Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев

Каменная стена, которая окружала дом духовной особы, была не столь высока, чтобы задержать Рагдая и Калокира. Преодолев её, они через сад направились к задней стороне здания. Было тихо, только в траве под персиковыми деревьями стрекотали цикады. Из тёмной громады дома не доносилось ни звука. По саду бегали две собаки, но они также очень хорошо знали сына градоначальника и решили не связываться. Рагдай сразу понял, что его спутник гулял по этому саду не один раз – он шёл в темноте уверенно, прямо как по своему дому.

Запасной выход располагался ниже фундамента. Нужно было спуститься по четырём ступеням, что злоумышленники и сделали. Тронув дверь, Иоанн сказал:

– Её надо выломать!

Дверь – дубовая, с коваными набойками, открывалась вовнутрь. Рагдай налёг на неё плечом, и раздался треск.

– Тихо ты! – шёпотом вскричал Калокир. Рагдай стал давить слабее. Стальной засов, державший дверь изнутри, не гнулся, но его скобы медленно вылезали из своих гнёзд. Наконец, и засов, и скобы с лязгом упали на пол. Дверь распахнулась.

За ней стояла полная темнота. По винтовой лестнице Калокир и Рагдай тихонечко поднялись из полуподвального помещения на второй этаж, который, напротив, был хорошо освещён хрустальными лампеонами. Иоанн шёл первый. Свернув из главного коридора к покоям архиепископа, он нос к носу столкнулся с толстым слугой в монашеском одеянии. Тот, конечно, вытаращил глаза и разинул рот, имея в виду понятную цель.

– Заткни ему глотку, – быстро скомандовал Калокир, делая шаг в сторону. Рагдай взял толстяка за горло, да поздно – слуга успел завизжать. Глотка у него была будь здоров.

Протяжное эхо ещё катилось по этажам, а дом уже содрогался от топота многих стражей, со всех сторон устремившихся на предсмертный вопль толстяка. Тот вопил недолго, а вскоре он перестал даже и хрипеть. Рагдай разжал пальцы. Мёртвое тело упало к его ногам, как восьмипудовый утренний мешок с солью. Тем временем, Калокир, держа в руке нож, который он выхватил из кармана, мчался по коридору к центральной лестнице и кричал Рагдаю:

– За мной! За мной!

Но вокруг Рагдая уж были слуги. Их набежала целая дюжина. Несмотря на переполох, все они успели схватить оружие.

Калокир же благополучно покинул дом Елизария, пробежал через сад, перемахнул стену и скрылся, никем не узнанный. Он впоследствии приложил немало усилий, пытаясь что-нибудь разузнать о судьбе своего подельника, но успеха не возымел.

На другое утро архиепископ, встретившись с ним, дал ему прочесть письмо логофета. Вельможа задавал ряд вопросов о состоянии дел в Таврике и от имени императора выражал признательность Калокиру за уход руссов.

Глава седьмая

Оставив Мари в комнате с кальянами, Калокир возвращался к себе домой. К несчастью, он знал столицу не так прекрасно, как свой родной Херсонес. Между тем, стояла уже глубокая ночь. Серповидный месяц плыл по небу в голубом сиянии звёзд. Всё небо мерцало ими, как чёрный бархатный скарамагний, осыпанный бриллиантами. Сын стратига не знал названия улицы, по которой он шёл. Он не был уверен, что идёт в правильном направлении. Справа от него тянулась высокая каменная стена с узкими бойницами, слева же простирались площади с многочисленными фонтанами, статуями, церквами. Дальше стояли дома вельмож. Иоанн хотел уже постучаться в один из этих домов, чтоб спросить дорогу, но в этот миг ему вдруг послышались за спиной шаги. Затаив дыхание, он прислушался. Да, действительно – за ним шли, пока ещё не пытаясь его настигнуть, два человека. И это были мужчины, судя по их дыханию. Херсонит нисколько не испугался, хоть знал о том, что Константинополь кишит бродягами, для которых убить человека за медный грош – обычное дело. Кто бы ни шёл за ним, нужно было спокойно продолжать путь вдоль стены, давая понять, что не забоялся. Возможно, рассудил он, уже одно это охладит пыл бродяг – не слишком, видать, решительных, раз они не напали на него сразу. Не тут-то было! Шаги вдруг начали приближаться. Иоанн тоже пошёл быстрее.

– Эй, господин! – окликнул его один из преследователей, – не заблудился ли ты?

Не сбавляя шага, юноша обернулся. За ним бежали два оборванца. Он сказал:

– Нет.

Они его обогнали и преградили ему дорогу. Остановившись, он пригляделся к ним. Один из них был высокий, другой – приземистый, плотный. Их взгляды сразу внушили ему желание помолиться. Он пожалел, что с ним нет ножа.

– Господин, – хрипло обратился к нему высокий, – не мог бы ты одолжить нам немного денег? Клянусь своей чистой совестью – мы их сразу тебе вернём, как только прирежем ещё какого-нибудь барана!

Приземистый рассмеялся. Калокир сделал попытку обойти их. Они достали ножи. Не надеясь более ни на что, херсонит прижался спиной к стене и зажмурился, чтобы в самый последний миг своей жизни увидеть тех, кого он ещё любил. Труда это не составило, потому что их было мало. Даже и на том свете. Но вдруг послышались звуки, давшие понять юноше, что последний миг его жизни ещё далёк. Он открыл глаза. Высокий бродяга катился кубарем вдоль стены, а его товарищ лежал ничком близ неё. Ножей видно не было. Откатившись шагов на десять, высокий быстро поднялся и бросился наутёк, чуть волоча ногу. Второй грабитель не подавал никаких заметных признаков жизни.

– Ты цел, патрикий? – спросил Рагнар, облизывая кулак, расшибленный в кровь.

– Слава Пресвятой Троице! – закричал Никифор Эротик, стремительно выбегая из-за угла, откуда он наблюдал за действиями Рагнара, – о, Иоанн! Ты жив? Великое счастье! Ну не безумие ли бродить по Константинополю в одиночку, да ещё ночью?

– Спасибо тебе, Рагнар, – сказал Калокир, пожимая руку варягу, – ты что, специально искал меня?

– Да, да, мы просто уж сбились с ног, – обиженно лопотал Никифор Эротик, – логофет поручил нам просить тебя явиться к нему, во дворец, как можно скорее! Ты не откажешь?

У Иоанна вновь зазвенел в ушах крик Мари: «Они убьют её! Убьют! Моя девочка! Ей три года!» Опустив взгляд, херсонит ответил:

– Нет, извини. Уже слишком поздний час для визитов. Я хочу спать.

– Но ведь мы почти уже во дворце!

– То есть как – почти уже во дворце? Что, эта стена…

– Да, это стена дворца, – подтвердил Рагнар.

– Очень интересно! А зачем нужен я логофету?

– Не знаю, – сказал Никифор, – только он вряд ли посмел бы тебя тревожить из-за какой-нибудь ерунды. Думаю, ты не пожалеешь, если пойдёшь.

– В этом я нисколько не сомневаюсь, – проговорил Иоанн, – ибо если я о чём-нибудь пожалею, всем будет плохо.

Они стояли неподалёку от низкой железной двери в стене. Достав из кармана небольшой ключ, Никифор Эротик отпер её и с трудом открыл. Все трое, пригнувшись, проникли внутрь цитадели. Пахнуло запахом роз.