Шерлок Холмс и доктор Джекил - Лорен Эстелман

— То, что Майкрофт ужинал с премьер-министром, также очевидно, если взглянуть на его смокинг, — продолжил объяснения младший брат. — Вы должны помнить, что мы выросли вместе и что по сути он всё тот же лентяй — прости меня, Майкрофт, но ты прекрасно знаешь, что так оно и есть! — которому противна сама мысль наряжаться и выходить из дому. Зная это, а также учитывая, сколь ответственный пост занимает мой брат в правительстве, мне не составило труда возложить вину за его вечерний туалет на приглашение на ужин от особы, которой нельзя ответить отказом. А в случае Майкрофта это может быть только премьер-министр.

— И уж конечно не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сделать вывод: если два элегантных джентльмена едут через заснеженный город и возвращаются домой лишь в слегка припорошённых шляпах и пальто, не говоря уж о сухой обуви, кэб оказался у них под рукой.

— А что до того, что мой брат оказался в этом отношении менее удачливым, — закончил младший Холмс, — ты можешь раскатать штанины, Майкрофт, они уже совсем сухие.

Я только в изумлении качал головой:

— Где уж мне тягаться с вами.

Они рассмеялись. Когда мой товарищ снял пальто и шляпу и повесил их рядом с моими, после чего мы расселись перед разведённым огнём со стаканами бренди на подлокотниках, Холмс устремил на нашего гостя пристальный взгляд.

— И что же тебя привело сюда? — спросил он. — Может, за один вечер сгорели обе твои квартиры и клуб «Диоген» в придачу, что вынудило тебя искать приют в другом месте? Или, может, русские высадились на Корнуолле?

Холмс, разумеется, шутил, но лишь отчасти, ибо хорошо знал: Майкрофт крайне редко отступает от заведённого порядка и появляется где-либо, кроме собственной квартиры на Пэлл-Мэлл, а также эксцентричного и мизантропического клуба «Диоген» и его конторы в Уайтхолле; там старший Холмс якобы занимал всего лишь скромную должность ревизора в каких-то правительственных учреждениях, на деле же всё обстояло значительно сложнее. Помимо этих, другие прибежища ему были неведомы, — и даже поговаривали, что, будь на то его воля, он сократил бы и это число. И если уж брат Шерлока решился усложнить своё существование, дотащившись до дома 221-b по Бейкер-стрит, значит, в воздухе витало нечто важное.

Майкрофт посерьёзнел и склонился вперёд, насколько позволяло его телосложение. Он явно колебался.

— Не хочу показаться грубым, тем более, доктор, что вы у себя дома, — обратился он ко мне, — но меня уполномочили говорить только с Шерлоком.

— Понимаю, — ответил я, кладя руки на подлокотники кресла и собираясь встать.

— Оставайтесь на месте, Уотсон. — Сыщик раздражённо махнул рукой в мою сторону, не отрывая взгляда от брата. — Доктор Уотсон — благоразумный человек. Ты можешь свободно говорить в его присутствии.

— Но у меня предписание. Ходят слухи, будто для публикации готовится отчёт об убийстве… А поскольку уже… ранее…

— Если ты про дело Дреббера[12], то оно уже закрыто. — Тон Холмса был резок. — Я дал Уотсону разрешение записывать подробности расследования и поступать с ними по своему усмотрению. Если ты заставишь доктора поклясться хранить тайну по любому другому делу, он не расскажет её, хоть бы ему грозила геенна огненная. То, что неприемлемо для его ушей, неприемлемо и для моих.

Майкрофт кивнул, внезапно придя к решению.

— Очень хорошо. До меня дошла информация, что ты интересовался делом Кэрью, когда его открыли около трёх месяцев назад.

Холмс подался вперёд — глаза его загорелись, черты лица выжидающе напряглись.

— Ну и что? — спросил он.

— Ничего. В этом-то вся проблема. Сначала это дело казалось заурядным, однако за три месяца полиции так и не удалось сдвинуться с мёртвой точки. Ни малейшей зацепки, где искать преступника. Тебе, конечно же, известно, что сэр Дэнверс был вхож в Букингемский дворец.

— Кое-что слышал.

— Его смерть и последующая неспособность Скотленд-Ярда поймать убийцу навлекли угрозы высшего света предпринять решительные меры, если вскорости ничего не изменится. На кону множество важных постов.

— Включая и твой? — в лоб спросил Холмс.

Его брат снисходительно улыбнулся.

