Дорога на закат (СИ) - Гуйда Елена Владимировна

Я налила воды в таз и вымыла перемазанные кровью руки. Набрала в ладони чистой воды из кувшина и умыла лицо. Вздохнула. Усталость свалилась на плечи гранитной скалой, и казалось, согнула меня пополам. Пришлось ухватиться за столешницу, чтобы не рухнуть под ее тяжестью. Я посмотрела на Вилента и наткнулась на сосредоточенный взгляд синих глаз.

— Спасибо тебе, Нарри.

Я судорожно вздохнула. Перед глазами снова встала картина танцующего в пламени человека.

Вилент правильно истолковал мои мысли.

— Если бы ты не убила его, то ветер бы уже разносил пепел с моего последнего костра. Ты молодец. Я горжусь тобой.

Я не хотела, но губы сами растянулись в вымученной грустной улыбке. Смотрела в его синие глаза и уже не думала ни о схватке, ни о трупах, и о жуткой ране у него на груди. Я вспомнила, как он целовал меня. Его запах, так близко, его тепло. Губы пересохли и я невольно облизнулась, не сводя с него взгляда. Бледный, уставший, с синяками под глазами и впалыми щеками, он казался сейчас невероятно красивым.

— Есть вода? — спросил Вилент.

— Сейчас принесу. — И метнулась к двери, сбегая от собственных непонятных чувств.

Глава 19

В зале было все так же темно.

Онри не терял времени и стащил все трупы и одну кучу. Трактирщик, связанный по рукам и ногам, согнулся под столбом-опорой. Возле него сидела девушка разносчица, положив голову ему колени. Рядом бдел Дрог. Всем своим видом демонстрируя, что с ним шутки плохи. И опять воспоминание о том, как этот милый дружелюбный песик, с которым мы делили тяжести пути, разрывает человеческую глотку.

О боги, мой мир перевернулся в несколько мгновений. Теперь уже ничего не будет прежним.

Я мотнула головой и пошла на кухню. Набрала чистой воды и кувшин и пошла в комнату.

Вилент опять спал. Я поставила кувшин на стол. И села на соседнюю кровать. И только сейчас вспомнила о камне. Я порылась в карманах и поняла, что его нигде нет. В душе нарастала паника. Как я могла его потерять. Только не это. Что угодно, только не это.

Я сжала кулаки и ногти левой руки глухо цокнули о что-то твердое. Повернула руку ладонью вверх…

Какого…

Точно над основанием большого пальца, повторяя контуры изгиба ладони, врос он — лунный камень. Ровненько лежал наполовину погрузившись под кожу, как обычный мозоль. Для верности, я постучала по нему ногтем, поскребла, да именно он. Даже свет свой сохранил.

И что теперь?

Я пошевелила пальцами, сжала и разжала кулак. Не мешает. Более того, он словно всю жизнь там был. Заметить его там практически невозможно, значит не стоит паниковать раньше времени. Пусть себе.

Еще раз провела пальцем по ладони и усмехнулась. Ну, хоть переживать, что потеряю его, не буду. Ладно, он мне не мешает, его почти не видно — и хорошо. Дальше будет видно. Нужно, наверное, все же рассказать о нем Онри. Как только будет подходящая минутка, обязательно расскажу.

Из раздумий меня вырвал тихий стук. Я скользнула к двери. Тихо, чтобы не потревожить сон больного, вышла в коридор.

— Прибыли боевики. Не передумала с ними встречаться?

Я мотнула головой.

— Идем тогда.

В душе поднялось волнение. Я перевела дыхание и решительно двинулась за магистром.

Посреди зала стояли трое — женщина и двое мужчин. Все высокие и худощавые. Все трое в замшевых темных костюмах. Коротко стриженные. Было в них что-то от хищников. Цепкие взгляды, напряжение в теле. Казалось, что в любой момент они готовы прыгнуть и вцепиться в глотку, как не так давно это сделал Дрог, умудрись ты хоть одно неверное движение себе позволить. Интересно, они все такие?

Все трое синхронно кивнули, приветствуя меня, и я кивнула в ответ, скорее по инерции.

— Твоя работа? — мотнула головой женщина на обугленные останки разбойника.

