «Глобального электрического резонатора» Николы Тесла (по обвинению В том, что он-де передает через нее секретные сведения немецкой разведке) в окрестностях Лонг-Айленда, где находилась башня, начался массовый падеж животных, домашних и диких, а на соседний пляж начали в массовом порядке выбрасываться стаи дельфинов. Окрестные больницы переполнились сердечниками. Тогда «тупые солдафоны», как называл их Тесла, взорвали башню.[121] Однако опыты по созданию психотронного оружия на этом только начались. И продолжались они не только в Америке, но, похоже, и в Новой Швабии…

Слово А. Никонову. «Многие думают, — пишет он, — что 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Это не так (и в самом деле — война стала Народной и Отечественной, как мы уже писали, несколько позже. — Д. В.). 22 июня начался ВОД — Великий Отечественный Драп. При крике «Немцы!» солдаты бросали винтовки, танки, минометы, обрезали постромки лошадей, влекущих пушки. И драпали, с ходу перепрыгивая двухметровые заборы».[122]

Почему это происходило? Из-за нежелания воевать за сталинский режим? Да, такое было. Но почему — такое бегство неуправляемым стадом? Почему, по словам писателя-фронтовика В. П. Астафьева, «одно-единственное, редкое, почти не употребляемое в мирной жизни роковое слово («Окружили!» — Д. В.) управляло несметными табунами людей, бегущих, бредущих, ползущих куда-то безо всяких приказов и правил»? Марк Солонин говорит о 140 тысячах таких только на Юго-Западном фронте только в первые две недели войны[123] — при том, что на этом фронте (Западная Украина) немцы за первые две недели продвинулись куда меньше, чем в Белоруссии и Прибалтике.

А вот статистика: лишь полтора миллиона перешли за первые два месяца войны к немцам — и это, вероятно, были те, о которых говорил Солженицын. Зато 2,5 млн попали в плен, два же миллиона просто разбежались.[124]

Цифры вызывают сомнение хотя бы потому, что общая численность Красной Армии к началу войны безо всяких оснований дана в 8,9 млн чел. вместо 5,5 млн, хотя, возможно, Бунич, говоря о потерях Красной Армии к началу сентября 1941 г., считает в числе 8,9 млн и тех, что были призваны в эти два месяца. А о 2 млн дезертиров пишет и А. Никонов.[125] Так или иначе, пропорции (1,5 млн перешедших к немцам против 4,5 млн сдавшихся и разбежавшихся) говорят о многом.

А комсостав? Те, кто выбрал карьеру служения коммунистическому режиму? В 1941 г., пишет А. Никонов, Красная Армия потеряла одних только генералов два взвода. Образовался дефицит комсостава, так что, например, Северо-Западным фронтом командовал генерал-майор П. П. Собенников,[126] а 4-й армией с 8 июля 1941 г. — полковник (!) Л. М. Сандалов (о нем уже говорилось). В сложившейся ситуации даже Иосиф Грозный, который в начале войны по привычке начал высочайше повелевать казнить своих генералов направо и налево, потом все-таки спохватился.[127] Никонов ошибается только в одном: генералов Красная Армия потеряла не «два взвода», а целую роту — 106 попало в плен и 20 (а также 182 432 офицера) пропало без вести.[128]