— Ну, это вряд ли. Я не льщу себя надеждой, что незаменим, однако в данном случае хаос, последующий за моим внезапным уходом, окажется недопустимым. Тем не менее свой интерес у меня есть. Твоё имя известно Уайтхоллу, в особенности после дела Комински, имевшего место в прошлом году в ведомстве премьер-министра. Мне велено нанять тебя, чтобы выследить Эдварда Хайда. Именно это мы и обсуждали с премьер-министром за ужином сегодня вечером. Предписание получено из высших источников. — Майкрофт извлёк из кармана и протянул брату продолговатый конверт, скреплённый витиеватой печатью на красном воске. У меня не было возможности изучить герб, поскольку Холмс немедленно сломал печать и развернул послание. Он быстро прочёл его и поднял глаза на гостя.

— Это подтверждение твоих полномочий, — пояснил тот. — Если какой-нибудь чиновник вздумает тебе мешать, надо будет всего лишь показать этот документ, и препятствий как не бывало.

Холмс сложил письмо, достал бумажник и убрал его к прочим документам, которые носил с собой. После чего поинтересовался:

— А что, с инспектором Ньюкоменом консультировались относительно данного шага?

— Думаю, нет. Мне сказали, что решение было принято только сегодня днём.

Знаменитый сыщик улыбнулся — как мне показалось, немного злобно.

— Хорошо.

— Так ты берёшься за дело?

— Мой клиент очарователен. Как джентльмен, я едва ли могу отказать.

Майкрофт поднялся. Он явно испытывал облегчение.

— Тогда я передам премьер-министру, что дело в надёжных руках. — Он печально покачал головой. — Это интереснейшая загадка. Не будь я столь занят… — Он развёл руками, не закончив фразу.

— Ты хочешь сказать, не будь ты столь инертным. — возразил младший Холмс, тоже поднимаясь и пожимая брату руку. — Передо мной можешь не задирать нос, Майкрофт. Для этого мы слишком хорошо знаем друг друга.

Наш посетитель пожал медвежьими плечами, выражая этим дружелюбное согласие, и прошёл в смежную комнату, откуда в следующий миг вернулся со своими цилиндром и пальто.

— Если вдруг столкнёшься с чем-то выше собственного понимания, — заявил он, натягивая пальто, — то меня можно найти в клубе ежедневно с без четверти пять до без двадцати восемь. Но не жди, что я буду сопровождать тебя повсюду.

— Одно только одолжение, — окликнул его Шерлок.

Уже взявшийся за дверную ручку Майкрофт замер и удивлённо оглянулся.

Холмс достал свою трубку из вишнёвого дерева и принялся набивать её табаком.

— Буду весьма признателен, если ты позволишь мне лично уведомить инспектора Ньюкомена. Нам будет о чём поговорить.

Когда Майкрофт ушёл, согласившись исполнить просьбу младшего брата, я спросил своего друга, кто же обратился к нему за помощью.

— Самый очаровательный клиент, Уотсон, — ответил он, прикуривая трубку. — Или, вернее, клиентка, отказать которой немыслимо ни при каком раскладе.

При этих словах он склонил голову перед северной стеной нашего жилища, которую несколько лет назад украсил выбоинами от пуль, образующими инициалы нашей милостивой королевы.

IX. АДВОКАТ ВНОВЬ ПРОСИТ НАС О ПОМОЩИ

— Да это же мои старые друзья Шерлок Холмс и доктор Уотсон! Пришли, несомненно, чтобы предложить свои услуги по делу о взрыве на Флит-стрит? Ну, на этот раз вы приехали зря, ибо оно уже раскрыто — меньше чем через двадцать четыре часа после совершения преступления! И это показывает, что, умело и сплочённо работая, детективы-практики способны добиться несравненно больших успехов, чем если бы они сидели дома и придумывали всякие хитроумные теории.

На следующее утро после нашего разговора с Майкрофтом Холмс, стоя среди шума и суеты лабиринта коридоров Скотленд-Ярда, терпеливо выждал, когда наш старый приятель инспектор Лестрейд закончит бахвалиться, и только потом заговорил.

— Доброе утро, инспектор, — произнёс он благосклонно. — Значит, вы раскрыли это дело? Мои поздравления.

Человечек с хитрым выражением лица в полнейшем самодовольстве покачивался на пятках, сунув руки в карманы брюк.

— В эту самую минуту преступник уже за решёткой. Надеюсь, всё рассказанное этим типом в присутствии стенографиста подтвердится: тогда ему и его дружкам светит виселица. Признайте же теперь, что ваш метод разглядывания табачного пепла и прочего, а затем сведения всего этого к какой-нибудь теории в некоторых случаях имеет свои преимущества, но есть и ситуации, когда фантазии совершенно излишни и цель достигается лишь усердием!

Полагаю, преступник в данном случае О'Брайен, не так ли?