Я сглотнула ком в горле и снова кивнула. Странно, но больше ужаса труп у меня не вызывал. Просто омерзение. Вилент сказал правильно, не убей я его, хоронила бы сейчас своего друга. Так что, стоит ли оплакивать эту мразь?

Женщина улыбнулась одними уголками губ. Она была хороша. Темно-каштановые волосы, длинные ресницы, глаза орехового цвета, пухлые губы, немного вздернутый нос. И только длинный шрам на скуле теряющийся где-то в волосах немного ее портил. Но было в ней что-то, что располагало. И я улыбнулась в ответ.

— Молодец. Хорошая работа. Для стихийницы, конечно.

— На боевичку я и не претендовала. К тому же, я еще не в ордене. Только еду учиться.

Удивление в глазах магички было таким, что я едва смогла удержать и не поморщиться, осознав, что сказала лишнего.

— Может, подумаешь и к нам?

Мечта о карьере боевика поманила пальцем у самого носа и подмигнула глазом орехового цвета. Я только вздохнула.

— Марселия, не мути воду. Сама знаешь, что лучше быть хорошим специалистом в своей области, чем никудышным в чужой, — сказал Онри спокойно и женщина пожала плечами.

— Пошутить что ли нельзя. Так что у вас тут случилось? Или нам самим догадываться?

Мужчины уже принялись за трупы, что-то записывая и отмечая. Выглядели они нужно сказать не обычно. Как день и ночь. Один темный, смуглый, с черными глазами. Второй с волосами, цвета утреннего тумана, голубыми глазами и бледной кожей с синеватыми прожилками вен на лбу. Они тихо переговаривались между собой и косились на меня. Я же стойко держала маску безразличия на лице. Не видящие они, потому бояться, что учуют, ту бурю, что сейчас в моей душе, не смогут. И вообще, что-то мне подсказывало, что с подарком от деревенской травницы, с которой меня, как нельзя кстати, свела судьба, видящих я тоже могу не бояться. По крайней мере, Онри до сих пор не показывал, что чует мою ложь. Стоит, конечно, все хорошенько проверить…

Дядя же рассказывал, как все случилось. Марселия кивала, задавала вопросы и тоже что-то записывала. Видимо, готовила отчет для ордена или императорского сыска.

Наконец, когда с рассказом Онри было покончено, настал черед допроса. Я судорожно сглотнула. Хотелось узнать, чем мы насолили местным сорвиголовам и лично хозяину постоялого двора.

Трактирщик бледкел, краснел и обливался потом. Его пухлые губы дрожали, а глаза были полны ужаса. Девушка всхлипывала у его ног, тихо как новорожденный щенок.

Сначала мужик упорно молчал. Вот тогда я и увидела магию боевиков в действии. Боль, пытки и смерть, вот что представляла собой их сила. Не было ни пасов ни заклинаний. Казалось, она просто смотрит на мужчину. Миг. И он корчится от боли. Из носа и ушей потекла кровь. Девочка цеплялась за него, что-то бормоча. Кажется, он прокусил губу или язык, так как борода стала красной и слиплась.

Я отвернулась. Было противно. Одно дело, когда убивают в битве или схватке. И совсем другое — вот так, мучить, заставлять человека корчиться от боли.

— Скажу, — наконец прохрипел бледный, как не свежий мертвец, трактирщик. Марселия кивнула и подала ему кружку с водой.

— Говори, — улыбнулась она. Но от этой улыбки стало дурно даже мне.

Оказалось все просто. Шайка, сколоченная братом хозяина постоялого двора, промышляла грабежом. Уже довольно долгое время. Они убеждали одиноких путников, что добывают золото на болотах, показывали слитки, якобы найденные там, а потом подстерегали несчастных, грабили и убивали. Тела оставляли в топях. Трактирщик просто давал знать, если появлялся этакий наивный юнец, желающий разбогатеть. За что получал свою долю.

— И долго это все длится? — спросила боевичка.

— Пять лет.

— И никто не обратил внимания на то, что путники пропадают здесь чуть не толпами?

— Кто будет искать старателя? Спрашивали, конечно, несколько раз, и я честно говорил, что они отправились на болота за золотом. А там… кто их знает где делись. Болота не надежные. Болотный злой.

— Странно, что умертвия до сих пор не ходят тут косяками, как рыба на нерест, — высказался Онри.

— Ты же видел болотного. Он сильный в этих местах. Вот и держит, пока силы есть,